Анна Маркова - Святитель Тихон. Патриарх Московский и всея России
Захаживал к нему и Тучков; после его визитов Патриарх чувствовал себя особенно усталым. Тучков настойчиво советовал Патриарху оставить все дела и отправиться на лечение на юг, но Патриарх отказывался и, пребывая в клинике, по-прежнему руководил Церковью, выезжал на службы в московские храмы и находил силы участвовать в епископских хиротониях.
Самым тяжким бременем для Святейшего оставались попытки уладить отношения между гонимой Церковью и советской властью. 28 февраля Патриарх Тихон обратился в НКВД с новым ходатайством о регистрации Священного Синода, определив и временный состав его до избрания постоянного Синода на Всероссийском Соборе. Но ходатайство это не было удовлетворено. Зато в ОГПУ заведено было тогда новое дело против Патриарха Тихона, в котором он обвинялся в «составлении сведений о репрессиях, применяемых советской властью по отношению к церковникам, используя сведения из недостаточно верных источников, чтобы дискредитировать советскую власть. Преступление Беллавина В. И. следствием установлено» [2, с. 119].
20 марта в клинике Бакуниной Патриарху была произведена стоматологическая операция, которая привела к воспалению десны, глотки и миндалевидной железы. Общее состояние его заметно ухудшилось, но за три дня до своей кончины он участвовал в хиротонии во Епископа Сергия (Никольского) в храме Большого Вознесения на Никитской и произнес напутственное слово.
Тем временем Тучков в переговорах с Синодом требовал, чтобы Патриарх издал послание, в котором безоговорочно признал бы советскую власть и отмежевался от эмигрантского духовенства, призвав к этому и верующих. Переговоры были невероятно трудными, был выработан проект воззвания, но уговорить Святейшего Патриарха подписать этот документ оказалось нелегким делом, хотя Тучков с угрозами требовал, чтобы документ был подписан как можно скорее.
В праздник Благовещения тяжело больной Патриарх вынужден был ехать на экстренное заседание Синода по выработке окончательного текста документа. Отредактированный документ митрополит Петр повез Тучкову, а оттуда опять в клинику на Остоженке. Рукой Тучкова в воззвание были внесены поправки и дополнения, неприемлемые для Патриарха. Разговор с митрополитом Петром был мучителен для святителя, и, когда митрополит вышел от больного, ему стало плохо.
Около 10 часов вечера Патриарх Тихон попросил келейника Константина Пашкевича помочь ему умыться. Вдруг он пошатнулся, сделав рукой движение, как при острой сердечной боли. Келейник предложил поскорее лечь и заснуть. Тогда Патриарх Тихон «очень строгим, серьезным тоном, к которому я не привык, – вспоминал келейник, – сказал: «Теперь я усну… крепко и надолго. Ночь будет длинная, темная-темная» [2, с. 120]. Без четверти двенадцать он открыл глаза и начал креститься. «Слава Тебе, Господи!» – повторил он дважды и поднял руку, чтобы в третий раз осенить себя крестным знамением. Рука бессильно упала» [2, с. 120]. Святитель Тихон отошел ко Господу в Благовещение 1925 года в 23 часа 45 минут, в Москве, в клинике Бакуниной на Остоженке, на 61-м году своей многострадальной и праведной жизни.
На следующий день тело почившего Патриарха в сопровождении митрополита Петра и епископа Можайского Бориса (Рукина) было доставлено в Донской монастырь. Над осиротевшей столицей раздался скорбный колокольный звон, оповещавший православную паству о кончине Святейшего Патриарха.
Посреди собора стоял дубовый гроб, лик усопшего был закрыт воздухом, сверху лежала мантия Патриарха, и всюду великое множество венков. Нужно было по 8-10 часов выстаивать в очереди, которая тянулась на 3 версты, чтобы войти в собор проститься с почившим. За сутки к гробу приходило до ста тысяч человек, и так продолжалось со среды до воскресенья. Торжественные панихиды состоялись во всех православных храмах России и за границей. Заупокойные службы совершили православные Патриархи и предстоятели всех других автокефальных Церквей.
Чин погребения Святейшего Патриарха Тихона совершен был 30 марта (12 апреля), в праздник Входа Господня в Иерусалим. В Донском монастыре собралось не менее трехсот тысяч человек. Отпевание совершали 56 архиереев и до 500 священников, пели хоры Чеснокова и Астафьева. Прощаясь с усопшим Патриархом, митрополит Петр сказал: «Трудна была его жизнь. Тяжелый жребий выпал на долю его – править Русскою Церковью в такое бурное время. Но он уже отошел ко Господу. Труды и подвиги его закончились… Осиротели мы. Не стало у нас печальника и молитвенника, который для молодых был отцом, для взрослых мудрым наставником и руководителем, а для всех вообще другом… Помолись же, отец наш, за нас, осиротелых… и за Церковь Российскую, столь тобою любимую. Вечная память тебе, закатившееся солнышко Церкви Русской!» [2, с. 120] В своем прощальном слове митрополит Сергий отметил, что «святительская деятельность почившего и до избрания в Патриархи никогда не сопровождалась внешним блеском. Его личность не была заметна. Казалось, что он не имеет никаких особенных дарований, которыми мог бы блистать. Как будто даже ничего не делал. Не делал, но его деятельность всегда была плодотворнее по своим результатам; не делал… но при нем какой-то маленький приход превратился в Американскую Православную Церковь. То же было и в Литве, и в Ярославле, где последовательно служил Святейший в сане архиепископа. То же повторилось и в Москве. Казалось, что он ничего не делал, но тот факт, что вы собрались здесь, православные, есть дело рук Святейшего. Он на себе одном нес всю тяжесть Церкви в последние годы. По своему характеру почивший святитель отличался величайшей благожелательностью, незлобивостью и добротой. Он всегда одинаково был верен себе: и на школьной скамье, и на пастырской, архипастырской ниве, вплоть до занятия Патриаршего Престола. Он имел особенную широту взгляда, способен был понимать каждого и всех простить» [2, с. 120].
По окончании богослужения гроб с телом святителя был обнесен вокруг монастыря, а затем захоронен в Малом соборе Донского монастыря. Вот как рассказывает об этом очевидец: «Когда кончилась обедня, все архиереи вместе с митрополитом Петром вышли на погребение. Прежде чем начать погребение, митрополит Петр обратился к народу с кратким словом.
– Братия и сестры, вы любили Святейшего?
– Да! – в один голос отвечал народ.
– И он вас любил! На мне лежит вся ответственность за погребение Святейшего! Прошу вас всех оставаться на своих местах и не двигаться! Одно ваше движение может повлечь за собой много смертей. – Из-за большого скопления людей в любой момент могла начаться давка.
Затем гроб с телом Святейшего обнесли вокруг стен монастыря, поднесли к келье, где жил Патриарх, и принесли к старому собору. Здесь была отслужена краткая лития, и Святейшего опустили в могилу. Миллионный народ запел «Вечную память»» [22, с. 11–12].
