Уинстон Черчилль - От Лондона до Ледисмита
Короче говоря, мы собирались протянуть правую руку, просунуть ее за фланг противника и, опираясь на бригаду Хильдярда, развернуться и смять его слева направо. Это был почти такой же план, как и раньше, только теперь наша правая рука опиралась на хребет Монте Кристо, откуда дальнобойные орудия могли вести продольный огонь по бурским траншеям и даже ударять некоторым в тыл.
Передовая бригада перешла реку в девять часов, а к десяти вышла на свою позицию у подножия Бартонс Хилл, готовая к атаке. Вскоре началось наступление и стали видны фигурки пехотинцев, карабкающиеся на крутые склоны речной теснины. Буры почти ничего не делали, чтобы остановить атаку. Они знали, где их слабое место. Одна из сторон Бартонс Хилл была выметена пушками с Монте Кристо, господствовавшего над холмом. Другая сторона — позади нее было ущелье, которое мы «обмахивали», — обстреливалась тяжелой артиллерией с отрога Хлпнгване и полевыми батареями, расположенными вдоль южного берега реки. Обратите внимание на значение хребта Монте Кристо! Он лишил буров возможности удерживать Бартонс Хилл. Потеряв хребет Монте Кристо, буры не могли больше сохранять за собой и эту важную позицию.
Как только Бартон занял этот холм (который оказался гораздо более протяженным, чем мы ожидали), он был энергично атакован стрелками, скрывавшимися среди микрорельефа и в сплетении ущелий к востоку, и пока артиллерия была занята подготовкой к атаке на Железнодорожный холм, бригада, особенно Шотландцы и Ирландские фузилеры, были втянуты в жестокий бой и несли большие потери.
Тот факт, что Бартонс Хилл перешел к нам, сделал положение буров на Железнодорожном холме и на холме Иннискиллинг [446] крайне ненадежным. Сильное пехотное соединение удерживало левый фланг их позиций и, хотя само подвергалось энергичным атакам с востока, все же могло выделить батальон, чтобы атаковать противника во фланг или угрожать его тылу. Под прикрытием этого огня с фланга, ружейного огня с дальней дистанции и грандиозной бомбардировки, в которой участвовали все орудия, от неуклюжих 5-дюймовых осадных пушек до маленьких 9-фунтовых горных батарей, началась общая атака. Она была направлена одновременно против Железнодорожного холма, холма Иннискиллинг и перешейка между ними, но поскольку основная линия атаки проходила наискосок через бурский фронт, первый удар был нанесен по Железнодорожному холму и перешейку.
Батальоны правого фланга выстроились многочисленными длинными рядами по сторонам речной ложбины. Затем люди стали подниматься наверх, пока все безопасные клочки земли, все укрытия не прикрыли готовые броситься в бой отряды. За железнодорожной насыпью, среди скал и кустов, около разрушенного дома кучки людей с нетерпением дожидались решительного момента, все это время более семидесяти орудий вело сосредоточенный огонь по траншеям. Затем неожиданно, около четырех часов, все дальнейшие попытки продвигаться вперед под прикрытием были оставлены, и Ланкаширская бригада гордо вышла на открытую местность и направилась к вражеским укреплениям. Немедленно раздались выстрелы винтовок Маузера, сквозь волны наступающей пехоты пули стали долетать до нашего холма и, несмотря на большое расстояние, ранили одного из людей. Пули или не пули, но мы не могли оторвать глаз от сцены.
Ланкаширская бригада наступала широким фронтом. Стрелки Норкотта уже растянули линию вправо. Огонь буров был рассеян по всему фронту атаки, вместо того, чтобы сосредоточится на одной узкой колонне. Атака должна была достичь цели. Мы привстали на камнях. На далеком склоне засверкали штыки, двигавшиеся ряды ускорили шаг. Буров, головы которых подскакивали в траншеях вверх и вниз, становилось все меньше. Они знали, что надвигается слишком сильный прилив. Затем контуры Железнодорожного холма запестрели людьми, которые бросались на колени и поспешно стреляли во что-то, бегущее с противоположной стороны. Раздались торжествующие крики. Железнодорожный холм был наш. Я посмотрел налево. [447]
Перешеек между холмами был прорезан траншеями. Южный Ланкаширский полк приостановился, прижатый к земле огнем буров. Неужели они проиграют этот день, когда победа уже одержана? Ответ вскоре был получен. Слева от бурских траншей мгновенно возникла дюжина, всего лишь дюжина, людей в униформе, неукротимо рвущихся вперед. Маленький отряд зашел им во фланг и сближался с противником со штыками наперевес. И тогда, по контрасту со своим прежним мужеством, многие доблестные буры разбежались во все стороны, а другие протягивали ружья и патронташи, моля о пощаде, так что когда остальные атакующие ворвались в траншеи, там уже была связка из тридцати двух пленников, которых гнали вниз по холму. Увидев этот знак явной победы, мы громко закричали.
Остался только холм Иннискиллинг, да и тот был уже почти у нас в руках. Его склоны с трех сторон кишели фигурками бригады легкой пехоты, сверкали штыки. Оставалась вершина холма. Многие из траншей были уже пусты, но за каменным бруствером на вершине еще оставались защитники. На фоне вечернего неба там вырисовывались широкополые шляпы и двигались ружья. Снаряд за снарядом разрывался над ними, перед ними, в самой траншее, за ними, вокруг них. Дождь камней и осколков падал со всех сторон.
Они еще удерживали позицию. Но пехота подошла уже очень близко. Наконец голландцы побежали. Один огромный детина вспрыгнул на бруствер и хотел еще раз опустошить свой магазин в надвигающиеся ряды, но пока он пытался это сделать, 50-фунтовый лиддитовый снаряд разорвался, как показалось, прямо внутри него, и последний защитник холма Иннискиллинг исчез.
Тотчас же пришел приказ кавалерии переправиться через реку, и мы с надеждой вскочили в седла, зная, что за взятыми холмами лежит открытая равнина, простирающаяся почти до подножия Булваны. Мы быстрым галопом направились к понтонному мосту и уже собирались переправиться, когда встретили главнокомандующего. Артиллерия буров вела интенсивный огонь, прикрывая отход их стрелков. Он не мог позволить нам переправиться в этот вечер, иначе мы потеряли бы много лошадей. Разочарованная бригада вернулась на прежнюю позицию, мы вычистили лошадей и выбрали место для ночлега. Я был послан [448] предупредить морскую батарею, что по бригаде Бартона этой ночью справа может быть нанесен мощный контрудар.
На пути туда я проехал через лагерь сэра Чарльза Уоррена и там обнаружил группу пленных, всего сорок восемь человек, стоявших в ряд — почти столько же, сколько буры взяли в бронепоезде. Глядя на этих самых обычных людей, которые, судя по их внешнему виду, могли бы быть просто кучкой бездельников в каком-нибудь общественном месте, было трудно понять, что превращало их в таких страшных противников.
