Игорь Оболенский - Мемуары наших грузин. Нани, Буба, Софико
А еще Буба пишет, и любит читать готовый текст, порой — совершенно постороннему человеку. Пришел, например, журналист, и если Буба в настроении, то может взять и целую главу из книги, над которой работает, прочесть. Очень часто это бывает, очень.
Он же сейчас над своими воспоминаниями работает. Никак только не доведет до конца это дело. Жалко: уже откорректировал все, а рукопись лежит и лежит, никак не увидит свет. Я на его месте давно бы уже все напечатала. Но автору виднее, может, должно прийти свое время…
Я, конечно, книгу писать не собираюсь, хотя, наверное, есть что рассказать. Но вот семейным архивариусом уже заделалась. Меня же со всех сторон «бомбят», когда снимают фильмы о Бубе или отце. Знаете, что заметила? В домашнем архиве больше всего фотографий, на которых Буба изображен со своими внуками и правнучкой.
Мой единственный сын, Георгий — его первый внук. Так что больше всего фотографий, на которых Буба с маленьким Георгием. Он очень любит маленьких детей. Пока я была маленькая, со мной носился. Потом Кока появился, потом, когда мы оба выросли, родился Георгий. Образование он получил, кстати, благодаря деду. И я Бубе за это невероятно благодарна — в самые непростые для Грузии времена он сумел отправить Георгия сначала в Лондон, а затем в Канаду, где тот получил прекрасное образование.
Вот такой наш Буба! А сейчас у него новая любовь, правнучка. Теперь маленькая Александра главное действующее лицо, по ней он просто сходит с ума.
Мама с Бубой редко фотографируются в последнее время. Ира совсем непубличный человек, считает, что очень плохо получается на снимках. Хотя мне кажется, что это совсем не так…
Квартира, в которой мы беседуем — чудная, счастливая, с очень хорошей аурой. Кроме нашей семьи здесь никто не жил. Только Буба, Ира, я и Кока. Это был кооперативный дом, в который мы переехали с улицы Дзержинского.
Очень много счастья в этих стенах было, побывало множество людей, близких Бубе. Интересные гости приходили — коллеги, друзья. Некоторые оставались и на ночь. Хотя времена наш дом видел, разумеется, разные. В 90-е годы, например, в Тбилиси кошмар творился. Я хорошо помню это период.
Материально мы жили довольно скромно. При всей Бубиной популярности. А как могло быть иначе, когда официальная ставка госконцерта составляла около 11 рублей за выступление, и больше не могло быть никаких дополнительных гонораров, вообще никаких. Зарплата у всех нас была минимальная, хорошо — бабушка с дедушкой помогали. И так продолжалось много лет.
Только после развала Советского Союза, когда появилась возможность свободного перемещения по миру, стало реально заключать договор непосредственно с продюсерами, в доме появились какие-то материальные возможности.
В 90-е годы снова жить в Грузии стало тяжело. Очень тяжело. Когда я вспоминаю, как все было, меня начинает буквально колотить: что же мы пережили — это ни сказать, ни описать. Бесконечный холод, невозможность нигде согреться. Прямо напротив нас жил режиссер Эльдар Шенгелая. Те тяжелые годы мы пережили вместе. Помню, родители пошли в новогоднюю ночь в гости. А на улице — настоящий обстрел. Шла гражданская война, в те годы палили совершенно безудержно, из настоящего оружия. Буба с Ирой так и не смогли дойти, вернулись обратно. По-моему, вообще едва уцелели.
Многие тогда уезжали из страны. Но мы никуда не уехали, никто. Ни за что. При том, что приглашали, многие приглашали. Из Москвы звонили, из Ленинграда, из-за границы. Звали — побудьте здесь хотя бы на время.
Но надо знать Кикабидзе! Пока на родине все не успокоилось, он и концерты не давал, и не ездил никуда. В результате — никаких денег, ноль гонораров. Получалось, что Вахтанг Кикабидзе фактически исчез со сцены. До 1993 года так продолжалось, Только когда в Грузии все успокоилось, мама сказала — надо работать. Потому что буквально есть было нечего, катастрофа была с деньгами. Никто ведь из нас не работал. И Буба понял, что надо что-то делать.
И только он решил вернуться на сцену, появилось множество концертов. Ситуация напоминала костер, который, казалось бы, едва тлеет, но на самом деле в нем сохранился колосальнейший потенциал. И стоило дунуть ветерку, как пламя вспыхнуло, по-моему, с двойной силой. Тут же начались поездки по Америке, мы отправились в Австралию, путешествовали на кораблях. После всего того кошмара, который пришлось пережить в течении нескольких лет, мы окунулись в радужную, веселую жизнь. Конечно, это заслуга Бубы: весь тот праздник, на который походили наши будни, я считаю его подарком.
Я иногда думаю: если бы не он, то моя жизнь, наверное, была бы совсем неинтересной. Может, мне и хватило бы каких-то сил, чтобы выстроить свою судьбу, но все было бы другим.
Нет, присутствие и значение Бубы в моей жизни, да и жизни всей нашей семьи, огромно, его нельзя переоценить. У него наичудеснейшие отношения с моим сыном Георгием. Они даже сейчас вместе живут в новом доме. Я осталась в этой квартире, а они все переехали.
Однажды в жизни нашей семьи настал такой этап, когда удалось накопить какие-то средства. Мама сказала: у Бубы должен быть свой дом. Его так любят, он столько в этой жизни сделал, имеет же он право на собственное жилище. Мы тут же открыли журналы по недвижимости, начали искать, где что продается. И по очень низкой цене, почти за копейки, приобрели дом.
Но главным было местоположение — центр города с маленьким двориком, свой садик. В итоге старое здание снесли и выстроили новое. Дом получился очень красивым. При том, что никаких дизайнеров и приглашенных художников не было. Все сделала моя мама — от и до.
Мама всегда руководствуется только своими представлениями, и у нее все выходит весьма художественно. Если бы она не была балериной, то стала бы талантливым дизайнером. На третий этаж особняка ведет оригинальная лестница, так вот даже она спроектирована мамой. Внутри дома — красивейшие коллажи, их тоже сделала Ирина. Сейчас я там уже не каждый день бываю, есть какие-то дела, но нахожусь в постоянном общении с мамой и Бубой. Мы — семья, которая не расстается никогда. В день созваниваемся, по меньшей мере, раз двадцать.
В плане быта у мамы никогда не было помощницы. Разве что иногда приходили женщины, чтобы помочь убраться. А так, чтоб постоянно помощницы находились в доме, как бывает в грузинских семьях, такого не было. Лишь год назад они появились — в огромном доме нужна помощь. А раньше мама все делала сама — пекла, готовила изумительные обеды. Прекрасно справлялась со всем хозяйством. И оставалась в прекрасной форме, не прибавила ни грамма. Ира — очень хорошая хозяйка, хотя по своему характеру она совершенно не похожа на традиционную грузинскую жену.
