Наталья Боброва - Юрий Богатырев. Чужой среди своих
Всего восемь живописных работ Юрия Богатырева находится сегодня в Бахрушинском музее. Между тем общее их количество исчисляется десятками, если не сотнями. Я, к примеру, видела их в доме Олега Даля, Зинаиды Поповой, Надежды Серой, Клариссы Столяровой…
Артист щедро дарил их своим друзьям, коллегам и поклонникам… Причем не всегда охотно и с радостью. На самом деле художник достаточно болезненно расставался со своими работами. Сегодня большинство из них рассыпаны по частным коллекциям. Самую большую собрала-забрала его двоюродная сестра Татьяна. В 90-х годах она ездила с выставками по всей стране. Но сейчас следы этих картин, увы, потеряны…
Глава 18. Скромное обаяние арены
Ваше место на ступеньках! ■ Танцующий с Бахом ■ Филиппок хочет кушать ■ Золотые руки Регины ■ Постоянное непостоянство ■ Чемоданное царство ■ Манежная семья ■ Если звезды зажигаются в минской больнице… ■ «Мама, открой глаза!» ■ Канатоходец – это просто! ■ Кровавые перчатки ■ «Идите в цирк!» – До свидания, «Мистер Икс»! ■ Порода романтиков ■ Личностью надо родиться ■ Виды на Кремль ■ «Меня никто не любит!» ■ Сломанная карета
Было еще одно увлечение в его жизни, о котором знали только самые близкие люди.
Это цирк.
Призрачное царство манежа с его бесстрашными обитателями стало вторым домом артиста. Сюда он будет приходить в радостные и горькие минуты своей жизни. Здесь его всегда встретит поддержка, внимание и понимание друзей… А познакомила его с этим миром Наталья Варлей еще в далекие студенческие годы.
– В Щукинское училище я пришла после циркового училища и очень по цирку тосковала и поэтому ходила буквально на все программы, – говорит Наталья Варлей. – И мне тогда очень хотелось поделиться своим отношением к цирку, заразить им моих друзей. Я водила на Цветной бульвар Костю Райкина, Тамару Абдюханову, Юрочку Богатырева. Мы сидели скромно на ступенечках и смотрели представление…
Но я всегда бурно реагировала. Потому что знала, что здесь, к примеру, Бекбуди может уронить булавы… здесь может упасть с лошади… здесь Волжанский может потерять баланс… Я очень волновалась за своих друзей-коллег. И Юра впитывал это мое волнение и радость за других артистов и, наверное, заражался ими.
Похоже, я действительно влюбила моих друзей в цирк. И они стали приходить туда уже без меня. Юра очень подружился со Славой Бекбуди – цирковым жонглером на лошади из очень известной цирковой семьи (сейчас он работает со слонами и тиграми). Еще он очень дружил с Волжанскими. У них тогда был замечательный номер под куполом.
Все это были артисты, которые составляли славу нашего цирка. Тогда советский цирк действительно был лучшим в мире. Это сейчас его растаскали на отдельные номера. А тогда у нашего цирка было настоящее достоинство и слава. Как и у нашего балета, театра, кино. И Юра застал этот великолепный момент…
* * *– Мы познакомились с Юрой в 1970 году, – вспоминает народный артист России Сарват Бекбуди. – Вместе с Юрой Дуровым, моим сводным братом, мы пришли в гости к Наташе Варлей. Там были Юра Богатырев и Костя Райкин. Мы очень понравились друг другу. И мы пригласили их в цирк. Они пришли, посмотрели представление (тогда я работал жонглером на лошади) и настолько увлеклись, что стали приходить почти каждый день.
Юра узнал всех моих животных, всегда стремился чем-то помочь. Обычно я кормил их после работы. Юра посмотрит мой номер – и тут же спешит в конюшню угощать лошадей и слонов. Ему очень нравилось это делать.
Его очень полюбили мои ассистенты – иначе как Юрочка его никто не называл. Он со всеми был в прекрасных отношениях.
В цирке Юра с Костей обычно смотрели некоторые номера программы – те, которые им особенно нравились, а остальное время сидели у меня в гардеробной. Тогда он был еще никому не известен. Они с Костей даже стеснялись выходить из нашей гардеробной. Они ведь тогда еще были студенты, учились в Щукинском училище. Кстати, мы тоже ходили на все их спектакли – помню «Нос», «Бабьи сплетни», «Снегурочку».
А у меня Юра, как всегда, рисовал – он запечатлевал буквально всех. Кстати, делал мне эскизы костюмов. В одном таком – красном, с белыми вставками, а-ля ковбой – я проработал, наверное, лет десять, если не больше. Жена говорит, что он мне больше всех шел…
Кстати, и первые эскизы на мои аттракционы с жирафом и носорогом делал именно Юра. Эти эскизы в цирке предназначаются для того, чтобы наглядно представить поведение животных во время номера. Он подсказал мне очень простую технику – акварелью, фломастером, карандашом и шариковой авторучкой. А дальше я уже сам рисовал, благодаря Юре.
* * *Он любил тогда рисовать шаржи. Например, на моего брата Юру Дурова, к которому он часто приходил. И на его дни рождения рисовал на него шаржи. Меня Юра тоже рисовал, но остался у меня всего один рисунок. Он подарил его мне на день рождения в 1970 году. Я там сижу в халате в гардеробной. Сначала он его сделал карандашом, а спустя несколько лет повторил в красках и подарил мне в день рождения…
* * *Бекбуди вспомнил забавный случай:
– Однажды, вернувшись после гастролей по Бельгии, мы пришли к Косте домой. Там были Аркадий Исаакович, какой-то почитатель его таланта – рабочий завода, жена Райкина Руфь Марковна, работник нашего посольства в Японии и мы, молодежь, – Костя, Юра, Юра Дуров, я… Мы сидели в гостиной, потом Аркадий Исаакович пригласил всех за стол.
А Юра Дуров привез из Бельгии всякие забавные штучки, которые он тогда купил в магазине розыгрышей. У нас этого еще не было. Он купил там маску, сигареты, которые взрывались, и в том числе искусственную, простите, соплю, которая вставлялась в нос… И вот мы договорились… Все сели за стол, Юра задержался в другой комнате. А тогда у него была богатая борода и усы. И вот он появляется, прерывает разговор, встает в красивую театральную позу, скрещивает руки и говорит:
– Аркадий Исаакович! Вот вы знаете, когда я последний раз посетил Париж…
Все в недоумении. Во-первых, он прервал разговор. Во-вторых, все знают, что в Париже он никогда не был! А он продолжает:
– В Париже я гулял долго по городу. Я был в Лувре, наконец-то увидел Джоконду…
И он начинает долго-долго говорить про эту Джоконду. Никто, конечно, – ни Руфь Марковна, ни Аркадий Исаакович – не могут понять, что происходит…
Юра говорит, говорит, говорит… потом делает так: «Апчхи!» – и вставляет это себе в нос.
И продолжает говорить как ни в чем не бывало. Надо было видеть этих двух актеров: один начинающий, другой – корифей. Как Аркадий Исаакович пытался показать Юре, что у него из носа торчит на усах! Как тот делал вид, что ничего не понимает, и чесал дальше про Лувр, про Париж и так далее…
