Ю. Барабанщиков - Воспоминания о академике Е. К. Федорове. «Этапы большого пути»
Наступает срок новой экспедиции. В середине мая я должен уйти на реку Таймыру, попытаться там пробраться к Таймырскому озеру и провести по всему маршруту магнитные определения. В местах, где карта плохо снята или ее не существует совсем, надо сделать съемку и промер реки, чтобы выяснить, судоходна ли она.
Экспедиция разбивается на две партии: я и Сторожко пересечем Таймырский полуостров, чтобы захватить возможно больший район для магнитных наблюдений. Затем поднимемся по реке. Месяца через два, когда река уже вскроется и снег в тундре сойдет, мы вернемся обратно на станцию. В устье Таймыра мы встретим гидрологическую партию.
Возвращаться придется пешком, так как уже нельзя будет идти на картах. По западному берегу Таймырского полуострова для нас созданы продовольственные базы, это позволит нам тащить с собой меньше груза.
Экспедиция на Таймыр – наиболее серьезная из всех, которые мы до сих пор предприняли. Для меня это тоже первая крупная экспедиция.
На зимовке мы много обсуждали все варианты экспедиции, возможности возвращения, может ли, в случае нужды, помочь самолет. План экспедиции разработан до мельчайших деталей.
Охота на оленей
Во второй половине мая уже тепло. Наибольшая опасность, которая нам грозит, – мы можем не дойти до реки Таймыры. Начинается сильное таяние, как бы нам не очутиться с нартами в бесснежной тундре. Таяние снега на Таймырском полуострове происходит очень интенсивно: дорога портится в несколько дней; там, где вы еще неделю назад могли свободно идти с нартами, – сейчас болото. Мне и Сторожко дали наставление: спешить, скорее добраться к дельте реки, где мы будем в относительной безопасности, ибо на льду снег держится дольше обычного.
Мы идем на Гафнер-фиорд. Местность этой части Таймырского полуострова значительно красивее, чем на мысе Челюскин. Мыс Челюскин – абсолютно однообразная, бесхолмная равнина. Здесь же, на полуострове, небольшие речки, стекающие в бухту, проходят между крутыми склонами; попадаются птицы; парами или большими группами летят белые куропатки; встречается много песцов. Все это радует глаз. Но где олени? Их пока не видать. А ведь мы рассчитываем на оленье мясо. Если оленей не будет, то нам придется возвратиться обратно.
Мой помощник Виктор Сторожко – страстный любитель всяких экспедиций. Мы с ним вместе были на Земле Франца-Иосифа. Он – студент Ленинградского университета, геолог. Но учиться подолгу не может – соблазняют зимовки. С учебы он сорвался на Землю Франца-Иосифа, вернулся, поучился год и уехал на Челюскин. На Челюскине он механик, на Земле Франца-Иосифа работал помощником магнитолога. Для зимовки он человек замечательный, великолепно знает механизмы, чудесный стрелок и вообще мастер на все руки.
Мы собираемся много охотиться, поэтому, помимо обязательного спутника всех полярных экспедиций – винтовки, из которой будем бить крупного зверя, с нами малокалиберные ружья. Мелкокалиберные – такие, как в каждом тире, – дают громадные преимущества в стрельбе по дичи. Кругом масса куропаток.
Мы для них захватили почти тысячу патронов. Куропатки подпускают к себе на 50–60 метров, и, при некотором навыке, мы их бьем.
Когда у Гафнер-фиорда мы вышли на берег и начали спускаться на лед, я увидел стадо оленей. Оно спокойно стояло метрах в двухстах от нас. В такой естественной обстановке на снегу олени очень красивы.
Собаки, почуяв оленей, подняли невообразимый гвалт. Но, то ли потому, что ветер был в нашу сторону, или потому, что олени были не из пугливых, они не убежали. Виктор выхватил из нарты карабин, а я бросился в самую гущу собак, сдавливая им горла и раздавая тумаки. Собаки умолки. Виктор пополз к оленям. Олени стояли спокойно. Когда он показался из-за холма, стадо сорвалось и побежало. Сторожко сделал несколько выстрелов и одним из них свалил самку.
Олени в это время линяют, и из коровы, пока мы ее волокли, клочьями лезла шерсть. Погрузили оленя на нарты, пересекли фиорд и вышли на место нашего склада.
Я произвел астрономические наблюдения и проверил магнитные приборы.
Путь экспедиции к заливу Гафнера
Магнитное поле на Таймырском полуострове гораздо спокойнее, чем я ожидал. По данным Норденшельда, можно было предполагать на Таймырском полуострове сильные магнитные аномалии. Этого не оказалось. Очевидно, наблюдения Норденшельда были сделаны в месте, лишь случайно оказавшемся аномальным.
От Гафнер-фиорда нам предстоял 60-километровый переход в губу реки Таймыры. Местность здесь сильно пересеченная; маленькие овраги, постоянные спуски и подъемы доставляли нам массу неприятностей. Собакам трудно поднимать нарты по крутому склону. Приходится изо всех сил подпихивать нарты сзади. Не менее трудно спустить нарты вниз. Мы оборачивали полозья кнутами, упирали кол в снег, но на крутых спусках это не давало должных результатов: нарты на спусках кувыркались, собаки кидались друг на друга. Нас это и огорчало, и смешило.
В конце концов, вышли на гору, откуда увидели дельту Таймыры. Чтобы дать знать о себе гидрологической партии, мы нашли высокий, далеко видимый мыс, поставили на его вершине шест с флагом, прикрепили записку и уж после этого начали съемку и магнитное определение.
Вскоре после остановки на нас пошло стадо оленей. Виктор пошел в обход стада, но неудачно: олени убежали, и ему не удалось свалить ни одного. На обратном пути он вдруг заорал:
– Нашел избу Фаддея!
Изба Фаддея – историческая. О ней упоминает Миддендорф, первый путешественник, посетивший устье Таймыры. Миддендорф рассказывает, что он на одном из островков в устье реки нашел старую-престарую избу, построенную, по-видимому, в незапамятные времена. Изба эта была названа избой Фаддея и сделалась известной. Нам посчастливилось повидать ее, вернее, ее развалины: несколько бревен, остатки истлевшей утвари – деревянное корыто, железный ковш…
Утром, во время завтрака, услышали собачий лай. То пришли гидрологи Либин и Латыгин. Двигаясь вдоль морского берега, они натолкнулись на наш знак, прочли записку и пошли по нашему следу.
Соединившись, мы двинулись вверх по реке, чтоб выбрать место для водомерного поста. Погода ужасающая! Снег тает с каждым часом все больше и больше. Он уже мокрый, идти по нему трудно.
На клиперботе по Таймыре
5 июня Яша Либин выбрал удобное место для водомерного поста. Надо перетащить на противоположный берег все снаряжение экспедиции. Задача нелегкая! Нарты по самую площадку сидят в жидкой снежной каше, собакам она выше брюха, они барахтаются и не идут. С громадным трудом, в три приема, насквозь промокнув, мы перетаскиваем на себе через реку тяжелые нарты.
