Джекоб Эббот - Дарий Великий. Владыка половины Древнего мира
Во время возвышения Мильтиада остров и город Парос представляли собой богатое и могущественное государственное образование. Мильтиад придумал, как наказать население. Он решил потребовать огромную контрибуцию в виде штрафов за то, что греческий военачальник рассматривал как измену, то есть соучастие в агрессии против соотечественников. Чтобы не дать паросцам подготовиться к защите острова, греческий военачальник держал в секрете цель экспедиции на остров афинян. Он предложил афинянам построить флот из 70 кораблей и передать их под его командование. Мильтиад сказал, что не хотел бы раскрывать свои планы, но в случае успеха обещал вернуться в ближайшее время в Афины с богатыми грузами, которые обогатят город и возместят расходы горожан на оснащение флота.
Популярность и влияние Мильтиада после победы в Марафонской битве были столь велики, что все согласились с его несколько странным предложением. Афиняне построили и оснастили флот, сформировали экипажи кораблей и контингент войск вторжения. Все это передали под командование Мильтиада. Воины и экипажи на галерах не знали целей и пункта назначения похода. Мильтиад обещал им щедрое вознаграждение, в остальном, по его словам, они должны во всем положиться на своего полководца. Участники похода удовлетворились этими условиями, и флот отбыл в море.
Жители Пароса были, разумеется, удивлены прибытием флота афинян, но они приготовились, насколько позволяло время, к энергичному сопротивлению непрошеным гостям. Мильтиад осадил город и послал туда гонца с требованием выплатить в качестве выкупа огромную сумму денег. Одновременно он предупредил, что, если паросцы не выплатят этой суммы или, как минимум, не дадут гарантий ее выплаты, он не покинет остров, пока не возьмет город штурмом и не разрушит его до основания. Островитяне отвергли ультиматум и стали активно готовиться к обороне. Вскоре обнаружилось, что паросцы преуспели в строительстве оборонительных укреплений гораздо больше, чем Мильтиад в осаде города. Афинский военачальник понял, что штурм укрепленного острова в Эгейском море – дело гораздо более трудное, чем бой с недисциплинированными ордами персов на Марафонском поле. Мильтиад обнаружил, что храбрость и дисциплина его войск уравновешивались теми же качествами со стороны противника, имевшего вооружение и сноровку не хуже, чем у афинян. Короче говоря, здесь греки сражались против греков, и в конце концов афинский военачальник убедился, что перспективы на победу его войск становятся все более сомнительными и туманными.
Такое состояние дел, конечно, беспокоило и удручало Мильтиада. Ведь после обещаний, данных афинянам, военачальник не мог вернуться ни с чем в Афины. Пока он пребывал в смятенном состоянии, его воины захватили в плен группу островитян, и среди них была женщина. Оказалось, что это жрица одного из паросских храмов, ее звали Тимо. Афинскому военачальнику подумалось: вдруг плененная жрица поможет ему. Поскольку жрица служила в паросском храме, она могла влиять на богов этого храма или, по крайней мере, знала способы добиться их благоволения.
Мильтиад встретился с Тимо и спросил жрицу, что она могла бы сделать для получения от божеств Пароса содействия его планам захвата города. Та ответила, что легко могла бы это сделать, если бы Мильтиад строго следовал ее рекомендациям. Ободренный военачальник с готовностью обещал ей это. Тогда жрица тайком снабдила его наставлениями. Существо этих наставлений неизвестно, разве что они раскрываются в ходе последующих событий.
Близ города имелся храм, посвященный богине Керес, покровительнице Пароса. Храм был огорожен забором, однако в него можно было пройти через ворота, когда они не запирались изнутри. Следуя указаниям Тимо, Мильтиад пошел ночью в этот храм с несколькими слугами. Он попытался войти в храм через ворота, однако они оказались запертыми. Тогда он перелез через забор и в соответствии с наставлениями Тимо направился в храм. Как явствует из предания, какие бы действия ни предпринимал Мильтиад по указаниям Тимо, они на самом деле были не средством получения благоволения божества, а, наоборот, провоцировали его гнев. Когда Мильтиад приблизился к храму, его охватил суеверный ужас. Обезумев от страха, афинский военачальник пустился наутек. Он добежал до забора и, пытаясь в спешке перебраться через него, соскальзывал вниз. Слуги попытались его подсадить. Однако у Мильтиада ничего не получалось, он стонал от боли. Слуги обнаружили у него вывих. Военачальнику оказали помощь, но вместо выздоровления его недуг становился все более серьезным. Словом, великий победитель персов был низвергнут с пьедестала. Он лежал в постели и стонал как ребенок.
Вскоре Мильтиад решил снять осаду Пароса и вернуться в Афины. Он вернулся домой без богатой добычи. Разочарование афинян вскоре сменилось неприязнью, о славе победителя в Марафонской битве все забыли. Враги и соперники, умолкшие после его успехов, воспрянули духом. Они связывали неудачу с неумелым командованием экспедицией.
Один из ораторов даже предложил лишить Мильтиада статуса, обвинив его в том, что его подкупили персы и потому осада Пароса превратилась в фарс. Военачальник не мог опровергнуть эти обвинения, поскольку лежал в это время в постели, корчась от боли. Вывих перешел в открытую рану. Усилия лекарей не принесли выздоровления. Больной быстро терял силы. Его сын Кимон делал все возможное, чтобы спасти отца от обеих опасностей. Он защищал отца в ходе судебных разбирательств и оказывал ему врачебную помощь в тюремной камере. Однако хлопоты сына не дали результатов. Трибунал признал Мильтиада виновным, военачальник умер от раны.
Его приговорили к выплате огромного штрафа. Он составлял сумму расходов города на экспедицию в Парос, и, поскольку сборы на экспедицию проходили через ведомство Мильтиада, того обязали возместить их потерю. Этот приговор, так же как и отношение соотечественников с Мильтиадом, рассматриваются человечеством как несправедливые и жестокие. Когда Мильтиад умер, Кимон узнал, что не сможет получить тело отца для почетного захоронения, пока не выплатит штраф. У него не было собственных средств для этого. В конце концов Кимону удалось собрать необходимую сумму благодаря пожертвованиям родственников своего отца. Он внес сумму штрафа в городскую казну, тело героя было предано наконец земле.
Жители Пароса сначала крайне возмутились поведением жрицы Тимо. Им казалось, что она предала город. Паросцы даже хотели убить ее, но не посмели, поскольку лишение жизни жрицы выглядело кощунством. Тогда паросцы попросили оракула Дельфийского храма высказать свое суждение об обстоятельствах дела, узнать у него, может ли казнь жрицы считаться законной. По их словам, вина жрицы в том, что она указала врагу способ захватить город, более того, она осмелилась допустить врага на торжественные мистерии в храме, наблюдать которые запрещалось любому человеку нежреческого сословия. Оракул вынес суждение, что жрицу не следует наказывать, поскольку она не совершила ничего дурного. Крах Мильтиада был предопределен богами, а Тимо невольно служила инструментом осуществления его судьбы.
