Лестер Хемингуэй - Эрнест Хемингуэй. Обреченный победитель
Это был постоянный состав группы, хотя часто примыкали другие друзья, чтобы вместе отправиться на рыбалку. Они ловили рыбу в средней части канала, а также на мелководьях, раскинувшихся вплоть до Бока-Гран-де. Иногда они собирались на открытом круглодонном катере Чарльза Томпсона, прекрасной посудине с низкими бортами и множеством кают, которые Чарльз использовал для хранения черепах во время лова. Катер Бра превратился в исследовательский корабль для продолжительных путешествий. Эрнест говорил мне, что, прокладывая путь по карте, он всегда пытался мысленно запечатлеть и сохранить в памяти все увиденное. Он изучал вокруг все, что возбуждало его любопытство.
Той весной в районе Маркесас-Кис, после изрядного количества джина с лаймом, Уалдо Пирс предложил еще раз побороться с пойманным им тарпоном. Его рыба была выпущена в воду. К счастью для Уалдо, она была уже довольно вялой. На фоне мощных всплесков, криков и шуток борьба Уалдо и тарпона выглядела в духе «кто же кого ловит».
Находясь почти на полпути от Тортугаса, острова Маркесас в те времена еще не были испорчены цивилизацией. Всевозможные обломки кораблекрушения прибивало волной к берегу. Стаи фрегатов, ибисов и пеликанов гнездились на островах, особенно в северной части атолла. Рыбе внутри лагуны было настолько тесно, что барракуда собиралась стаями ближе к поверхности, лениво греясь в чистой воде. Встав ночью на якорь, всю ночь напролет можно было слышать плеск рыбы. И если что-то вдруг потревожило птиц, ты вскакивал спросонья от гама всполошившихся пернатых.
Но настоящее исследование шло в западном направлении. В районе Тортугас, за восемьдесят лет до того как он стал национальным памятником, союзники построили большой форт для использования во время блокады, названный в честь Джефферсона. Доктор Самюэл Мадд находился там в тюрьме за оказание содействия Джону Уилксу Буту в ту ночь, когда был убит президент Линкольн. В те дни никто не охранял пустой форт в Гарден-Ки от охотников за сувенирами. Команды кубинских рыболовецких судов вывезли весь металл, который им удалось найти, и продать его как металлолом или балласт. Те удаленные рифы были настолько оторваны от остального мира, что усмиряли пыл любого человека, особенно если он отчаянно всматривался в горизонт в надежде получить хоть какую-то помощь. Когда у Эрнеста спросили мнение о книге «О реке и времени», он заметил:
– Если бы Вольф провел некоторое время на Тортугасе, он написал бы лучше.
Талантливый, но недисциплинированный писатель из Гранд-Рапидс Джон Херрманн, с которым Эрнест познакомился в Европе, любил уединение и рыбалку. У него был проницательный взгляд, хороший голос и прекрасное чувство юмора. Все это вызывало у людей безмерную симпатию. Как-то они шли в западном направлении, и Эрнест был «вооружен» бутылкой баккарди, а в арсенале Джона был фундадор. Они чувствовали себя в прекрасной форме. Пропустив несколько больших глотков, они начали петь «Вышли как-то мы в сортир…». От этой пародии на великую оперу, с веселыми вариациями на все арии из всех партий, которые они смогли припомнить, катер буквально сотрясался от хохота.
Наступил день в форте Джефферсона, когда двигатель на катере Бра перестал работать. Что-то сломалось, а запасные части можно было достать только в Ки-Уэст. В те времена было разумно брать с собой на борт подвесной двигатель. Тогда ты мог получить помощь в случае необходимости. Смотритель маяка находился на другом рифе. Он посещал маяк каждый месяц, но в Тортугасе каждый должен был заботиться о себе сам. Эти острова называли сухими, так как не было пресной воды. Случалось, что люди гибли от жажды.
В этой экспедиции у Хемингуэя был подвесной мотор марки «Джонсон».
– Вы, парни, возьмите небольшую лодку и отправляйтесь пораньше, до того как поднимется ветер, – напутствовал Эрнест Бра Сандерса и Джона Херрманна, – вы быстренько обернетесь и возвратитесь завтра вечером. Но будьте осторожны, ведь мы зависим от вас.
Как все старенькие двухтактные двигатели, этот тоже не отличался надежностью. Но на эту поездку его хватило.
Более тридцати миль открытого водного пространства разделяло Тортугас и ближайший из островов Маркесас. Но, несмотря на водяные брызги и большое волнение, мотор работал ровно. Когда они достигли с подветренной стороны мелководья в районе Косгроув, Бра сделал пометку в тетради. Остаток пути они прошли за рекордно короткое время.
В Ки-Уэст началось веселье. Чтобы отпраздновать свой удачный переход, Джон и Бра пропустили по бутылочке. Затем они раздобыли запчасти и добавили еще. После всего этого самой разумной мыслью было остаться еще на день. Разве они только что не завершили рекордное по времени путешествие, за шестьдесят миль по морю в открытой лодке? Но похмелье требует стакана. И за первым днем последовали еще несколько дней веселья. В конце концов Джон и Бра вернулись в Тортугас бесстрашные, однако не желающие хвастаться своими подвигами. Все время стояла хорошая погода, и ее нельзя использовать в качестве оправдания. А после трех дней ожидания их возвращения Эрнест просто кипел от злости.
– Вы мерзкие, вульгарные, непристойные, такие и растакие! – Для большего эффекта он выкрикивал слова. – А если бы кто-нибудь заболел или получил рану? Бра легко руководит, но кто-то должен руководить им… Джон, что ты делал все это время?
– Мы всего лишь немного повеселились. Ты знаешь…
Эрнест знал. Джон считал, что то же самое могло произойти, будь Эрнест на его месте. Так что он считал, что после скандала должно наступить взаимопонимание и прощение. Но Эрнест мог быть строгим. И он был таким. С тех пор он и Джон больше не общались. Когда Эрнест кого-то прогонял, он гордился собой за это волевое решение. Если он решал простить, то прощенный, наверно, проводил остаток жизни в признательности за освобождение от Эрнестова варианта Ковентри, настолько сильной была нравственная позиция Эрнеста. За годы наблюдения мне никогда не встречался кто-либо из «прощенных», чей статус в глазах Эрнеста поднимался до прежних высот. Это была психологическая методика, которую он изучил на самом себе.
Это событие заставило Эрнеста почувствовать некоторое разочарование в Тортугасе. Но рыбалка там была по-прежнему прекрасной, а жизнь птиц неподражаемой. Неделями постоянно дул восточный ветер, но сейчас опасность сесть на мель была гораздо меньше из-за двусторонней радиосвязи и большого числа приезжих.
После издания книги «Прощай, оружие!» и как раз перед Великой депрессией 1929 года Эрнест решил, что пришло время перебираться на новые места и осваивать другие территории. Спортивная рыбалка у побережья Кубы вот-вот должна была начаться.
