Семен Гейченко - Завет внуку
Когда-то люди подарили ветряным мельницам язык. Да, мельницы умели говорить. Каждое положение крыльев имело свое значение.
Если крылья устанавливались в виде знака «плюс», это значило, что мельница сегодня работает, если на крыло вешалась красная тряпица — значит, ветряк неисправен и мельник в отсутствии, если крылья стояли в виде буквы «X» — значило, что в доме хозяина радостное событие именины. Сегодня крылья восстановленной мельницы поставлены в виде буквы «X». У нас печные именины хозяина Михайловского Александра Сергеевича Пушкина.
На окраине деревни Бугрово, у входа в михайловские рощи, где течет древняя речка Луговка, при Пушкине стояла водяная мельница. Она была построена в XVI веке монахами Святогорского монастыря, входила в состав монастырских угодий, как и сама деревня, носившая тогда название Бугры.
В те времена Святогорский монастырь был одним из самых богатых на всей Псковщине, да и не только на ней, но и на всем северо-западе России.
Монастырю принадлежали земли на большом пространстве от Святогорья до Опочки, Острова, Выбора и т. д. В их состав входили и михаиловские рощи, и луга вдоль Сороти и Великой. Монастырь торговал лесом, скотом, рыбой, хлебом, устраивал ярмарки и крестные ходы. После великой Северной войны все переменилось, земли отошли в казну и были розданы «птенцам гнезда Петрова». А при Екатерине II, когда почти все земли были у монастыря изъяты в казну, он совсем обеднел…
Монастырская мельница на Луговке одряхлела. Она вновь возродилась лишь в конце второй половины XVIII века, когда вокруг Михайловской губы расцвели экономические мызы здешних помещиков. Эту мельницу взял в длительную аренду помещик Вындомский — основатель имения Тригорское. Он построил новый дом для мельника, возвел новую плотину, поставил новые жернова…
Находясь в Михайловской ссылке, мимо этой мельницы часто проходил Пушкин, направляясь в Святогорский монастырь, к которому он был приписан для «духовного исправления». Он любил слушать песню воды, вращавшей огромное колесо, приводившее в движение мельничные жернова. Место это было красивым. С плотины открывался вид на спокойную гладь пруда, вдали виднелись купола церквей Воронина — «луга и нивы золотые…».
Мельница эта закончила свои дни в эпоху гражданской войны. Плотину прососала вода, усадьба мельника и сама мельница исчезли с лица земли. Сам мельник сбежал куда-то… О ней вспомнили лишь после Великой Отечественной войны, когда кругом все было разорено фашистами, и здесь была построена новая мельница-времянка, просуществовавшая совсем недолго, так как она оказалась нерентабельной, и жителей сел и деревень района стал снабжать мукой Псков, в котором была построена большая мельница по последнему слову тогдашней техники…
Цветы, луга, ручей живой.
Счастливый грот, прохладны тени,
Приют любви, забав и лени
Чем, бедный, вас я награжу?
Так писал Пушкин в конце своей ссылки в 1826 году, обращаясь к ставшему ему родным и близким Михайловскому. Все в нем стало дорого поэту. Оно превратилось из места ссылки в «приют спокойствия, трудов и вдохновенья», в «приют любви, забав и лени»… Все здесь помогало ему жить и творить — и природа, красою вечною сияющая, ее цветы и травы, птицы и звери; и люди, его окружавшие, простые дворовые крестьяне — няня, кучер, птичница, дети старосты, труженики полей и нив, открывшие ему таинственный мир русской народной сказки, обогатившие его поэтический словарь новыми, ранее неведомыми ему словами.
В комнатах его домика, светелке Арины Родионовны все, еще вчера бывшее таким чужим, сегодня стало для Пушкина своим — и столы, и шкапы, и книги, и лампады, — все им прижитое и обжитое, ставшее для него бесценным.
Дедовский сад был для него не только «приют задумчивых дриад», но и его вторым рабочим кабинетом. Аллеи, дорожки, садовые диваны, беседки, камни, старые деревья, часовня ветхая, вольер тоже стали своими, и каждое из них чем-нибудь помогло в познании мира, в создании им своих новых творений. Вот, например, на этой дорожке он встречался с Анной Петровной Керн… Отсюда пришли к нему строки о «чудном мгновенье».
По этой аллее он гулял с Дельвигом, читал ему свои новые «запретные» стихи. В этой беседке явилась к нему муза и принесла свое новое слово о дружбе. Однажды, когда он шел по этой вот дороге, его вдруг осенило вдохновение и в душе ярко сложилась одна из сцен «Бориса Годунова»… А по этой дороге ехал к нему Пущин… В эту рощу он любил ходить слушать пение соловья и иволги. А вот и дедовская часовня, где он слушал бури шум, а в день архистратига Михаила слушал предания местных крестьян, приходивших сто да на поклон и рассказывавших ему о древнем Михайловском монастыре и разных чудесах на этой земле.
Много любимых уголков было у него в старинном дедовском парке. Была своя пещера, свой грот. В те времена в помещичьих парках грот-беседки, грот-пещера были неотъемлемой принадлежностью их. Были гроты у Ганнибалов в Петровском и Воскресенском, в Алтуне у Львовых, во Вреве у Вревских…
В своей книге «Памятники старинной архитектуры в России» (изданной в Петербурге в 1915 году) историк Г. Лукомский пишет: «Эрмитажы, гроты, «хижины уединения», «убежища любви», «храмы дружбы», «приюты граций», павильоны, беседки — все это украшает сады и усадебные парки». Нет поместья, где не было бы всего этого. К этому нужно добавить дерновые диваны, вавилоны, оранжереи, мельницы, часовни, арки со скамьями, увитыми плющом, гробницы любимых животных-собак, лошадей. Многое из перечисленного Лукомским было и в Михайловском. Были и «Остров уединения», и часовня, и вавилоны, и беседки, оранжереи и теплицы, был даже «мавзолей» Руслана — верного пса Пушкиных. Был и грот. Многое вовсе исчезло, даже следов не сохранилось.
Никто из авторов, писавших о Михайловском, ни слова не говорит о гроте. Но грот все же был. Прежде всего давайте разберемся, что такое парковый грот. По «Толковому словарю» Б. И. Даля «грот — это искусственная пещера, вертеп, выход, подземелье, копанное и украшенное или природное». В «Толковом словаре русского языка» Д. Н. Ушакова о гроте говорится так: «Грот — это пещера, преимущественно искусственная».
В руководстве по сооружению и убранству садов и парков, написанном в конце XVIII века немецким парководом И. Громаном и переведенном почти на все европейские языки, устроителю парка рекомендуются различные архитектурные формы гротов, от самых простых пещер, вырытых в естественном или насыпном холме, до сложных архитектурных сооружений.
Какой же грот мог быть в Михайловском?
