Владимир Исаков - Мятеж против Ельцина
21 августа — Поспал несколько часов и сел готовиться к внеочередной сессии. Написал выступление — довольно язвительное. Хотел высмеять и этот горе-переворот, и истерию, которая вокруг него поднята. В машине по радио услышал сообщение: произошло столкновение с войсками, имеются жертвы. Трагедия произошла ночью в районе перекрестка проспекта Калинина и Садового кольца. Войскам был отдан приказ об осуществлении комендантского часа, а демонстранты ему не подчинились. Перегородили троллейбусами автомобильный тоннель под проспектом Калинина и пытались поджечь БТР. Итог: двое скончались от пулевых ран и один — от наезда БТР.
Ну, теперь будет не до смеха! Теперь события развернутся во всю ширь! Кровь и смерть мгновенно превратили нелепый фарс в настоящую трагедию…
22 августа — Сессия началась с жесткого выступления Б. Ельцина, осудившего «преступный режим». Затем — обычный митинг, когда говорят разными словами об одном и том же. Я тоже записался для выступления по электронной системе и — редкий случай — оказался в числе первых. Р. Хасбулатов как мог тянул, пропуская вперед других, и дал слово только после перерыва, когда Б. Ельцин вместе с большинством журналистов покинули зал.
Из стенограммы внеочередной сессии:
«Исаков В. Б.: Я хотел сказать вот о чем. Да, была попытка государственного переворота, но давайте мы, народные депутаты, взглянем на медаль с другой стороны. Ведь эта попытка была предпринята далеко не в богатой и процветающей стране, а в условиях жесточайшего кризиса. По сути дела, это была, скажем прямо, нелепая и противоправная попытка найти какие-то выходы из этого кризиса. Потому что предыдущие наши результаты, предыдущие наши попытки, ни к какому результату не привели.
Да, я считаю, что искать выхода такими путями нельзя. (Шум, голоса). Но скажем себе честно, уважаемые депутаты, что и мы ведь выхода пока не нашли! Чрезвычайное положение на территории отменено, но чрезвычайная ситуация сохраняется, и мы столкнемся с ней завтра в полный рост, и нам надо будет искать какие-то новые, действительно эффективные выходы из этой ситуации. Вот первый момент. (Шум, голоса, выкрики).
Второй момент, который я хотел бы отметить. Я не могу согласиться с уважаемым Русланом Имрановичем в том, что против Союзного договора выступали только реакционные силы. Возьмите, пожалуйста, газеты двух-трехдневной давности, там стоят фамилии, мягко говоря, не только реакционеров. Я понимаю тревогу этих депутатов и считаю ее обоснованной. Я полагаю, что работа над Союзным договором должна быть продолжена и на Верховном Совете, и на предстоящим Съезде народных депутатов. Задумаемся хотя бы вот над чем. Если бы Союзный договор был подписан, как планировалось, сегодня его подписала бы Россия не в полном составе своей государственной делегации. Это проблема, от которой не уйдешь, проблема, над которой надо будет думать, надо будет работать.
Я предлагаю создать депутатскую комиссию для расследования всех обстоятельств происшедшего. И народные депутаты, и народ должны знать всю правду, в том числе и скрытые пружины этого переворота».
* * *Сразу после моего выступления к микрофону бросился В. Амбарцумов и стеганул за «неточность оценок и оправдание переворота».
После обеда — продолжение сессии, обсуждение и принятие постановления. Начались грубые наскоки на меня и Б. Исаева. В. Починок: «Позор! Снимать с должности!»
Вечером собрали заседание палаты по этому вопросу. Предложение проголосовать сходу и открытым голосованием не прошло — депутаты не поддержали. Я выступил, ответил на вопросы. Видимо, нашел верный тон, потому что слушали внимательно и не перебивали. Затем настал черед А. Вешнякова. Как ни странно, основной заряд злобных обвинений обрушился именно на него.
На требование подать в отставку я ответил: свою позицию ошибочной не считаю. Если в чем-то неправ — прошу освободить от должности в соответствии с регламентом тайным голосованием. (Из зала пришла записка: «Владимир Борисович! Не нервничайте, Вы правы. Пусть будет голосование. Только так. Плотников».)
Но наших «демократов» такой поворот не устраивал: а вдруг не проголосуют? От фракции «Рабочий союз» слово взял депутат Андропов и предложил проголосовать о подтверждении доверия. То есть провести «рейтинг популярности». С. Шахрай тут же подтвердил: хотя формально это не является освобождением от должности, тем не менее, с морально-политической точки зрения…
Проголосовали — естественно, открытым голосованием. В мою поддержку высказались 14 процентов, в поддержку А. Вешнякова — 8. Вешняков тут же подал в отставку, которая была с удовлетворением принята. Я — подтвердил свою прежнюю позицию: прошу освободить от должности по всей форме, как положено.
С. Шахрай опять взял слово: если сложить вместе отрицательные голоса Исакова и Вешнякова, и поделить их пополам, то, если палата согласится, это можно считать за освобождение от должности… Палата не согласилась.
В президиум доставили поименную распечатку результатов голосования, и С. Филатов, который вел заседание, углубился в ее изучение… Ситуация явно зашла в тупик. И тут в зал ворвался депутат Аслаханов: на площади Дзержинского — беспорядки! Толпа стаскивает с постамента памятник! Раздаются призывы штурмовать здание КГБ и тогда неизбежны жертвы!
Заседание прервали, все бросились на место событий.
* * *23 августа — С утра — вторая попытка решить «персональный вопрос». Ждали час — не было кворума, палата так и не собралась.
На 16 часов назначена встреча с президентом СССР М. Горбачевым. У Б. Исаева — плохо с сердцем, уговорил его на эту встречу не ходить. Его отвезли домой, а оттуда — в больницу: предынфарктное состояние.
Встреча с М. Горбачевым прошла отвратительно. Депутаты вели себя грубо, вызывающе. Б. Ельцин постоянно одергивал Горбачева, встал и начал пальцем что-то показывать ему прямо на трибуне. Заставил прочитать «стенограмму» — субъективные заметки анонимного участника заседания Кабинета Министров СССР, где давались едкие нелицеприятные характеристики всем его членам. Торжество победившего хамства. И это — в прямой трансляции на всю страну!
В конце заседания вышел Хаджиев, министр СССР, упомянутый в «стенограмме», и заявил, что его не было на том заседании. Ельцин всполошился: как же так, «стенограмма» передана в печать, остановить, проверить! Но фальшивка уже ушла в газеты и была опубликована в «Известиях» без исправлений.
Изюминкой встречи было подписание Б. Ельциным указа о приостановлении деятельности КПСС и аресте ее имущества. Несмотря на слабые протесты Горбачева, который просил действовать в рамках Конституции и законности, указ был со сладострастной улыбкой подписан под аплодисменты присутствующих…
