Владимир Губарев - Тайны Гагарина. Мифы и правда о Первом полете
Риск… Он проявлялся в разных ситуациях. Не хватает шоферов, и в то же время на стройке немало людей, которые лишены за те или иные проступки водительских прав. Шубников собирает провинившихся и формирует из них бригаду. Лишь одно условие он ставит перед ними: если хотя бы один из трехсот совершит проступок – вся бригада будет отстранена от работы. Вскоре именно эта колонна стала одной из лучших на стройке. Доверие к людям рождало и доверие к руководителю.
В казахстанских степях рождалось невиданное в истории цивилизации сооружение – первый в мире космодром. Естественно, невозможно было в проекте предусмотреть многое – не было у строителей опыта, и многие технические решения приходилось принимать в ходе стройки, в самые сжатые сроки. Под большинством таких решений стоит подпись Г.М. Шубникова.
Его рабочий день начинался в шесть утра и продолжался до двух часов ночи. Невероятно?.. Но и его ближайшие соратники трудились точно так же. Хотя многие не подозревали, что именно создается в пустыне: лишь люди из ближайшего окружения Шубникова знали об истинной цели. И не случайно строители называли, к примеру, стартовый комплекс «стадионом» – уж очень похож котлован на спортивную арену. Правда, когда начали поднимать пилоны стартового сооружения, сходство исчезло…
«Железным» человеком считали Шубникова, поражались его настойчивости. О его воле можно судить по крошечному эпизоду. Совещание у Шубникова затянулось за полночь. Наконец решение было принято, Георгий Максимович встал, подошел к окну. «Накурили мы отчаянно, – сказал он, – а посмотрите, какой воздух на улице…» Он распахнул окно, в комнату ворвалась струя ночного воздуха. «Все, больше не курю», – сказал Шубников и выбросил в окошко пачку папирос. С тех пор не курил.
Если Шубников давал слово, то не было случая, чтобы он его не сдержал. Однажды ночью ему сообщили, что станция по приказу министра путей сообщения закрыта, так как на ней находятся неразгруженные составы. Ситуация критическая, и Шубников понимал, что министр по-своему прав. Тысячи людей работали на разгрузке составов, но вывозить материалы было очень трудно – автомобили увязали в пыли, а дороги еще только прокладывали. Да и скорость машин не превышала 4–5 километров в час, «видимость в пути – ноль: пыль…». После телефонного звонка Шубников распорядился: в шесть утра всем руководителям стройки быть на станции… Пирамида из материалов уже разрослась во все стороны. Казалось, поток грузов захлестнул, справиться с ним невозможно… Происходящее Шубников оценил сразу. «Пишите приказ, – сказал он одному из заместителей. – За трое суток построить железнодорожную ветку к промбазе…» – «Но ведь ее нет», – возразили ему. «Должна быть!» – ответил Шубников и тут же принялся перечислять, какую технику и откуда взять, какие стройотряды перебросить в район станции. Два других пункта приказа касались положения на станции. «Теперь мы избавим себя от этих забот, – заметил Шубников, – простым авралом не поможешь. А министру я сообщу, что через три дня положение станет нормальным…» Через трое суток железнодорожная ветка к будущему промскладу была проложена.
– Вскоре мы должны были начать бетонирование пилонов, – рассказывает почетный строитель Байконура Илья Матвеевич Гурович. – Первую машину ждали в восемь утра. Ночью решили с начальником управления подъехать к котловану и по доброй традиции бросить в основание пилона серебряную монету – считается, счастье она приносит. На людях вроде неудобно это делать, вот и выбрались мы к котловану около двух часов ночи… Подъезжаем, а там уже десятки людей… Смотрю, плита вся усеяна монетами… Тогда я почувствовал, насколько дорог наш «стадион» каждому строителю.
Человек в кожаной куртке слушал прораба внимательно.
– Значит, успех строительства в энтузиазме людей? – спросил он.
– Был такой случай. Надо подавать бетон внутрь пилонов, – ответил прораб. – Люди должны подняться вверх, а это три десятка метров, затем крановщик опустит в пилон бадью, и тогда можно спускаться и освобождать ее… Минут пятнадцать уходит на эту операцию. Что делать? Тогда крановщик говорит: «Пусть ребята внутри пилона остаются, я поставлю бадью аккуратно, никого не задену – не беспокойтесь». Пришлось нарушать технику безопасности, но крановщик работал безукоризненно. Мастер! Да и опыт у него хороший – со строительства МГУ на Ленинских горах приехал… Так что люди «стадиону» преданы…
– «Стадион»? Почему?
– Уж больно похож был по проекту, – рассмеялся прораб. – Так и называем по привычке…
– «Стадион»… – Сергей Павлович Королев улыбнулся. Потом крепко пожал руку прорабу. – Спасибо за него… Придет время, и зрителем событий на этом «стадионе» будет все человечество…
В канун Первомая строительство «стадиона» закончилось. Шубников встречал Королева на аэродроме. Как и договорились три дня назад по телефону, вместе поехали на стартовый комплекс и к монтажно-испытательному корпусу.
Главный конструктор остался доволен – строители выдерживали сроки.
– Спасибо вам, Георгий Максимович, – поблагодарил Королев. – У меня к вам две просьбы. Во-первых, нельзя ли домики, где будут жить мои сотрудники, отделать получше. Люди у меня золотые…
– Постараюсь, Сергей Павлович, – ответил Шубников. – Все возможное сделаем. У вас действительно золотые сотрудники, ну а строители у меня – стальные…
Королев рассмеялся:
– Согласен!.. Еще одна просьба: нельзя ли побывать на одной из ваших «проработок» – много слышал о них, хочу сам посмотреть и послушать.
– Как раз здесь, на корпусе, запланирована на завтра, обычно «проработку» я провожу на каждом объекте раз в две недели…
– Только не надо называть меня, – попросил Королев, – посижу в углу, понаберусь опыта.
– Я не имею права вас называть, – рассмеялся Шубников, – вы у нас, Сергей Павлович, человек безымянный…
Шубников во все дела вникал сам. Приезжал на объект, тщательно все осматривал, а затем собирал совещание. Вывешивался график работ, и вместе со всеми Георгий Максимович «прорабатывал» (по его собственному выражению) все детали состояния стройки. Нет, он не кричал на подчиненных, не устраивал разносов – вникал во все и вместе с коллегами находил наилучшие решения, принимал необходимые меры. Конечно, были случаи, когда он сурово наказывал подчиненных, но каждый раз за дело.
«Проработки» Шубникова – это сугубо деловое совещание, на котором шел детальный анализ положения на стройке.
Так было и в тот раз. Сергей Павлович сел в углу комнаты, никто на него не обратил внимания.
Начальник объекта докладывал о ходе работ.
