Георг Конрат - Немецкие диверсанты. Спецоперации на Восточном фронте. 1941–1942
– Мне и моим людям нужен водоем с достаточной глубиной, чтобы мы могли нормально тренироваться.
Наступила пауза, после которой последовал ответ:
– Такого нет поблизости.
– Гауптштурмфюрер, – сказал я ледяным голосом, – в таком случае вы очень плохо знаете территорию, находящуюся в вашем распоряжении. Я случайно узнал, что на другой стороне города есть глубокая дамба. – Я слышал, как он тяжело дышит в трубку. Похоже, он был взбешен, но я опередил его, не дождавшись ответа: – Вы поняли меня?
Словно извивающаяся змея, он ответил вкрадчиво:
– Конечно, капитан. Прошу простить мое невежество. Как я мог забыть об этой плотине?
– Вот и отлично! Я бы хотел вместе со вторым по званию завтра пойти посмотреть на нее.
– Конечно, – согласился он взволнованно.
Я медленно повесил трубку, чувствуя внутри себя ликование и будучи уверенным, что, если бы ему только представился шанс, он наверняка пристрелил бы меня. Почему нас держали взаперти, оставалось для меня загадкой. Я абсолютно не видел для этого причин – тем не менее они существовали, но нас никто не собирался посвящать в это. И сейчас эта ситуация все больше и больше интриговала меня.
Я побежал к лесу, где обнаружил, что большинство ребят, собравшись в группы, отдыхают или играют в карты. Вилли взглянул на меня виновато, но я совершенно не собирался сердиться. Тем не менее для проформы я произнес строго:
– Так вот, значит, чем вы заняты вместо тренировок?
Но Вилли продолжал смотреть на меня молча, слегка улыбаясь.
– Это дает хоть какой-то стимул, чтобы окончательно не сойти с ума.
– Вилли, – спросил я, – сколько мы уже в этом богом забытом месте?
– Шесть дней, – ответил он. – Шесть бесконечных дней.
– Послушай, я переговорил со Шварцем. – Затем я передал Вилли наш разговор в деталях. – Сначала он просто опешил и не знал, как реагировать. Но мне удалось убедить его, схитрив и повернув разговор так, будто нам не особо важно, но все же хотелось бы посмотреть, что же за дамба здесь неподалеку. Естественно, это не было так уж просто, но, благодаря моей силе убеждать, можно преодолеть все, что угодно.
– Ах ты, хитрый лис! – воскликнул он. – Как же тебе удалось все разузнать?
Я взглянул на него:
– А разве все мы не пытались сделать то же самое?
Он уставился на свои ботинки, ничего не отвечая, и я рассказал ему о разговоре с охранником, после чего Вилли опять повеселел.
– Георг, если бы мы действительно захотели выбраться отсюда, то, поверь, не родился еще тот конвой, который смог бы удержать нас.
Позднее в тот же день, после чая, все подразделение разбрелось по группкам или по парам. Кто-то бродил по лесу, кто-то ушел к реке или еще куда-нибудь. Казармы опустели полностью. Я пытался заставить себя читать, но никак не мог сконцентрироваться. Мне не давало покоя любопытство, куда делись все мои люди. Я решил спуститься к реке, оставаясь незамеченным. От увиденного у меня на голове волосы встали дыбом. Мальчишки, окруженные местными жителями, обменивали то, что было у них, на то, что те им предлагали: сигареты менялись на яйца, бензин – на ветчину и так далее. Черный рынок на реке! Заметив меня, кто-то из них выкрикнул:
– Георг, мир или война, но долго не протянешь на каше и гороховом супе!
Я подошел к кричавшему лейтенанту Фогелю и прошептал ему на ухо, слишком испуганный, чтобы говорить громко:
– Где конвой? Вы понимаете, что они застрелят в упор любого из местных?
– Ах, они?! – воскликнул он пренебрежительно. – Они здесь все держат в своих руках.
Я смотрел на него изумленно. Мое любопытство возрастало с каждой секундой. Я повернулся и побежал в ту сторону, где обычно находился кто-нибудь из охранников. Приблизившись к месту, я замедлил шаг и пошел крадучись. Я увидел лейтенанта Фукса с группой ребят, как казалось внимательно слушающих одного из охранников. Он говорил громко, четко проговаривая каждое слово, работая на публику. Он давал инструкции, как нужно вести себя во время войны, тщательно уклоняясь от вопросов по поводу того, какие героические действия числятся за ним. Увидев меня, он прекратил разговор, отдал честь, в то время как все ребята напряглись. Но я предложил им продолжить и сам подошел, чтобы послушать, о чем речь. Теперь я понял, о чем говорил Фогель. Здесь все было под их контролем. Но у меня не было сомнений, что 115-е подразделение найдет способ повернуть ситуацию в свою пользу.
На следующее утро меня разбудил сильный запах варящегося кофе и ветчины. Открыв глаза и чувствуя волчий аппетит, я осмотрелся, но не увидел никого поблизости. Ничего похожего на еду тоже не было видно. Оказалось, это развлекается Вилли. Он залез под мою кровать, вытянув тарелку с ветчиной прямо к моему носу, а когда я зашевелился, просыпаясь, опять спрятал ее. Я глядел по сторонам в недоумении, но как только окончательно проснулся, то понял, откуда идет запах. Заглянув под кровать, я обнаружил там Вилли. Он забился в угол и просто давился от смеха. Перед ним стояла тарелка, где лежали яйца и куски ветчины. Потянув тарелку к себе, я с жадностью набросился на ее содержимое. Это была еда, которую мы не видели с тех пор, как покинули родной дом. Вилли вылез из-под кровати и посмотрел на меня.
– Сегодня мы приготовили две тысячи яиц, – сказал он. – Половина ребят даже отдали за них свои часы! Зато все поели с огромным удовольствием. Накинулись на них, как будто в жизни не ели яичницы. Я чуть ли не с боем вырвал несколько штук для тебя.
Я улыбнулся, представив эту картину, и впервые за все время осознал, какие же еще мы мальчишки. Возможно, это – первый настоящий удар с тех пор, как нас оторвали от дома. Нам было по восемнадцать лет. Но, несмотря на возраст, изобретательности Вилли мог позавидовать любой опытный, видавший виды боец. Как только я оделся и был готов для обхода, он сообщил мне, что отправил все подразделение вниз к реке. Он не хотел мне говорить, для чего сделал это. Автомобиль с водителем ждал нас снаружи.
– Вилли, – сказал я, – ты явно стремишься покинуть этот лагерь?
– Не больше, чем ты, старина.
Мы вышли и сели в машину. Как всегда читая мои мысли, Вилли велел шоферу ехать по наиболее длинной дороге, ведущей в Таурогген. Тут неожиданно я обратил внимание на водителя; это был лейтенант Фукс. У меня была идея рассказать им о том, какая меня посетила мысль, но я сдержался. Вилли улыбнулся. Он всегда знал, о чем я думаю.
Мы въехали на главную улицу Тауроггена с севера, проследовали мимо бараков, где располагались военные. Дальше увидели несколько хорошо построенных домов, каким-то чудом уцелевших во время бомбежек.
Перед одним из них Фукс внезапно остановился.
