Оливер Харрис - Письма Уильяма Берроуза
Издатель там охренел? Состряпать бутер из моей книги с мемуарами агента по борьбе с наркотиками [181]! Ладно, мне однохуйственно, лишь бы выпуск не стали задерживать.
Гарвер в Панаме, объедается морфием. Пишет мне, говорит, дела у него заебок, приглашает на пару с ним заняться свиноводством. Человек обязан в конце концов остепениться, осесть, так почему не на свиноводческой фермочке да в компании старины Гарвера, который сидит себе на веранде и кивает башкой сквозь туман морфийного опьянения?
Маркер все еще в Мехико. Думаю, хочет со мной в Панаму. Мой адрес там будет такой: посольство США; или сюда пиши — мне перешлют. Счастливого Рождества.
Люблю, Билл
АЛЛЕНУ ГИНЗБЕРГУ
Флорида, Палм-Бич, Фиппс-плаза, 233 Коббл-Стоун-гарденз Лоре Ли Берроуз Мортимеру Берроузу
[24 декабря 1952 г.]
Дорогой Аллен!
Отправил тебе письмо, а постскриптум забыл! На вот, лови.
(1) В США оставаться не собираюсь и в Нью-Йорк не поеду, хотя повидаться с тобой и Люсьеном хочу безумно.
(2) Пиши мне по адресу: Республика Панама, Панама, посольство США; или во Флориду — мне перешлют. Джеку, пожалуйста, передай: писать я ему не буду, письма к нему могут вскрыть. Старая уловка мексиканских законников. Если назовешь мой адрес, замаскируй имя так, чтобы мы с Джеком в одном письме не «встречались».
(3) Предки приехали ко мне в Палм-Бич. Все пучком; Вилли [182] — с ними.
(4) Статью Холмса прочел [183]. Ничего так, если подумать.
(5) Говоришь, устроился на совершенно поганую работу? Что за работа такая? Коридорным в борделе? Или на Сорок второй улице гондоны без лицензии продаешь? Колись! Чего краснеть? Ты взрослый человек — пора уж собственным кабинетом обзаводиться [184].
(6) Политика в США? Боже правый, на фиг мне это? Иногда, правда, приходят в голову мысли, типа: коммунистов и Россию придумали реакционеры, чтобы навсегда очернить левых. Неинтересна мне политика и все тут. Вот если б собрались, как прежде, бомбисты в движение — было бы прикольно.
Сюрреалистическая зарисовка: приходит в офис к Гуверу мадама в белой униформе; в руках — хромированный аппарат. Мадама: «У меня для мистера Гувера образец средства для глубокой промывки толстой кишки — с почтением от массажного салона «Фокс»». Тут она впиндюривает в анус Гуверу часовую бомбу. Впиндюривает по самые гланды.
1953
АЛЛЕНУ ГИНЗБЕРГУ
Панама
10 января 1953 г.
Дорогой Аллен!
Выхаживаю свою задницу, точнее то, что от нее осталось. Я же лег недавно в больничку удалять геморрой. Вырезали его, и док говорит: тебе теперь гемор до конца жизни не страшен. Я, в общем рад, подлечиться, правда, больно было… к тому же лег я в больничку на кумарах. Еще и труселя спиздили. Такое хреновое стечение обстоятельств; зато я соскочил и теперь поправляюсь. Но стоит присесть, и подо мной растекается лужица крови, будто не анус у меня, а щель в период менстра. Приходится таскать темно-красные слаксы.
Хватит дурью маяться, как только сил наберусь — дней через десять — поеду в Колумбию, яхе искать. Сначала — в Боготу за информацией, потом — в Путумащ. Пока оттягиваюсь на местном пляже; эти десять дней пиши мне по адресу: Республика Панама, Панама, посольство США. Потом пиши во Флориду, письма я получу.
Гарвер уехал, вернулся в Мехико. И ладно, я только рад был помахать ему ручкой, ведь он соскочивших на дух не переносит. Когда расставание уже близилось, я как-то принес Гарверу настойку опиума, за которой два часа гонялся по полуденной жаре. Гарвер сообразил, что пользы от меня больше никакой, потому что мы с ним вряд ли еще свидимся, и борзо так напустился на память о Джоан. Прежде при мне Гарвер язычило свой не распускал, мол, я — не я, «чист кристально». Ага. Порочная и грязная сволочь в любой момент времени.
Трусливый враг или сомнений полный друг, Желаешь ранить ты и нанести удар боишься, Когда б вину мою назвал ты вслух, Но сдержишь яд и с похвалой таишься [185].
Пиши, не забывай. Я совершенно один. Без наркотиков будто заново родился, честное слово! Ужасная вещь этот джанк, поверь. Люсьену привет.
Всегда твой, Билл
АЛЛЕНУ ГИНЗБЕРГУ
Колумбия, Пасто, отель «Ниса»
1 марта 1953 г.
Пасто — столица прокаженных Колумбии. Живут они здесь не на побережье, а высоко в горах. Они всегда живут в захолустье, трущобах. Их пристанище узнаешь сразу. Мелькает мысль: «Ужасное место».
Дорогой Аллен!
Возвращаюсь в Боготу — чтоб ей! — не прихватив собой ничего, кроме малярии в тяжелой форме. Такую подцепить можно лишь в Путумайо. В пути чего только не натерпелся: от врачей (знахарь в деревне — это обязательно самый старый козлина, тунеядец и врун; глаза б таких не видели), от копов, засадивших меня за решетку, от местного проститута (прикинь, отыскался такой в амазонских джунглях, наглый до одури; стоил мне двадцать баксов: десять за то, что его дрючил я, и еще десять за то, что он дрючил меня). И наконец, апогей — малярия, свалившая меня с ног.
Предприятие с самого начала не задалось. У клерка в консульстве руки росли явно из жопы: он неправильно датировал туристическую карточку. Вместо двадцатого января пятьдесят третьего года вписал тот же день пятьдесят второго! Видно же: очепятка и всякое такое, но ты попробуй объяснить это затрапезному колумбийскому чиновнику. Я сам ошибку увидел, когда достиг Пуэрто-Ассиса — в двух днях пути от Мокоа, столицы Путумайо (добираться надо автобусом и на каноэ). Придирчивые попались копы — они-то и заметили ошибку. В итоге я задержался на восемь дней в Пуэрто-Ассисе, а из Мокоа прибывали мрачнющие депеши, типа: «Дело иностранца из Флориды решим». С трудом я уболтал одного местного позволить мне ехать дальше, нашелся добрый человек, согласный провести меня в места, где растет яхе, а тут — очередная депеша: «Иностранца из Флориды вернуть в Мокоа». В Мокоа для меня уже приготовили камеру. Шеф полиции оказался человеком вменяемым и просек, в чем суть ошибки. Отпустил на второй день, и я — бац! — подцепил малярийного паразита.
Убитый, еду назад в Боготу, где меня, надеюсь, ждут какие-никакие башли. Если нет, то стану тем, кого в кругу бюрократов принято называть «иждивенцем». Хочу восстановить туристическую карточку и продолжить путешествие. Странствовать по Колумбии невероятно тяжело, даже имея на руках надежнейшие документы. Копы повсюду!
Привет Джеку и Люсьену. Как путешествие завершится, загляну, может быть, в Нью-Йорк.
Как мой «Джанк»? В книжные магазины поступил?
Всегда твой, люблю, Билл
