Игорь Оболенский - Мемуары матери Сталина. 13 женщин Джугашвили
Я, например, пела «Спи, младенец, мой прекрасный» и держала большую куклу, укачивала ее. Во время войны ее кто-то стащил, когда мы были в Ташкенте. Дедушка слушал меня и плакал.
Светлана тоже была у нас, стих какой-то говорила.
Бывала она у нас и на праздновании Нового года на Малой Никитской. Как-то мы гадали - на подносе жгли бумагу, а потом так ставили свет, чтобы на стене появилась тень от пепла. Светлана тоже сожгла бумагу и ей кто-то начал говорить. Разумеется, пророчил все хорошее. А когда мы за столом уже сидели, она мне шепнула: «Что он там трепался, когда явно могила с крестом была видна. Сказал бы сразу».
Чего она там увидела? Но я ее не стала расспрашивать. Сама испугалась.
Пытались ли за ней ухаживать? Нет, наоборот. Она была очень одинока.
Я всегда любила красиво одеваться. Когда работала в музее Горького, все наши сотрудники - ииз архива, и экскурсоводы - прибегали ко мне. На Никитской угловой магазин тканей был, они там что-то покупали и ко мне -нарисуйте какой-нибудь фасончик. Я бы даже, наверное, могла стать модельером. Я рисовала и у меня получалось.
Светлана модницей не была. Потому что в ателье (всем кремлевским женам шила мать Аджубея, будущего зятя Хрущева) надо было деньги платить, а у Светланы их не было. Первое платье - я помню - только в десятом классе она сшила. Пошла к папе и попросила денег на платье для выпускного. Он дал. Она в этом ателье заказала. Как сейчас помню, из темно-зеленого материала. Красивое получилось. Она его надевала, когда я на дачу к ней приехала. Целое событие было: «Подожди, я сейчас выйду».
Был ли у нее вкус? Что давали, то и носила. Она особенно не обращала на это внимание.
Когда вышла замуж за Жданова (сына сталинского соратника Юрия Жданова, руководителя Ленинграда во время войны, автора печально знаменитого постановления, фактически уничтожившего Анну Ахматову и Михаила Зощенко, - прим. И. О.), у нее шуба появилась норковая. Когда стали появляться возможности, она покупала хорошие вещи.
На свадьбе я у нее не была. Не принято было людей на такие вещи приглашать. Да и после моего замужества за Серго наши пути как-то не пересекались. Но в гостях мы у нее бывали. Она нас и на елку приглашала как-то. Присутствовали только мы с Серго и она со Ждановым. Но был период, когда она на меня даже не смотрела».
Материальная жизнь дочери вождя всегда была предметом особого внимания. Не только сторонних наблюдателей, но и самого Сталина. Светлана Аллилуева вспоминала:
«Последнее время я училась в аспирантуре Академии общественных наук, где была большая стипендия, так что я была сравнительно обеспечена. Но отец, все-таки, изредка давал мне деньги и говорил: «А это дашь Яшиной дочке». В ту зиму он сделал много для меня. Я тогда развелась со своим вторым мужем и ушла из семьи Ждановых. Отец разрешил мне жить в городе, анев Кремле - мне дали квартиру, в которой я живу с детьми по сей день. Но он оговорил это право по-своему - хорошо, ты хочешь жить самостоятельно, тогда ты не будешь больше пользоваться ни казенной машиной, ни казенной дачей. «Вот тебе деньги - купи себе машину и езди сама, а твои шоферские права покажешь мне», - сказал он.
Меня это вполне устраивало. Это давало мне некоторую свободу и возможность нормально общаться с людьми, -живя снова в Кремле, в нашей старой квартире, это было бы невозможно.
Отец не возражал, когда я сказала, что ухожу от Ждановых. - «Делай, как хочешь» - ответил он. Но он был недоволен разводом, это было ему не по сердцу.
«Дармоедкой живешь, на всем готовом?» - спросил он как-то в раздражении. И, узнав, что я плачу за свои готовые обеды из столовой, несколько успокоился.
Когда я переехала в город в свою квартиру, - он был доволен: хватит бесплатного жительства».
Свидетельницей отношений Светланы с ее вторым мужем, сыном сталинского соратника Юрия Жданова, стала и актриса Художественного театра Кира Головко. Зимой 2012 года я оказался у нее в гостях и, конечно же, не мог не расспросить хозяйку дома о ее встречах с Аллилуевой. Кира Николаевна, которой на тот момент исполнилось 93 года, откликнулась на мою просьбу:
- Познакомилась я со Светланой и ее тогдашним мужем Юрием Ждановым, сыном Андрея Жданова, в санатории Совета Министров в Нальчике, где они тогда отдыхали. Это был 1949 год. Запомнилось, что Светлана не носила каблуки, из-за того, что Жданов был невысокого роста и она, видимо, не хотела быть выше его. Мы очень мило пообщались, Светлана рассказывала о том, как с отцом приходила на спектакли Художественного театра. Я была беременна и Юрий Жданов признался, что они со Светланой тоже хотят детей.
Потом, уже в Москве, мы тоже иногда оказывались в одной компании. Душой общества был Юрий Жданов, он играл на рояле, я пела. А Светлана обычно сидела где-нибудь в сторонке и вступала в разговор, только если ее кто-нибудь о чем-нибудь спрашивал.
А однажды я увидела Светлану в Серебряном Бору и была восхищена тем, как ловко она скользила по воде на специальной доске, укрепленной за катером.
Мы периодически встречались со Светланой и во время одного из разговоров она спросила у меня, где можно найти педагога по речи. Я ответила, что продолжаю заниматься с одной женщиной, которую считаю очень хорошей преподавательницей. И, если Светлана хочет, я могла бы договориться с Софьей Андреевной - так звали педагога. Светлана тут же принялась уговаривать меня сделать это. «Мне предстоит читать лекции, а у меня от природы тихий голос».
На другой день я отправилась к Софье Андреевне, она жила на Поварской улице, тогда - улице Воровского. Когда я сказала ей, что с ней хочет заниматься дочь Сталина, Софья Андреевна особого восторга не выразила. И, как оказалось, была права.
Перед появлением в ее квартире Светланы, туда нагрянули сотрудники службы охраны и перевернули все верх дном. Их занятия продолжались несколько месяцев. И каждый раз перед появлением Светланы в доме педагога появлялись люди в штатском и устраивали почти обыск. А затем с цветами и пакетами с продуктами приходила Светлана.
Мы с ней долгое время не виделись, у каждой была своя жизнь. Пока в один из дней возле Боровицких ворот Кремля меня кто-то не окликнул. Это была Светлана Аллилуева. Это был, наверное, самый откровенный наш разговор. Светлана призналась, что ее брак с Юрием на грани развода.
Мы никогда не говорили об отце Светланы, даже не называли ее по-отчеству. Но тут я спросила, говорила ли она о грядущем разводе с отцом.
«Да, - ответила Светлана. - Отец сказал, что брак - это цепь компромиссов, и мы должны сохранить отношения ради ребенка».
Но семья Светланы и Юрия все равно распалась.
