Игорь Оболенский - Мемуары матери Сталина. 13 женщин Джугашвили
Каплер и правда был очень интересный человек, массу всего знал. А познакомилась она с ним на даче у Василия. Тот привез Каплера, еще каких-то киношников, режиссера Кармена с женой. Вася ухаживал в то время за женой Кармена, она очень красивая женщина была.
А Светлане просто сказал, что у меня будут интересные люди, приезжай. Светлана приехала и там познакомилась с Каплером.
На переменках Светлана рассказывала мне, как после уроков они с Каплером встречались, «были в музее, массу интересного он мне рассказывал, того, чего я бы никогда нигде не услышала про картины, про каких-то людей».
Он был намного ее старше. Конечно же, никогда не был у нее в квартире, она тогда еще жила в Кремле. И она к нему не ходила.
Помню тот день, когда Каплер написал свое знаменитое письмо.
«Ты видишь из окна Кремлевскую стену». Она в школу приносила газету и мы читали под партой. В «Правде» было напечатано.
Каплер ее не любил, думаю. Ему было просто любопытно.
Когда он вернулся из ссылки, то тут же женился на актрисе Валентине Токарской. И со Светланой даже не собирался встречаться. А она, когда узнала, что супруги отдыхают в Коктебеле, сама бросилась туда. Но Токарская ее, как говорится, отшила. Хотя Светлане просто хотелось попасть в их компанию. По крайней мере, так она говорила мне.
В свое время биографией Алексея Каплера занимался известный искусствовед и телеведущий Виталий Вульф, чей рассказ о первой серьезной влюбленности Светланы я успел записать.
«Без Каплера было тяжело всем любящим его женщинам. Поэтесса Юлия Друнина прожила 11 лет и добровольно ушла из жизни, включив в запертом гараже ключ зажигания своего авто.
Его звали Лазарь, но по настоянию матери он стал Алексеем.
На момент встречи со Светланой Алексей Каплер был уже автором фильмов «Ленин в Октябре» и «Ленин в 1918 году». Сценарий ему помогала писать Тася Златогорова, его вторая жена. Он прожил с ней десять лет, это была самая большая любовь его жизни. Тасю арестовали за связь с англичанином. Она умерла в тюрьме.
Знакомство со Светланой состоялось 8 ноября 1942 на даче Василия Сталина. Светлане тогда было 16 лет. Среди гостей были тогдашние кинозвезды Валентина Серова, Людмила Целиковская.
Так совпало, что в этот день исполнилось десять лет, как не стало Надежды Аллилуевой. Каплер пригласил Светлану на танец, во время которого она ему обо всем рассказала - о том, что сегодня годовщина смерти матери, но никто об этом не помнит, о том, как она чувствует себя одиноко. И ему стало ее жаль.
Об отношениях Светланы с Каплером доложили Сталину. Отец ударил Светлану по лицу и забрал все письма Каплера. В 1943 тот был арестован и приговорен к пяти годам.
В лагере познакомился с актрисой Валентиной Токарской. Она тоже была осуждена, играла в театре.
После освобождения Каплер приехал в Москву и был арестован в Наро-Фоминске, когда направлялся к отцу в Киев. Был снова осужден и провел на Севере еще 10 лет. Его сын потом говорил, что лагерный страх жил в нем всю жизнь. Освободили Каплера только после смерти Сталина.
Год спустя, на съезде писателей, состоялась их встреча со Светланой. Их бросило друг к другу. Но Каплер ее не подпустил - она уже дважды была замужем, ее сыну исполнилось девять лет. Но Светлана приезжала на дачу к Каплеру, подружилась с его сыном Анатолием. Тот вспоминал, как Светлана перелезала через их дачный забор и приходила даже тогда, когда Каплер не хотел ее видеть. В этом проявлялся настоящий сталинский характер».
Сама Светлана тоже оставила воспоминания о Каплере, о котором была готова говорить, кажется, всегда. Уже не было в живых ни Алексея Яковлевича, ни даже его жен, а Светлана вспоминала о событиях почти полувековой давности так, словно все было только вчера.
«Всего лишь какие-то считанные часы провели мы вместе зимой 1942-43 года, да потом, через одиннадцать лет, такие же считанные часы в 1956 году - вот и все.» Мимолетные встречи сорокалетнего человека с «гимназисткой» и недолгое их продолжение потом - стоит ли вообще много говорить и думать об этом? Василий привез Каплера к нам в Зубалово в конце октября 1942 года. Был задуман новый фильм о летчиках, и Василий взялся его консультировать. Он познакомился тогда для этой цели также с Р. Карменом, М. Слуцким, К. Симоновым, Б. Войтеховым, но, кажется, дальше шумных застолий дело не двинулось.
В первый момент мы оба, кажется, не произвели друг на друга никакого впечатления. Но потом - нас всех пригласили на просмотры фильмов в Гнездниковском переулке, и тут мы впервые заговорили о кино. Люся Каплер - как все его звали - был очень удивлен, что я что-то вообще понимаю, и доволен, что мне не понравился американский боевик с герлс и чечеткой. Тогда он предложил показать мне «хорошие фильмы» по своему выбору, и в следующий раз привез к нам в Зубалово «Королеву Христину» с Гретой Гарбо. Я была совершенно потрясена тогда фильмом, а Люся был очень доволен мной.
... 3-го марта утром, когда я собиралась в школу, неожиданно домой приехал отец, что было совершенно необычно. Он прошел своим быстрым шагом прямо в мою комнату, где от одного его взгляда окаменела моя няня, да так и приросла к полу в углу комнаты. Я никогда еще не видела отца таким. Обычно сдержанный и на слова и на эмоции, он задыхался от гнева, он едва мог говорить: «Где, где это все? - выговорил он, - где все эти письма твоего писателя?»
Нельзя передать, с каким презрением выговорил он слово «писатель».
«Мне все известно! Все твои телефонные разговоры - вот они, здесь! - он похлопал себя рукой по карману, - Ну! Давай сюда! Твой Каплер - английский шпион, он арестован!» Я достала из своего стола все Люсины записи и фотографии с его надписями, которые он привез мне из Сталинграда. Тут были и его записные книжки, и наброски рассказов, и один новый сценарий о Шостаковиче. Тут было и длинное печальное прощальное письмо Люси, которое он дал мне в день рождения - на память о нем.
«А я люблю его!» - сказала, наконец, я, обретя дар речи.
«Любишь!» - выкрикнул отец с невыразимой злостью к самому этому слову - ия получила две пощечины, -впервые в своей жизни. «Подумайте, няня, до чего она дошла!» - он не мог больше сдерживаться, - «Идет такая война, а она занята..!» ион произнес грубые мужицкие слова, других слов он не находил. «Нет, нет, нет» -повторяла моя няня, стоя в углу и отмахиваясь от чего-то страшного пухлой своей рукой, - «Нет, нет, нет!» «Как так - нет?!» - не унимался отец, хотя после пощечин он уже выдохся и стал говорить спокойнее, - «Как так нет, я все знаю!» И, взглянув на меня, произнес то, что сразило меня наповал: «Ты бы посмотрела на себя - кому ты нужна?! У него кругом бабы, дура!» И ушел к себе в столовую, забрав все, чтобы прочитать своими глазами.
