Макс Шур - Зигмунд Фрейд. Жизнь и смерть
Что касается желудочно-кишечной симптоматики Фрейда, то, как следует из имеющихся подтверждений, у него наблюдалась повышенная склонность к раздражению толстой кишки, что часто сопутствует психическому конфликту[119]. Позже Фрейд утверждал, что появление в анализе «анальной» информации часто предваряется или сопровождается функциональной или даже структурной желудочно-кишечной патологией. Возможно (хотя такая гипотеза и сугубо умозрительна), что соответствующее открытие Фрейда, о котором он сообщил в последующие два месяца, некоторым образом соотносилось с типом появившихся у него в тот период болезненных симптомов.
В своем письме от 14 ноября 1897 г. Фрейд представил свое следующее важное открытие, касающееся стадий развития детской сексуальности. Он пародировал при этом астрологические формулы, что, по сути, было своеобразной насмешкой над «периодическими» гипотезами Флисса. Фрейд словно говорил ему: «Видишь, именно я смог дотянуться до звезд в своих изысканиях, но тебе никогда не удастся достичь таких высот». Сам не осознавая того, Фрейд готовился к открытому разрыву. Он целиком ушел в свой самоанализ, переживая мучительные периоды, когда приходилось ожидать появления из глубин подсознания новых материалов, прежде чем у него появлялась возможность четко оформить возникавшие идеи. В один из таких дней он отмечал: «Внутри меня очень тихо и ужасно одиноко… Мне нужно ждать, пока все эти вещи начнут бурлить во мне и я узнаю о них».
Неудивительно, что в это время, но уже на совершенно ином уровне, его потребность во Флиссе заявила о себе с новой силой. В такие дни Фрейд был даже готов согласиться с «периодами» Флисса. Вот письмо от 3 декабря 1897 г.:
«Прошлым вечером твоя милая жена… посетила нас, принеся с собой краткую иллюзию счастья, и своим уходом [дословно: исчезновением] вновь унесла ее. Такие разрывы одиночества оказывают благотворный эффект, напоминая о том, сколь в действительности тягостно самоотречение и сколь ошибочно к нему привыкать».
Он продолжал это письмо 5 декабря словами: «Критический день помешал мне продолжить». Несколькими страницами далее он восклицал: «С тех пор как я изучаю «Ucs.», я стал себе очень интересен»[120].
Фрейд и Флисс планировали встретиться в Бреслау в декабре 1897 г. Встреча произошла в сентябре, непосредственно после решающего открытия Фрейда, обнаружившего, что его пациенты чаще описывают свои фантазии, нежели реальные события. К тому времени у Фрейда скопилась масса новостей. Поэтому он очень ждал этой встречи. 12 декабря 1897 г. он писал:
«Только тот, кто знает, что обладает истиной, может писать как ты. Поэтому я с огромным нетерпением жду встречи в Бреслау и готов слушать во все уши. Что до меня, то у меня с собой ничего не будет. Я прошел через одинокое и смутное время и сейчас мучительно страдаю от [назального] нагноения и закупорки; я совсем лишился сил. Если не будет улучшения, в Бреслау я попрошу тебя о прижигании».
Всякий, кто проходил через анализ или проводил его, знает, сколь сильным бывает сопротивление, возникающее при вскрытии ранних конфликтов. Однако постижение повсеместной распространенности желания смерти родителям, братьям и сестрам, инцестуозных и бисексуальных влечений впервые должно было волновать и ужасать намного больше. Когда в 1917 г. Фрейд сравнивал психологическую революцию, совершенную психоанализом, с астрономической революцией Коперника и Галилея и биологической, осуществленной Дарвином и Уоллесом, его слова были обращены к тогдашней его аудитории. Однако он точно знал, что означает эта революция для него. В то время, когда Фрейд подошел к этим открытиям, он прекрасно понимал, что рискует навлечь на себя ненависть и насмешки практически всех, кто познакомился с его работой. Наверное, он чувствовал себя как «Ныряльщик» Шиллера, проникший туда, где до него никто никогда не бывал[121]. Неудивительно, что время от времени Фрейд нуждался в помощи, поддержке, одобрении и возможности посетовать на свою нелегкую судьбу. Эту «слабость» Фрейд потом научился преодолевать, однако, как он написал одному из своих друзей примерно тридцатью годами позже (см. главу 15), «всякий устает в пути».
Однако психическая гибкость Фрейда напомнила о себе уже в письме от 12 декабря:
«Меня так вдохновляет возможность побеседовать с тобой как о пустяках, так и о серьезных делах, после того как месяцами меня вновь неотступно осаждали самые «meschugge»[122] мысли и я не мог пообщаться с чутким собеседником. Еще один глоток вод Леты»[123].
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Примечания
1
Мари Бонапарт была пациенткой и ученицей Фрейда. Позже она стала известным психоаналитиком.
2
Я оставался ее врачом или, по крайней мере, медицинским консультантом и другом вплоть до ее смерти.
3
Я признателен профессору Гансу Пихлеру-младшему за разрешение воспользоваться этими записями.
4
В то время Цвейг прежде всего хотел проследить роковое влияние идей Ницше на развитие нацизма в Германии.
5
Позже, по случаю 80-летия Фрейда, Цвейг опубликовал свое гораздо более скромное по размерам эссе под названием «Аполлон побеждает Диониса» (1936).
6
К моменту выхода этой книги М. Балинт и Эрнст Л. Фрейд уже умерли.
7
С того времени опубликована переписка Фрейда с Абрахамом, Лу Андреас-Саломе и Арнольдом Цвейгом.
8
К печати готовился сборник неопубликованной переписки с Флиссом.
9
В целом в Галиции преобладало польское население, однако ее восточная часть была по преимуществу украинской. Тисменице – польское название городка. Немецкий вариант названия – Тисменитц.
10
Невероятно, но, согласно Шайнеру, в Станиславове – месте моего рождения – Якоб Фрейд представлял интересы некоего купца, который на поверку оказался моим прадедом!
11
Согласно книге Р. Джиклхорна «Фрайбергский период в жизни семьи Фрейда» (1969) Якоб Фрейд обосновался в Фрайберге в 1884 г., а не в 1840 г., как утверждает Шайнер (1968).
12
Основным информантом Джонса был младший брат Фрейда Александр (1868–1943).
13
Здесь я сошлюсь на немецкую версию написанной им биографии, первый том которой был опубликован в 1960 г. В исходном виде первый том работы Джонса вышел в 1953 г. Немецкий вариант содержит некоторые дополнительные сведения о переездах семьи Фрейда.
14
Дочь Эммануила Фрейда Берта (род. 22.02.1859 г.) свидетельством о рождении подтвердила, что ее отец – сын Якоба Фрейда и Салли Каннер.
15
Мы не знаем, откуда у Джонса информация, что она умерла в 1852 г. На генеалогическом древе, которое было показано мне Гарри Фрейдом, сыном Александра Фрейда, фиксирован только год ее свадьбы с Якобом Фрейдом – 1831 г.
16
По Шайнеру, домовладельца звали Иоганн Заджик (1850–1924), дочь которого и предоставила эту информацию. С ее слов, отец запомнил Зигмунда Фрейда шустрым юнцом, любившим играть в мастерской и мастерившим для себя из обрезков металла маленькие игрушки. Возможно, Иоганн Заджик нередко навещал Фрейда, когда бывал в Вене.
17
Фрейд и его ученики (например, Ранк) позже пробовали разобраться в запутанном клубке из мифов, легенд и историографии. В конечном итоге Фрейд также пытался отыскать зерно истины в мифах и легендах, послуживших ему пищей для размышления, в таких работах, как, например, «Тотем и табу» или «Моисей и монотеизм» (1939).
18
Я использовал слово «обычаи» вместо «догмы», поскольку последние в иудаизме играют куда более скромную роль, чем, например, в католицизме.
19
Вопрос влияния еврейской мистической традиции на Фрейда в свое время был исследован в книге Д. Бакана «Зигмунд Фрейд и еврейская мистическая традиция» (1958). В рамках этой книги я не могу обсуждать выдвинутые там предположения. Однако в свете внимания к культурным истокам предрассудка, связанного с числами Фрейда, весьма существенным представляется тот факт, что на страницах этой книги особенно подчеркивалась связь между каббалистической криптографией и нумерологией Фрейда. Также может быть существенным то обстоятельство, что свое письмо к Юнгу, в котором Фрейд намекнул о еврейской природе своего мистицизма, он начал с «посвящения» Юнга в ранг своего наследника и кронпринца.
