Василий Митрофанов - С крылатыми героями Балтики
Но вернемся к прерванному изложению. Из госпиталя я зашел в Медико-санитарное управление к начальнику отдела кадров В. П. Иванову. Это он по моему звонку позаботился о машине на квартиру к Зосимовым, чтобы отправить Дмитрия Ивановича в госпиталь. Владимир Петрович встретил меня радушно, как старого знакомого. Интересовался боевой жизнью полка, делами Ленинграда. Попросил на обратном пути из отпуска снова заглянуть к нему. Хотел передать в Ленинград небольшую продуктовую посылочку. (Просьбу я выполнил с радостью. Посылка была доставлена по назначению.)
Теперь мой путь лежал в Казань.
Незаметно пришла пора возвращаться на Балтику в родной полк. Позади двадцать суток отпуска. Остальные десять - на дорогу. Поездом, с пересадкой в Москве, 27 декабря рано утром прибыл на перевалочный пункт Кобона. На диспетчерском пункте помогли определиться на машину одной из стрелковых частей. Она должна была с минуты на минуту начать переход на ленинградский берег по льду Ладоги. Меня усадили в кабину. Обе ее дверцы полуоткрыты.
- Чтобы скорее выбраться, если потребуется, - объяснил шофер.
В кузове крытого брезентом грузовика вооруженные солдаты. Стояла оттепель, как весной. Густой туман - в пользу скрытности переправы. Зато воронки стали гораздо опаснее. Их встречалось немало. Для лучшей видимости включены автомобильные фары. И вот поехали, будто поплыли по широкой, сплошь заполненной водой канаве. Машины шли по самое брюхо в воде. Там, где обочины дороги оказывались заподлицо с колеей и вода широко разливалась лужами, по словам шофера, трасса особенно коварна. Контуры дороги заметны плохо, и потому легко уклониться и наехать на скрытую под водой воронку.
В справедливости слов шофера, цепко удерживавшего баранку и напряженно глядевшего вперед, мы скоро убедились. В одном из таких мест машина, двигавшаяся сзади и, видимо, слегка уклонившаяся в сторону, на наших глазах стала медленно погружаться и ушла под лед. К счастью, оседала медленно, находившиеся в машине успели спастись.
На западном берегу озера наши пути разошлись. Нового попутного транспорта долго ждать не пришлось. Вскоре я разместился на грузовике с продуктами для ленинградцев. На нем и доехал до самого Приютина. По моей просьбе машина остановилась у дома Олениных. Здесь я встретил летчиков Меркулова, Журавлева и Ткачева, направлявшихся на ужин. После взаимных приветствий они рассказали обо всех новостях в полку за время моего отсутствия.
Самая приятная новость - все были живы. В воздушном бою 19 декабря ранен молодой летчик Ю. И. Сальков в правое плечо, с небольшим повреждением кости. Находился на лечении во Втором военно-морском госпитале на Васильевском острове (19-я линия, бывшее здание конструкторского бюро Балтийского завода).
Рад был узнать, что снова отличился Павел Ильич Павлов. В воздушном бою 16 декабря он сбил ХШ-126. Стервятник упал в районе Колтушей, недалеко от того места, где 11 сентября сгорел самолет Д. И. Зосимова. Эта победа Павлова как бы символизировала расплату с врагом.
Ю. В. Храмова перевели заместителем командира по политической части в 3-ю эскадрилью. На его место выдвинули Д. В. Пимакина. М. В. Красиков тоже перешел в третью адъютантом. Обязанности начхима полка сдал вновь прибывшему старшему лейтенанту Е. А. Завражину, оказавшемуся достойным преемником, превосходно знавшим химслужбу. Как в свое время Красиков, Завражин часто дежурил оперативным на КП полка. Был распорядителен, четок и исполнителен во всем. (В 1946 году капитан Завражин трагически погиб в дорожном происшествии. Похоронен в Свинемюнде.)
Для обслуживания полетов дежурствами на старте к нам были внештатно прикомандированы две медицинские сестры - Валентина Павловна Иванова и Людмила Михайловна Сперанская. Обе они отлично выполняли свои обязанности до убытия весной 1943 года к новому месту службы.
За время моего отсутствия прибыл новый парторг полка старший лейтенант Д. С. Восков. Даниил Семенович мне понравился, что называется, с первой встречи.
Восков имел опыт комсомольской и партийной работы. В 1935 - 1936 годах работал секретарем комитета комсомола завода имени ОГПУ (ныне Ленинградское оптико-механическое объединение). Позже - секретарем Красногвардейского райкома комсомола в Ленинграде, с 1938 по 1940 год был заведующим отделом Красноярского крайкома КПСС. Незадолго до войны вернулся в Ленинград, на свой завод, старшим диспетчером. Он был одним из первых добровольцев завода, настойчиво добивавшихся направления на фронт. В конце концов просьба была удовлетворена. Он оказался на семь лет старше меня. Этому я немало удивился, так как с виду новый парторг был гораздо моложе своих тридцати двух лет.
Опираясь на свой прежний комсомольский и партийный опыт, умело обогащая его в новых условиях фронтовых будней авиаторов, Восков, надо сказать, хорошо выполнял обязанности парторга. Очень скоро пришли к нему уважение и признание однополчан. Люди охотно шли к парторгу. И Восков не разочаровывал; проявляя гибкость и такт, он находил способ помочь советом и делом в самых затруднительных обстоятельствах.
Вскоре однополчане с удивлением узнали, что он мечтает о небе, стремится дополнить обязанности парторга личным участием в полетах. Сначала нам его намерения показались несерьезными. Мыслимо ли человеку на четвертом десятке жизни, далекому от летных специальностей, желать научиться летать, да еще в такой степени, чтобы суметь повести самолет в бой?! Позже мы убедились: Восков не шутил. Он таки стал летать, восхитив однополчан целеустремленностью и незаурядной настойчивостью в осуществлении задуманного. О его летной работе расскажем в дальнейшем.
Много позже я узнал от С. Я. Плитко, что наш парторг - сын активного участника революции и гражданской войны Семена Петровича Воскова, комиссара 9-й стрелковой дивизии, умершего от сыпного тифа на фронте в 1920 году. Похоронен Восков-старший в Ленинграде, на Марсовом поле, рядом с Володарским. Именем Воскова названы улица в Ленинграде и завод в Сестрорецке. Когда мне стали известны подробности биографии Д. С. Воскова, я понял, что все лучшее в нем - от его знаменитого отца - бойца ленинской гвардии.
Но вернемся к последовательному изложению. Однажды я, Плитко и Восков поехали в госпиталь навестить Салькова. Раненый немного бледноват. По вечерам слегка температурит. Правая рука в гипсе. Плечо зафиксировано в положении 45 градусов к туловищу. Пальцами шевелит свободно, чувствительность в них полная, они теплые.
Юрий Сальков был очень рад нашему визиту. Прощаясь, просил передать всем привет, особый - Васе Ткачеву и другим однокашникам по авиационному училищу.
