Владимир Чиков - Нелегалы 2. «Дачники» в Лондоне
Брови Питера дрогнули, но сделал вид, что не расслышал обращения к нему.
— Мистер Крогер! — окликнул его коротышка Фергюссон. — Вы знакомы с Лонсдейлом?
Питер вспомнил, что Гордон предупреждал его однажды о том, что если дело дойдет до ареста, то они не должны утаивать его фамилию и отрицать связь с ним как с человеком, оставившим у них радиоаппаратуру и фотопринадлежности.
— Возможно, я и был знаком с ним, — наконец заговорил он. — Но давать какие-либо показания в отношении него я не буду до тех пор, пока вы не предъявите нам конкретные обвинения.
Нехорошая усмешка скривила губы Супер-Смита.
— Вы оба обвиняетесь в нарушении закона о сохранности официальных тайн, — сообщил он после небольшой паузы.
Питер с удивлением посмотрел на него и быстро заговорил:
— Это какое-то недоразумение, мистер Смит. Мы никогда не имели доступа ни к каким секретам и государственным тайнам. Я повторяю вам: мы коммерсанты, занимающиеся книготорговлей. Мы имеем дело только с книгами… Понимаете, только с книгами!
— Успокойтесь, мистер Крогер. Мы все равно вас арестуем, — злорадствуя, ответил Супер-Смит, слегка покачиваясь с пятки на носок.
— А почему вы арестуете меня? — как-то безразлично произнес Питер.
— Потому что мы получили такой приказ… То есть ордер на ваш арест.
Хелен в этот момент спряталась за спины полицейских и, выждав момент, направилась к кухне, но ее тут же окликнул вынырнувший из толпы коротышка инспектор.
— Миссис Крогер! Вы куда?
— Куда надо! — хладнокровно ответила она, не оборачиваясь. — Не бойтесь, не сбегу. Мне надо погасить огонь в бойлере.
— Странно! То вы собирались подтопить печку, а теперь…
— Но вы же сами говорите, что не оставите нас здесь.
— Да, мы вас заберем с собой, — подтвердил инспектор. — Но печь оставьте в покое, наши ребята останутся пока здесь охранять ваше состояние. А сейчас зима…
— Нет-нет, я должна погасить огонь, — заупрямилась Хелен. — Чего доброго, уголья выпадут на пол, а у нас, вы сами видите, ценнейшая коллекция книг! — И как ни в чем не бывало опять засеменила к кухне.
Инспектор, обернувшись, жестом дал понять «секс-бомбе» из Скотленд-Ярда, чтобы она шла за ней. Но Хелен в это время вбежала уже на кухню и, схватив с полки несколько писем, успела бросить их в раскаленную печку. Ринувшаяся к ней сотрудница из группы Супер-Смита опоздала — листы бумаги вспыхнули в печке как порох.
Из воспоминаний журналиста Питера Черчиля
В течение последних двух дней перед арестом Крогеров я вел наблюдение за ними с мансарды соседнего дома, где проживала семья Сёчей. Не берусь судить, догадывались ли они и знали ли об этом, но поведение их было естественным, хотя, возможно, они создавали только видимость.
Вечером седьмого января, когда сотрудники Скотленд-Ярда вломились в их дом, его осветили прожекторами со всех сторон. Сделано это было для того, чтобы никто не смог в него зайти или вынести что-нибудь компрометирующее через калитку со стороны пустыря. Именно здесь Лонсдейл оставлял свою машину и через сад проникал в дом Крогеров.
Хорошо помню, на яркий свет прожекторов, как бабочки, сбежались тогда жители Руислипа, стараясь узнать, почему так много полицейских машин собралось у дома Крогеров. Большая суматоха поднялась, когда Хелен и Питер вышли из своего дома в наручниках и в плотном окружении сотрудников Скотленд-Ярда и журналистов.
Крогеры покидали свой дом с достоинством, без суеты и слез, как будто они шли не в полицейское отделение на Боу-стрит, а в гости к друзьям по коммерческим делам. Шедший впереди суперинтендант Джордж Смит объявил журналистам, что в доме № 45 по Крэнли Драйв обнаружено много шпионского снаряжения, неизвестно кому принадлежащего, и потому их, дескать, арестовали, чтобы все выяснить. Взять мне у Крогеров интервью было невозможно, они находились под охраной полицейских.
Когда Питера и Хелен посадили в разные машины, пронзительно взвыли сирены и по перекрытым полицией улицам их на большой скорости повезли к центру города. А я так и остался без сенсационного интервью, ради которого согласился побыть в шкуре полицейского и поторчать десять дней в окне холодной мансарды дома Сёчей.
Из воспоминаний Леонтины Коэн
Свой арест 7 января 1961 года мы восприняли без паники, потому что были в какой-то мере уже готовы к этому. Помню, жалко было оставлять книги и спрятанные в них честно заработанные нами несколько тысяч долларов и английских фунтов. Однако все это пошло «коту под хвост». Остались мы без единого пенса в кармане. Затем начались ежедневные допросы. Мы вели себя так, чтобы сотрудники МИ-5 и Скотленд-Ярда сами раскрывали свои карты перед нами, а мы уже в зависимости от этого вырабатывали для себя линию поведения.
Предварительный допрос на Боу-стрит, который попеременно вели Смиты — Фергюссон и Джордж, оставил у нас профессиональное разочарование: они очень хотели, чтобы мы сами признались во всем, обещая за это смягчить нам меру наказания. Но мыто знали, что это пустой номер. Со своей стороны я и Моррис тоже давали им понять, что, пока нам не будет предоставлен адвокат, ни на какие вопросы мы отвечать не будем. Но это была лишь уловка: мы понимали, что знакомые юристы вряд ли станут защищать нас по уголовному делу, которое нам «клеили» служители английской Фемиды. А обвиняли они нас в заговоре с целью шпионажа. Отвергая такое обвинение, мы продолжали играть роль невинных коммерсантов, поскольку никаких доказательств шпионской деятельности у британской контрразведки не было. Понимая это, Смит-старший дал указание посадить Морриса в камеру, в которой якобы случайно оказался Гордон Лонсдейл. На самом деле это было подстроено специально. МИ-5 и Скотленд-Ярд рассчитывали, что Лонсдейл и Моррис, разговорившись, выдадут нечто очень важное для следствия. Между прочим, они действительно сумели тогда сказать друг другу то, что нужно, но сделали это так, что их разговор не смогла бы зафиксировать самая высокочувствительная подслушивающая аппаратура. В частности, Гордон сказал Моррису, что на последующих допросах нам можно признаться в знакомстве с ним и даже больше, что он является другом нашей семьи, но только как коммерсант, богатый коммерсант-миллионер, что он оставлял у нас и хранил часть своих вещей и ценностей. Гордон был уверен, что рано или поздно при проведении повторного, более квалифицированного обыска в нашем доме и в квартире самого Лонсдейла будут обнаружены идентичные предметы быта и разведывательной техники. Просил также не скрывать, что тайник под полом и установленная там радиостанция — это дело его рук То есть он повторил все то, что излагал ранее в своем последнем сообщении, которое мы изъяли из резервного тайника на кладбище Хайгейт-хилл. Таким образом он брал на себя все, желая спасти нас…
