Александр Ханин - Рота, подъем!
Пост, на котором мне предстояло провести ближайшие часы, был недалеко.
– Стой, кто идет, – раздалось с поста, как только мы приблизились.
– Разводящий со сменой, – раздался уставной ответ.
– Разводящий ко мне, остальные на месте, – не рискуя оказаться втянутым в случайную проверку, ответил часовой.
Разводящий пошел вперед и через несколько секунд подозвал нас.
– Снимай автомат, – сказал мне сержант.- Одевай тулуп, а то замерзнешь.
Я радостно натянул длинный теплый тулуп с высоким воротником, отданный мне уже мечтающим убежать в казарму часовым, надел рукавицы с двумя пальцами, закинул автомат за спину.
– Пост сдал, – заулыбался солдат.
– Пост принял, – не менее радостно ответил я и посмотрел на затягивающиеся тонким льдом лужи.
– Движение по часовой стрелке, на вышке не садиться, естественные надобности оправлять запрещено, через два часа приду, сменю, – дал мне последние инструкции сержант, и я остался один на огражденной колючей проволокой и не очень высоким забором охраняемой площади.
Я брел по дорожке и мечтал о том, чтобы кто-то полез на мою территорию или чтобы заблудший колхозник из соседней деревни попытался бы сократить свой путь через мой пост. Я представлял себе, как, задержав злостного нарушителя, сразу стал бы героем и был бы награжден краткосрочным отпуском "с выездом на родину", а проще говоря, домой. Мечтам моим не суждено было сбыться. Я шагал по периметру, иногда отдыхая на вышке, прислонившись спиной к стойке.
Ночь вступила в свои права, и мелкий, редкий снег падал с неба.
Далеко за забором слышался рокот машин, там был город, он жил своей, гражданской жизнью, не имеющей ко мне никакого отношения.
Через два часа меня сменили. И я вернулся в комнату ожидания. В караулке стоял уже холодный ужин, который принесли за время моего дежурства. Лейтенант играл в шашки с помощником, и я ушел спать в комнату для отдыхающей смены, хотя был в составе бодрствующей. Никто на это не обратил внимания. Каждый занимался своими делами, как чтение книг или газет, игрой в морской бой или просто спал. Все понимали, что никому не интересно нападать на караульное помещение ничего по сути не охраняющего караула посредине огромной дивизии стоящей в 310 км от Москвы. Учебные распорядки давно закончились, и ни у кого не было желания коротать время, раздавая и выполняя ненужные приказы. Сутки пролетели скучно и безынтересно. Нас сменил новый наряд. От сбитого режима я был уставший, но довольный – свой первый караул, хоть и почти через пять месяцев с начала срочной службы, я простоял.
– Сегодня отдыхай, – сказал мне взводный, когда мы вернулись в казарму. – Завтра заступаешь в наряд по штабу. Будешь посыльным, все равно у тебя еще лычек нету.
В наряд по штабу мне выдали парадную форму. Она сидела на мне ладно. Я добавил утюгом пару стрелок и форма стала выглядеть почти как у дембелей.
"Надо бы сфотографироваться", – подумал я. – "Своим фотку отправить".
Дежурным по штабу был старший сержант из дедов соседней роты.
– Ты посыльный? – кивнул он мне, когда я пришел на развод.
– Угу, – буркнул я уставший голосом, начиная понимать, что нарядов, участие в которых мне предопределено, будет не мало.
– Сегодня почти нечего делать, а завтра утром, после завтрака, понадобишься, – спокойно проинструктировал он меня. – Главное на начштаба не нарывайся. Зверь.
Утром, после завтрака, хорошо отоспавшись ночью, я вернулся в штаб.
– Пришел? Хорошо, – приветствовал меня старший сержант, протягивая мне красную повязку с надписью "Посыльный". – Надо забрать в штабе дивизии пакет. Знаешь, где это?
Я вспомнил свои похождения в штаб дивизии во время своей бытности в артиллерийском полку и кивнул.
– Вперед, воин, – потягиваясь, дал команду сержант, и я спокойно и не торопясь отправился в штаб через офицерский городок.
На КПП в городок меня без проблем пропустил наряд, и, решив, что ничего страшного не произойдет, если только заглянуть в двухэтажный магазин в городке, я направился к уже известной мне "стекляшке".
– Товарищ солдат, – услышал я голос сбоку и увидел стоящего старшего прапорщика с двумя солдатами. Повязка "Патруль" говорила сама за себя. – Куда направляетесь?
– В штаб дивизии, – ответил я. – Я посыльный, – приподнял я руку с повязкой.
– Вижу, что посыльный, – ответил прапорщик. – А чего ж ты сюда прешься, да еще со штык-ножом? Хочешь нарваться на комдива?
– Нет, не хочу, – признался я, понимая всю перспективу такой встречи. Комдива я мог и не узнать, а вот встреча с начальником штаба дивизии мне точно не нужна была.
– Так и вали в свой штаб, – посоветовал мне старший патруля.
– Есть, – козырнул я с серьезным видом, понимая, что на этот раз
"пронесло", и быстрым шагом, чтобы быстрее исчезнуть из поля зрения патруля, направился в штаб дивизии.
– Принес? – встретил меня на лестнице дежурный по штабу, когда я вернулся.
– Вот, – протянул я ему пакет.
– А мне он нахрена? – удивился сержант. – Отдай дежурному по полку.
За стеклом с надписью "Дежурный по полку" перед пультом с тумблерами, телефонами и часами, показывающими время и стоящими в ожидании "времени Ч", сидел капитан.
– Чего тебе? – посмотрел он на меня красными, сонными глазами.
– Пакет из штаба дивизии.
– В строевую часть отнеси, отдай там Манукевичу.
Я прошел по выкрашенному в желтый цвет коридору до железной двери с надписью "Строевая часть". Из-за приоткрытой двери слышались голоса.
– Кто такой Манукевич? – спросил я, войдя в комнату.
– Я! – повернулся ко мне печатающий на большой электрической машинке парень с новенькими нашивками младшего сержанта. Его лицо было мне очень знакомо. Я старался вспомнить, где я видел этого черноволосого, кучерявого паренька с большим носом и выпученными глазами, в которых была выражена скорбь всего еврейского народа.
– Ты из Питера? – спросил он меня.
– Да.
– Из Дзержинского района?
– Точно.
– Нас в один день призывали, помнишь? С тобой еще какие-то придурки были с рациями, над прапором прикалывались.
– Ребята из оперотряда, – обрадовался я тому, что парень меня не забыл. – Тебя как зовут?
– Макс, а тебя?
– Александром кличут, – протянул я ему пакет.
– Да черт с ним, с пакетом, – кинул он пакет с надписью
"Командиру в ч. Секретно" на стол. – Пошли, покурим.
Мы вышли из здания штаба на свежий воздух. Макс достал пачку сигарет, привычным движением выбил одну и закурил. Мы вспоминали
Питер, проводы, зал пересылки в авиагородке. По приезду в Ковров
Макс сразу попал в мотострелковый полк. Командир второй роты, выяснив, что Макс умеет быстро и качественно печатать на машинке, старался скрыть его от высшего руководства полка, но кто-то услужливый сообщил об этом начальнику штаба полка, и к концу курса
