Станислав Мыслиньский - Из одного котелка
«Помни и исполняй: у тебя нет сердца, у тебя нет нервов. На войне они не нужны. Уничтожь в себе жалость и сострадание, убивай каждого русского, не колеблясь, если даже перед тобой окажется старик или женщина, девочка или мальчик. Действуя так, ты избежишь собственной гибели, обеспечишь будущее своей семье и добудешь вечную славу…»
Я сам держал в руках эти листки, читал, переводил друзьям каждое слово, не прибавляя и не убавляя.
Читая это, я знал, что оккупанты на территории Польши также снабжены подобными памятками, с той только разницей, что слова «убивай каждого русского» заменены на «убивай каждого поляка». И там убивали, вешали, душили газами по три тысячи человек ежедневно.
Адская машина фашистских преступлений в Польше работала уже на полных оборотах, с особым рвением выполнялась программа уничтожения польского народа в соответствии с планами Гитлера и Гиммлера. Смертельная угроза в течение продолжительного времени висела над моей родиной. Ведь еще 22 августа 1939 года на тайном совещании командующих армиями в Оберзальцберге прозвучал приказ Гитлера:
«Успешное решение восточного вопроса требует уничтожения Польши и полного истребления всей живой силы противника. Выполнение этого задания должно быть безжалостным и неукоснительным, ибо уничтожение Польши стоит на первом плане. Вермахт должен быть подготовлен в духе отсутствия всякой жалости. Должно быть совершено физическое истребление населения польского происхождения, благодаря чему Германия получит необходимое жизненное пространство…»
Я не мог тогда еще знать, что во время нападения фашистских войск на Польшу несколько десятков тысяч поляков, а среди них женщины и дети, были уничтожены вермахтом и гестапо, CС и специальными подразделениями полиции безопасности. Но это было только начало кровавой бойни, а уже вскоре на польских землях были созданы самые крупные лагеря смерти в Освенциме и Майданеке, в которых полностью раскрылось звериное обличье фашизма.
Впоследствии мне стала известна трагическая правда о пяти с лишним годах войны, в которой погибли свыше шести миллионов поляков.
Ранней весной 1943 года, преследуя врага, мы убедились воочию, что гитлеровские оккупанты буквально купались в человеческой крови.
Кровь погибших требовала отмщения.
«Прошли годы, наша страна залечила раны, нанесенные войной, но никогда не изгладится из памяти советских людей надпись, сделанная на стене лазарета слабой рукой умирающего бойца: «Товарищ, отомсти за нас…», и никогда не забудется земля, которая шевелилась на могиле заживо погребенных советских людей. Вот какая жестокость порождала у советских воинов жажду жестокой мести гитлеровским извергам»[38], — написал позднее Маршал Советского Союза А. А. Гречко. Эти слова — подтверждение тому, что живые не забывают о мертвых. А если бы они, погибшие, могли сказать?!. О, если бы могли!..
В молчании отходили мы от этого страшного места. Вместе с несколькими бойцами я вернулся к орудиям.
— Теперь вам с парторгом Наумовым, пожалуй, нет нужды напоминать солдатам о необходимости биться насмерть для скорейшего освобождения нашей земли, — сказал мне командир взвода лейтенант Заривный.
— Фашисты своими поступками сами разжигают ненависть в нас, — произнес шофер Яша Кочубей.
— Нам нужно торопиться, — напомнил я.
— По машинам! — раздалась команда.
Мы бросились к орудиям.
— Пусть будут прокляты убийцы!.. Не забудьте, братцы, отомстите! — услышали мы слабый крик. Шум моторов перекрывал этот призыв старика.
Если бы нам прийти немного раньше!..
«Не забудьте, братцы!..»
Можно ли такое забыть? Ведь погибшие оставили нам, живым, обязанность — помнить.
ВОЗВРАЩЕНИЕ
Итак, пришли долгожданные дни, когда после освобождения Краснодара и Ростова-на-Дону немецкие войска на Северном Кавказе были отброшены к Таманскому полуострову. А эти войска насчитывали около полумиллиона человек и десятки тысяч единиц различной боевой техники.
Враг был зажат на значительной площади между Азовским и Черным морями, отделенной от Большого Кавказа низиной старого русла реки Кубань. Это была местность с многочисленными заливами, изредка холмистая (самая высокая точка — 164 метра над уровнем моря), со степной растительностью, с редкими залежами нефти, природного газа и железной руды. На обрабатываемых участках земли летом растет пшеница и кукуруза, есть также фруктовые деревья. Воздух наполнен тучами назойливых комаров — носителей малярии. К сожалению, меня эта болезнь тоже не минула…
Прижатые к морю фашистские войска прикрылись с суши мощными оборонительными сооружениями, составлявшими так называемую Голубую линию. Сейчас эти редуты отстреливались тысячами снарядов, мин и пуль.
С середины апреля часть Голубой линии постоянно находилась у нас перед глазами. На этом рубеже захлебнулось наступление не только нашей дивизии… Он представлял собой оборонительную полосу до 5–6 километров в глубину с многочисленными узлами и опорными пунктами, подготовленными для ведения круговой обороны. Перед траншеями были сооружены железобетонные огневые точки, оцепленные густой и широкой сетью колючей проволоки, завалами из деревьев, рогатками и надолбами из железнодорожных рельсов, а между ними протянулись минные поля… По 2000 и больше мин на километр фронта, не считая противопехотных мин-ловушек натяжного действия.
Это все находилось, так сказать, только в поле нашего зрения. А что же вообще представляла собой эта Голубая линия?
«Еще в январе 1943 г., опасаясь, что стремительным наступлением советских войск кубанская группировка может быть прижата и опрокинута в море, немецкое командование приступило к строительству оборонительных рубежей в низовьях р. Кубань, на подступах к Таманскому полуострову.
На строительство этих рубежей гитлеровцы силой оружия согнали все местное население. Тысячи жителей из станиц и хуторов под конвоем немецких автоматчиков рыли траншеи, противотанковые рвы, окопы. Саперные и специальные строительные части и полевые войска создавали прочные опорные пункты и узлы сопротивления. За четыре с лишним месяца было построено несколько оборонительных рубежей с промежутками между ними от 5 до 25 км. Основная оборонительная полоса, непосредственно Голубая линия, имела глубину до 6 км, но следом за ней на глубину 30–40 км простирались хорошо укрепленные рубежи…
Вторая линия огневых сооружений располагалась уступом сзади и прикрывала фронтальным огнем промежутки между сооружениями первой линии. К траншеям примыкали многочисленные стрелковые ячейки. В глубине каждого опорного пункта находились артиллерийские и минометные позиции, а также землянки и блиндажи для личного состава. Все сооружения опорных пунктов соединялись ходами сообщения с траншеями»[39].
