Елизавета Топалова - Дом на Арбате
Я не дослушала до конца, потому что в сумке у меня зазвонил телефон. Я вышла в коридор. Дарья приглашала меня завтра к 13 часам приехать за деньгами по первому этапу избирательной кампании. Я уже не стала возвращаться в зал и ушла домой, так и не досидев до конца слушаний.
21 августа 2014 года, четверг.
В социальном центре на улице Ефремова к часу дня собралось несколько десятков агитаторов. Вышла женщина, объявила, что она финансовый представитель Шастиной и должна выдать всем аванс в семь с половиной тысяч рублей каждому.
– Но речь шла совсем о других деньгах, нам обещали по 15 тысяч за этап, – напомнил крепкий парень в синей футболке. – А теперь вы предлагаете нам подписать новый договор, где фигурируют совсем другие суммы: 500 рублей в день, это значит, что за все три этапа мы получим не больше 15 тысяч. Предлагаю всем отказаться и потребовать встречи с кандидатом для объяснений. В противном случае мы устроим пикет не в поддержку Шастиной, а с лозунгами «Шастина, заплати, что обещала». Это же типичный распил денег, «Единая Россия» отмывает избирательные фонды, а нас держит за идиотов!
Парень долго бузил, но большинство предпочло получить то, что дают сейчас. Я тоже решила, что моя прогулка по квартирам, куда меня не пускали, не стоит и этих денег. Но на этом я всё-таки решила завершить свою агитационную кампанию и сойти с дистанции: в новом договоре было что-то написано о пикетировании и раздаче листовок у метро. Не царское, вернее не профессорское это дело! Не хватало ещё, чтобы мои студенты застали меня за этим занятием! И что они подумают: не нужно ли им скинуться мне на бедность, если я готова за какие-то гроши бегать с листовками у метро?
В принципе, всё, что я хотела получить от участия в этой предвыборной кампании, я узнала, пожелания Шастиной и от своего имени, и от имени других арбатцев о работе ночных кафе написала, а уж включит ли она это в свою программу или ограничится близкими ей медицинскими темами, от меня уже всё равно не зависит. Поэтому я решила не отказываться от предложенных сегодня семи с половиной тысяч, но сказала Дарье, что хотела бы завершить своё участие в агитационной кампании.
Но уже вечером Дарья мне позвонила и попросила прийти в понедельник.
– Зачем? Мы же договорились, что я схожу с дистанции, – сказала я.
– Подождите, вы должны прийти за дополнительными деньгами, вы получили аванс, а теперь должны получить ещё 7,5 тысячи рублей за первый этап.
Против этого я не стала возражать. Видимо, крепыш в майке всё же дожал избирательный штаб «Единой России», и они решили во избежание ненужного шума и скандала заплатить обещанную сумму.
22 августа 2014 года, пятница.
Сегодня в управе Арбат прошла встреча главы управы Дерюгина со своими советниками по вопросу подготовки к встрече общественности с главой Департамента по культуре, министром правительства Москвы Сергеем Капковым, которая запланирована уже на следующую неделю, на 26 августа. Дерюгин хотел заранее выслушать наши предложения по концепции пешеходной зоны Арбат, которая по постановлению правительства Москвы перешла в ведение Департамента по культуре.
В зале для заседаний собралось около 20 советников. Я пришла ровно в 10.00. Дерюгина ещё не было, но уже шла дискуссия между его помощником Юрием Николаевичем Нечаевым и Людмилой Михайловной Королёвой, которая довольно беспардонно перебивала его на каждом слове. Королёва, безусловно, неглупая женщина, и у неё есть дар слова, но развязный тон и грубость при разговоре с людьми, привыкшими, чтобы перед ними заискивали, вызывают у них естественное отторжение. Наверное, поэтому её так не любят в управе и создают ей репутацию чуть ли не городской сумасшедшей. Тем не менее Дерюгин внимательно прислушивается к её словам, хотя и его не могут не тяготить её многословие и внимание к второстепенным и спорным вещам. Вот и сегодня она всех перебивала, никому не давала вставить даже слова, хотя и другие тоже грешили тем же: болтали о чём угодно, только не о концепции пешеходной улицы.
Минут двадцать обсуждали проблему велосипедистов, которые гоняют в шлемах по пешеходному Арбату и сбивают с ног арбатских старушек.
– Вы думаете, они просто так ездят? – многозначительно вопрошала одна из советниц. – Нет, они приезжают из отдалённых районов специально, чтобы здесь на Арбате оттянуться, назло нам: вот, вы здесь живёте, так вот вам!
Потом все стали ругать полицию, а сидящий рядом со мной матёрый мужик, который представился бывшим городским чиновником, сообщил, что когда он работал в правительстве Москвы и курировал правоохранительные органы, существовало негласное указание менять весь состав милиции на Арбате каждые два года.
– Ну конечно, – взорвалась Королёва, – ведь они все крышуют незаконную торговлю на Арбате, а Департамент торговли делает вид, что ничего не знает. Когда я туда позвонила во время месячника борьбы с незаконной торговлей и сказала, что у нас на Арбате она процветает, они все очень удивились: «Как? Разве там ведётся несанкционированная торговля?» Пришлось им объяснять, что художники, которые торгуют своими дилетантскими картинами, – это тоже торговля, и когда на Арбате исполняются музыкальные произведения и потом собирают деньги и продают свои диски, – это тоже неразрешённая торговля. Но все эти художники и музыканты собрались, устроили митинг у Департамента культуры, и Капков им разрешил делать на Арбате, что они хотят. Но это же отстой! Сначала Ванька начнёт бренчать под окнами, потом Васька скажет – а чем я хуже? – и так собираются на Арбате всякие маргиналы, и во что они превращают Арбат?
Бывший московский чиновник, который сидел рядом со мной, вспомнил, что на днях зарегистрирована московская общественная организация советников, и предложил создать такую же в нашем районе, а Королёвой возглавить её, но та с возмущением отвергла это предложение, заподозрив, что на неё хотят повесить какую-то бесплатную работу.
Когда очередь дошла до меня, я предложила поднять вопрос, о котором в своё время говорил покойный академик Сигурд Оттович Шмидт, – о восстановлении шатровой колокольни церкви Николы Явленного на Арбате. Моя идея, кажется, понравилась Дерюгину, во всяком случае, он оживился и заметил, что появление церкви позволит избавиться от ночных байкерских кафе в этом месте. Видимо, он вспомнил о моём выступлении на последней встрече с жителями и последующей письменной жалобе на его имя, ответа на которую я, правда, ещё не получила.
Тут меня перебила Королёва. Она заявила, что ещё при патриархе Алексии II специально занималась этим вопросом, и у неё даже имеется уже готовый проект, который она в своё время заказала за свои деньги. Она разразилась продолжительной речью о том, какая это была прекрасная церковь, долго рассказывала о том, что там лежали мощи блаженного Алексия, человека Божия, которым приезжала поклоняться сама императрица Елизавета Петровна. Королёва и дальше продолжала бы живописать эту тему, но её оборвал худой жёлчный старик, который заявил, что он категорически против восстановления храма. Когда у него спросили, почему, он сказал, что наша патриархия – самая коррумпированная организация, и начал пересказывать какую-то статью, где об этом было написано. Другие его не поддержали, а я промолчала. Видимо, не только мне известно о каких-то финансовых делишках Королёвой с патриархией. Не эту ли статью в «Московском комсомольце» имел он в виду? Королёва сразу прикусила язык и замолчала. А мне показалось знакомым лицо этого худого седого старика, но я никак не могла вспомнить, где я его видела. Вспомнила, только когда пришла домой. Ну конечно, это тот самый Юрий Николаевич Козлов, с которым мы 20 лет назад общались в Фонде ликвидации коммунальных квартир Анатолия Басаргина.
