Борис Розенфельд - Пространства, времена, симметрии. Воспоминания и мысли геометра
Я переписал текст трактата с этого издания, которое Мамедага Султанов купил в Иране, когда был там во время войны. Я попросил Зарине- зада перевести трактат на французский язык. Зарине-зад в то время еще не говорил по-русски, и мы общались по-французски.
Я перевел трактат с французского на русский язык и написал статью об этом трактате, но Мамедбейли потребовал, чтобы статья была совместной с ним, и стал производить в ней изменения, с которыми я был не согласен. Статья не была напечатана.
В конце 1951 г. в Баку состоялась Всесоюзная конференция, посвященная 750-летию со дня рождения Насир ад-Дина ат-Туси. На конференцию приехал Президент Академии наук Армении астроном В. А. Амбарцумян, из Тбилиси - математик Г.С.Чогошвили, из Москвы П.Юшкевич. Снимал конференцию для кинохроники мой армейский друг Шредель.. На конференции с докладом об архитектуре Марагинской обсерватории выступил бакинский историк архитектуры Леонид Семенович Бретаницкий, с которым мы впоследствии подружились. Я сделал доклад о математических работах ат-Туси.
Я показал Юшкевичу мой перевод трактата Хайяма и рассказал о ситуации со статьей. Юшкевич посоветовал мне изучить арабский язык, что даст возможность проводить исследование самостоятельно.
Я взял в библиотеке АГУ учебник Х.К.Баранова и попросил Зарине- зада заниматься со мной арабским языком, чтобы овладеть правильным произношением.
В библиотеке оказалось издание алгебраического трактата Хайяма и издание его трактата об определении количеств золота и серебра в сплаве с помощью взвешивания в воздухе и в воде. Зарине-зад помог мне перевести все три трактата, эти переводы с комментариями были опубликованы в VI выпуске ИМИ в 1953 г.
В Баку я перевел также с арабского и персидского пять философских трактатов Хайяма и его трактат "Науруз-наме" о календарных реформах и новогодних церемониях в древнем Иране. Эти переводы вместе с переводами, изданными в 1953 г. и с их арабскими и персидскими текстами были изданы в Москве в 1962 г. отдельной книгой.
Следующей моей работой по истории математики был перевод математических трактатов самаркандского ученого ХV века Джемшида алКаши, который был директором знаменитой обсерватории Улугбека.
Эти переводы с комментариями были опубликованы в VII выпуске ИМИ в 1954 г., и вместе с арабскими текстами - отдельной книгой в 1956 г.
В сочинении ал-Каши "Ключ арифметики", которое я переводил, в главе "Об измерении" имелся раздел об измерении арок, куполов и "сталактитовых поверхностей", применяемых мусульманскими архитекторами. Я не мог понять этой главы, и Л.С.Бретаницкий разъяснил мне ее, а позже мы опубликовали совместную статью об этой главе в сборнике "Искусство Азербайджана".
Каникулы в АГУ
Весь 1950-1951 учебный год мы с женой и Светой провели в Баку. Летом 1951 г. решили поехать в Абхазию на берег Черного моря.
В Тбилиси мы остановились у профессора Георгия Северьяновича Чогошвили, ученика П.С.Александрова. Я знал Чогошвили еще в Москве, когда он был докторантом. Чогошвили был известный тополог, вскоре он стал академиком Академии наук Грузии. Его жена Мзия Константиновна Андроникашвили - известный востоковед, член-корреспондент Академии наук Грузии. Чогошвили показывал нам Тбилиси и познакомил с некоторыми грузинскими математиками. Из Тбилиси мы поехали в абхазский город Гудауту, где уже находились наши московские друзья.
В следующие годы, когда наша младшая дочь Юля была маленькой, мы проводили лето на даче под Москвой, только летом 1953 г. съездили с женой на две недели в Ленинград.
Январские каникулы я обычно проводил в Москве.
В январе 1952 г., в Москве проходила экономическая дискуссия, жена Григория Давыдова, театральный критик, которая была в то время в Москве, пригласила меня в театр и познакомила там с другом своего мужа, экономистом Алексеем Матвеевичем Румянцевым. В то время он был доцентом одного из украинских вузов. Сразу же после экономической дискуссии его избрали академиком Академии наук СССР и назначили директором одного из московских академических институтов. Причина такого быстрого научного роста была ясна из то, что после дискуссии Румянцев часто выступал с докладами о сформулированных во время этой дискуссии "основном законе социализма" и "основном законе капитализма". Эти "законы", приписываемые Сталину, по-видимому, были придуманы Румянцевым, и так понравились Сталину, что он поднял их автора на недосягаемую высоту.
В настоящее время над этими "законами" смеются, так как "максимальное удовлетворение потребностей человека" характерно в большей степени для капитализма чем для социализма, а "постоянное снижение жизненного уровня населения из-за милитаризации страны" характерно в большей степени для социализма, чем для капитализма.
Летом 1954 г. я присутствовал в Москве на защите докторской диссертации К.А.Рыбникова на тему "Математические рукописи Маркса". Рыбников был аспирантом С.А Яновской по истории математики, а в начале 50-х годов он работал в упоминавшемся мной научном учреждении при ЦК партии и имел доступ к фотокопиям математических рукописей Маркса, которые хранились в Институте Маркса-Энгельса-Ленина. К.А.Рыбников вместе с С.А.Яновской изучали эти фотокопии. Математические рукописи Маркса в основном представляли собой его конспекты учебников математического анализа, опубликованных в первой половине XIX века. После защиты диссертации Рыбников стал профессором Мехмата и членом парткома МГУ. Он ликвидировал кафедру Истории математики, которой заведовала С.А.Яновская, создал вместо этой кафедры Кабинет истории и методологии математики и маханики и возглавил его. С.А. Яновская перешла на кафедру Математической логики. Так ученик "отблагодарил" своего учителя.
В том же 1954 г. я получил приглашение заведовать кафедрой математики Педагогического института в Загорске в 60 км. от Москвы. Этот институт, находящийся в здании Московской духовной академии в Троице- Сергиевской лавре, был под угрозой закрытия и остро нуждался в профессоре - заведующем кафедрой математики. Я съездил в Загорск и договорился о работе с ректором и проректом института.
Казань
В Казань, город, где Лобачевский создал неевклидову геометрию, я впервые попал в 1952 году, когда там отмечалось 125-летие открытия Лобачевского.
Заведующий кафедрой геометрии А.П.Норден познакомил меня с ректором Казанского университета астрономом Дмитрием Яковлевичем Мартыновым, геометрами Борисом Лукичем Лаптевым, Александром Петровичем Широковым и другими геометрами. Он показал мне Казанский Кремль и могилу Н.И.Лобачевского на Арском кладбище.
Я познакомился также с Главным редактором издательства физико- математической литературы и одним из редакторов ИМИ Георгием Федоровичем Рыбкиным.
