Николай Черушев - Вацетис — Главком Республики
В отношении времени момент для восстания был выбран удачно. Свое восстание левые эсеры назначили как раз накануне Ивана Купалы, когда латыши привыкли устраивать за городом традиционные народные гулянья. Так же и в этот день, 6 июля, латышские стрелки уехали за город и казармы оказались пустыми. Возвратившийся командир 1-й бригады Дудин заявил нам, что в казармах почти никого нет и что собрать полки он не может. Таким образом, пришлось отказаться от ночной атаки и перенести наступательные действия на 7 июля.
Мое назначение руководителем операции по подавлению левоэсеровского мятежа. К вечеру левые эсеры захватили почтамт и стали рассылать в провинцию свои воззвания, в которых говорилось о захвате ими власти и о свержении большевиков.
Резиденцией левых эсеров сделался морозовский особняк в Трехсвятительском переулке.
Было получено сообщение, что квартировавший в Покровских казармах полк Московского гарнизона перешел на сторону левых эсеров. Наше положение сделалось опасным во всех отношениях.
Доклад комбрига Дудина еще более усугубил наше положение. От предложенного ему командования он отказался, ссылаясь на свою неопытность для руководства действиями в столь большом городе, как Москва.
Подвойский и комвойск своего кандидата не имели. Как начальник дивизии, я должен был принять непосредственное руководство уличными боями. Принимая во внимание это, я заявил, что так как будут действовать главным образом полки вверенной мне дивизии, то долг требует от меня взять командование в свои руки. Это заявление было передано в Кремль. И в результате переговоров командование было поручено мне.
Для уяснения обстановки, в которой приходилось тогда действовать, привожу краткий перечень расположения Латышской дивизии:
а) 1-й полк — один батальон и четыре пулемета в Москве, один батальон в Нижнем Новгороде;
б) 2-й — один батальон на Ходынке в лагерях, другой разбросан поротно и полуротно по городам юга России;
в) 3-й — только что прибыл с юга и производил требуемую Брестским договором демобилизацию;
г) 4-й — на Восточном фронте против чехословаков;
д) 5-й — в Бологое;
е) 6-й — В Петрограде и у Торошино;
ж) 7-й — в Великих Луках и Петрограде;
з) 8-й — в Вологде; и) 9-й — в Кремле.
к) артиллерия: один легкий дивизион и восемь 6-дюймовых тракторных орудий — в Москве;
л) инженерный батальон — в Москве; авиационное отделение — в Люберцах; дивизионная конница — в Павловском Посаде.
Кроме того, я располагал еще формируемым в Москве образцовым полком, насчитывавшим в своем составе около 300–400 человек.
План действий. Вечером наш оперативный штаб был перенесен в здание штаба округа.
Наше положение было тяжелое: у нас не было налицо войск. Сведения о действиях левых эсеров были неполные и не отличались ясностью. Дозоры доносили, что строятся баррикады, перекапываются улицы, выставляются проволочные заграждения. Левоэсеровские отряды оттеснили большевистские войска за р. Яузу И казалось, что они подготовляют штурм Кремля. Передавали также, что у левых эсеров образовалось свое правительство и составлено министерство.
Вечером обстановка сложилась весьма благоприятно для левых эсеров, и если бы они повели решительную атаку на Кремль, то его едва ли удалось бы удержать.
В этом последнем случае было решено перенести резиденцию правительства в артиллерийские казармы на Ходынке. Такая предусмотрительность была вполне уместна, так как у нас не было войск для контратаки. На боеготовность 9-го латышского полка, занимавшего Кремль, мы не возлагали особенно больших надежд. Для упорной обороны Кремля он едва ли был пригоден.
9-й латышский полк был сформирован в ноябре 1917 из людей всех латышских полков и предназначался для охраны Смольного. В состав Латышской дивизии был включен после длинных переговоров, так как состав полка считал для себя нежелательным обратиться в обыкновенную войсковую часть. Присвоив себе наименование «коммунистический полк», стрелки слышать не хотели о том, что им дано название «9-й латышский стрелковый полк». Занятия в полку не производились. Полком управлял полковой комитет, в состав которого входил и командир полка. Фактическим хозяином полка являлся председатель полкового комитета, который власти начальника дивизии над собой не признавал.
Итак, от ликвидации левоэсеровского мятежа ночной контратакой пришлось отказаться по той простой причине, что собрать для этого войска было невозможно. Наступление пришлось отложить на 7 июля.
Был намечен такой план действий: 1) организовать разведку, чтобы к утру иметь точные сведения о действиях левых эсеров и сочувствующих им войсковых частей;
2) к утру оттеснить части левых эсеров к Трехсвятительскому переулку и заставить их перейти к обороне;
3) наступление начать утром 7 июля.
Вместе с тт. Подвойским и Данишевским в закрытом автомобиле мы объехали часть города, бывшую в наших руках. Наши войска еще не успели занять назначенные им места.
Обстановка около полуночи. Положение в городе и в Ходынском лагере, где был расположен Московский гарнизон, постепенно выяснилось, и к полуночи оно в общих чертах было таково:
Положение большевистских сил. Налицо были следующие войсковые части:
1) одна пехотная школа курсантов (80 человек), занимала здание Военной коллегии — Лесной переулок, д. № 1;
2) 9-й латышский стрелковый полк — в Кремле;
3) на Арбатской площади — отряд коменданта гор. Москвы;
4) на Девичьем поле собирался батальон 1-го латышского стрелкового полка;
5) 2-й латышский полк с двумя артиллерийскими школами курсантов, при 4-х орудиях. Был на пути из Ходынского лагеря.
Положение левых эсеров. Войска левых эсеров были в сборе в Трехсвятительском переулке. По имевшимся сведениям, они предполагали начать наступление 7 июля.
Основное ядро составлял батальон матроса Попова и отряд черноморских матросов.
Вечером на сторону левых эсеров перешел полк Венглинского, квартировавший в Покровских казармах.
Всего в распоряжении левых эсеров, считая и полк Венглинского, было около 2500 бойцов, при 8 орудиях, 4 бронемашинах, и около 60 пулеметов.
Позиция гарнизона гор. Москвы. По имевшимся сведениям, левые эсеры 6 июля бросили в Ходынский лагерь своих агитаторов, которые захватили влияние над войсками и склонили их объявить нейтралитет, что означало: не оказывать помощи большевикам, стоявшим за сохранение мира с Германией.
Численность гарнизона, находившегося на Ходынке в лагерях, доходила приблизительно до 20–25 тыс. человек.
