Арсений Головко - Вместе с флотом
Все это при анализе операции даже в общих чертах наводило на размышления. Шум, поднятый в связи с потоплением «Бисмарка», не мог заслонить главного. Ведь даже располагая многократным преимуществом в силах, англичане не без труда и с ощутимым для себя уроном (кроме потопления «Худа» на счету артиллеристов «Бисмарка» серьезные повреждения, нанесенные линкору «Принц Уэльский») сумели одержать верх над одним из двух рейдеров противника, а второй упустили.
Упустили, не причинив «Принцу Евгению» ни малейшего вреда, и потом пребывали, как говорится, в «душевном трепете» за свои коммуникации в Атлантическом океане до тех пор, пока гитлеровские корабли не покинули Брест. Именно покинули, а не совершили прорыв. Только так следует расценивать уход «Гнейзенау», «Шарпгорста», «Принца Евгения» и девяти миноносцев из блокированного Бреста через Ла-Манш и Дуврский канал мимо английских военно-морских баз и дальнобойных крепостных орудий.
Было бы наивно принимать всерьез, на веру, довольно-таки невразумительные ссылки на упущения службы наблюдения и плохую видимость. Называемый прорывом беспрепятственный уход вражеских кораблей продолжался двое суток, с 10 по 12 февраля, однако в течение всего этого времени англичане имели в районе движения фашистской эскадры смехотворные силы противодействия — восемь тихоходных торпедных катеров и шесть устаревших самолетов-торпедоносцев типа «суордфиш». Между тем сведения о полной готовности кораблей противника покинуть гавань Бреста, о наиболее вероятном маршруте и даже число, когда гитлеровцы попытаются уйти, были известны английскому военно-морскому и военно-воздушному командованию заранее. Мало того. Противник так тщательно подготовил уход своих кораблей из Бреста, что не только обеспечил их охранение дополнительно восемью эсминцами, сверх того тральщиками, торпедными катерами и авиацией, но даже расставил на виду у англичан шесть своих сторожевиков как ориентиры в местах наибольшей минной опасности.
И фашисты ушли, безнаказанные и торжествующие. Правда, они ушли в направлении, которое больше всего устраивало английское командование: на восток, в свои базы, подальше от жизненных коммуникаций Британской империи. Дальнейшее их перемещение уже не составляло труда предугадать и предвидеть: это перемещение намечал переход линкора «Тирпиц», однотипного с «Бисмарком», в норвежские шхеры. Было ясно, что гитлеровцы, потерпев неудачу в рейдерстве крупных кораблей на коммуникациях сперва Южной Атлантики (был потоплен линкор «Адмирал фон Шпее»), затем Центральной Атлантики (был потоплен «Бисмарк»), всячески постараются взять реванш на тех коммуникациях, по которым идут конвои из США и Англии к нам.
Вот почему «Принц Евгений» уже дважды пытался пройти через шхеры на север Норвегии, и вот почему к весне текущего, 1942 года немецко-фашистское командование сумело сосредоточить в норвежских фиордах значительные военно-морские силы, обеспечив их значительными силами авиации. Гитлеровцы по-прежнему располагают в непосредственной близости к нашей операционной зоне линейным кораблем «Тирпиц», тяжелыми крейсерами «Адмирал Шеер», «Лютцов», «Адмирал Хиппер», легкими крейсерами «Кёльн» и «Нюрнберг», флотилией эсминцев и флотилией миноносцев, большим количеством подводных лодок, а также большим количеством самолетов-разведчиков и торпедоносцев дальнего действия. Все эти силы предназначены в первую очередь для угрозы коммуникациям в Северной Атлантике и для нанесения ударов по конвоям, направляемым в северные порты Советского Союза. Совершенно бесспорно, что концентрация этих сил возле нашей операционной зоны была облегчена указанными выше действиями английского командования.
О причинах таких действий гадать нечего. Английское командование решило избавиться от угрозы своим коммуникациям в Центральной Атлантике, предпочитая отвести эту угрозу в места подальше от себя. То, что я уже слышал от самих англичан в связи с проходом вражеской эскадры через Ла-Манш, подтверждает такие выводы. Известно, что премьер-министр Черчилль, выступая в парламенте, откровенно заявил, что он с величайшим облегчением приветствует уход германских кораблей из Бреста.
В свете этого трагическая судьба PQ-17 — логическое следствие традиционной британской политики. И все-таки поведение английского командования в истории с конвоем настолько не укладывается в рамки союзнических отношений, что просто диву даешься.
Теперь, спустя три недели с лишним, я располагаю пусть не до конца полными данными о семнадцатом конвое (начиная с 4 июля), но позволяющими видеть картину уже во всей ее неприглядности.
Первое сообщение к нам поступило от англичан: о том, что 17-й конвой обнаружен немецкими самолетами. Следующим пришло сообщение, что «Тирпица» и «Хиппера» в Тронхейме нет.
Дальше события развивались так.
В ночь на 4 июля, около трех часов, конвой был атакован самолетами-торпедоносцами и потерял свое первое судно — транспорт, поврежденный торпедой противника, но добитый кораблями эскорта. По данным радиоразведки, вражеский миноносец около девяти часов передал радиограмму адресованную своей эскадре и сообщавшую, что конвой обнаружен. К середине дня видимость в районе конвоя улучшилась, и в половине девятнадцатого часа конвой вторично был атакован торпедоносцами. Атака была предпринята одновременно 24 самолетами. Торпеды попали в два союзных транспорта и в наш танкер «Азербайджан». Первые два, покинутые командами, были расстреляны кораблями эскорта, но «Азербайджан», справившись с пожаром, вновь занял место в колонне и продолжал путь в составе конвоя.
Получив донесение своей разведки о выходе из норвежских баз в море фашистской эскадры, состоявшей из линкора «Тирпиц», тяжелого крейсера «Адмирал Шеер» (последний был ошибочно принят за «Адмирал Хиппер») и группы миноносцев, Британское адмиралтейство в 23 часа приказало командиру конвоя предоставить транспортным судам «право самостоятельного плавания» в советские порты одиночным порядком, без охранения, курсами по своему усмотрению. Иначе говоря, приказ следовало расшифровать словами «спасайся кто может!». Что и было выполнено с удивительной, странной поспешностью. Произошло это до прибытия конвоя к границам нашей операционной зоны, нас об этом не известили, и мы не могли предотвратить и приостановить выполнение пагубного приказа о рассредоточении транспортных судов.
Подчиняясь приказу, английские эсминцы бросили транспортные суда на произвол судьбы и направились, как нам было впоследствии объяснено, для прикрытия авианосца, находившегося вместе с линейными кораблями, крейсерами и эсминцами сопровождения. В адмиралтействе считали, что прикрытие больших кораблей было слабым и его следовало усилить за счет кораблей, эскортировавших конвой. С транспортами осталось небольшое количество малых кораблей.
