Олег Смыслов - Степан Бандера. «Икона» украинского национализма
По воспоминаниям Бульбы-Боровца, «центром сопротивления советских войск на Полесье стал городок Олевск, где оставались остатки гарнизона, уцелевшего после столкновения с одной из эсесовских дивизий. В конце августа 1941-го украинские и белорусские отряды, провернув ряд боевых операций, захватывают Олевск и вытесняют остатки «красных» в черниговские леса. До конца декабря, когда в эти края пришла гражданская администрация немцев под руководством Эрика Коха, на огромном треугольнике Слуцк — Гомель — Житомир существовала так званная «Олевская республика»:
Олевск стал настоящей столицей, чем-то вроде суверенной Украинской республики. Она имела свою отдельную территорию, которую сама добыла в борьбе с врагом, свою администрацию, своё войско, своё законодательство военного времени, свой суд, свою исполнительную власть. Вся Полесская котловина на протяжении полугода жила своей отдельной, суверенной жизнью. Из этого отрезка времени три месяца прошли в напряжённой борьбе с советскими диверсантами, а вторая половина, перед появлением немецкой оккупационной администрации, проходила в условиях настоящей свободы и свободного творчества во всех сферах жизни.
Всё Полесье было отдано в руки самоуправления. Этим и объясняются пылкая любовь и почёт всего населения Полесья не к немецкому «вызволытелю», а к своей вооружённой силе, то есть «Полесской сечи» УПА и Белорусской самообороне. Вокруг Олевска возродилась общественная жизнь. Административное самоуправление, хозяйство, культура, образование, пресса, издательства, здравоохранение — одним словом, всё, что хоть на некоторое время вырвалось из-под гнёта серпа с молотом или белого орла.
Почти в каждом районе выходили местные газеты: «Вести», «Голоса», «Газеты», «Слова». Обновились разрушенные коммунистами церкви. Организовывались спортивные общества, профессиональные и любительские театры и хоры» (В. Колесниченко).
Но это одна сторона медали. Была ещё и вторая: «Пока атаман Бульба и его старшины играли в «самостiйность», фашистская служба безопасности хладнокровно разработала план акции, как надёжно привязать «Сечь» к своей колеснице. Такой акцией и стала «просьба» (а на самом деле — безоговорочный приказ) «помочь» оккупантам ликвидировать еврейское население Олевска. После этой акции Бульбе пришлось переименовать скомпрометированное олевскои трагедией название УПА «Полесская сечь» на УНРА — Украинская народно-революционная армия. На самом деле УНРА не была ни народной, ни революционной, ни армией, если исходить из её целей и фактической численности» (М.П. Шелюг).
По одной версии: «С организацией рейхскомиссариата «Украина» ситуация резко ухудшается. Немецкие силы вступают на территорию «Олевскои республики», и 16 ноября 1941 года Бульба-Боровец официально демобилизует своё 10-тысячное формирование. Меняется принцип действия с территориального на походно-рейдовый. Штаб переносится в Людвиопольский район Ровенской области, недалеко от трассы Ровно — Киев. В то же время распущены слухи, что мозговой центр УПА «Полесская сечь» расположен где-то далеко — в белорусских болотах» (В. Колесниченко).
По другой: «С расширением сферы деятельности немецкой администрации «вольница» «Полесской сечи» — УПА подошла к концу. Предложения о том, что «Полесская сечь» сможет самостоятельно охранять Полесье и очистит леса на Черниговщине от большевистских партизан, высказанные Боровцом на переговорах с немецкими властями 9 ноября 1941 года, не были приняты.
Дабы избежать осложнений, Боровец принял решение расформировать свои военные отряды. 16 ноября 1941 года произошла формальная демобилизация «Полесской сечи». Атаман генерал-хорунжий Боровец вместе с 300 бойцами удалился в лес» («Википедия»).
Но вернёмся к 201-му батальону. В декабре он отказался продлевать контракт, поэтому в январе 43-го личный состав был переведён во Львов. Якобы там командный состав определили в тюрьму, а рядовых отпустили по домам.
«Немцы предлагали, им далее служить в местной полиции. По дороге бывший командир «Нахтигаля» Роман Шухевич убежал на конспиративную квартиру ОУН и стал помогать своим бывшим товарищам бежать из тюрьмы. Часть командиров 201-го батальона немцы «временно» освободили, и они ушли в подполье. Позже и оставшиеся в заключении бойцы 201-го батальона, вступив в украинскую дивизию СС «Галичина», убежали, чтобы вступить в ряды УПА.
Бывшие офицеры ДУН и 201-го батальона составили ядро командного состава Повстанческой армии», — пишет А. Гогун.
После сокрушительного поражения немцев под Сталинградом, а также с приближением Красной Армии к оккупированной территории Украины на её территории заметно активизировались отряды партизан. Всё большее число жителей стало относиться к ним как к единственным защитникам от фашистов.
И прежде всего по этой причине в феврале 1943 года в с. Тернобежье Олевского района Львовской области на III конференции ОУН принимается решение об активизации деятельности и начале вооружённой борьбы. Были оговорены и её цели: «…а) оторвать от влияния Москвы те элементы украинского народа, которые ищут защиту от грозы со стороны немецкого оккупанта; б) демаскировать московский большевизм, который свои империалистические намерения и далее угнетать Украину прикрывает лозунгами защиты украинского народа и других угнетённых народов от немецкого оккупанта; в) добыть для украинского народа и для национально-освободительной борьбы независимую позицию на внешнеполитической арене».
В отсутствие Бандеры ОУН (б) руководил Николай Лебедь. Сам он, несмотря на принятые решения конференции, считал начало вооружённого выступления преждевременным. И только по причине неготовности подполья. Не хватало командных кадров и оружия. И если руководитель ОУН в Галиции М. Степняк призывал к развёртыванию широкого вооружённого восстания против немцев, то Роман Шухевич предлагал основную борьбу направить против советских партизан и поляков. Его-то и поддержали собравшиеся большинством голосов.
Стоит отметить, что в период дебатов, а именно 22 февраля состоялась встреча представителей ОУН (б) с Тарасом Боровцом, который уже командовал в некотором роде УПА. Но попытки договорится о совместной деятельности не увенчались успехом. Ничего существенного не принесла и вторая встреча с ним, состоявшаяся 9 апреля.
Боровец был категоричен в двух пунктах: он не желал принимать диктат Бандеры и планируемые ОУН (б) акции против польского населения.
Процесс создания УПА чётко прослеживается и на страницах недавно рассекреченных документов, хранящихся в архивах ФСБ. Так, в одном из них говорится: «Выступление против немцев оуновского актива имело место и в других местах, в результате чего в конце 1941 и в начале 1942 гг. оуновский актив стали подвергать под различным предлогом аресту, ликвидации на местах, особенно в областях, украинскую административную власть.
