Роман Гноевой - «Сектор Газа» глазами близких
Помню, я тогда еле-еле уговорил его, чтобы записываться на студия «Гала». Ну, у Юры всегда такая позиция была — «А на фиг! Для «Сектора» чем хуже, тем лучше!» Качество тогда его вообще не интересовало. Но я Юру все-таки смог убедить переписать у нас несколько старых альбомов. Мы ему просто дали послушать записанные в нашей студии фонограммы, и он признал, что его воронежские записи, мягко говоря, оставляли желать лучшего. Наша новая студия более высокого класса, чем «Black Box», оборудование все самое сверхсовременное, мы в нее всю душу вложили, строили более двух лет. И записывались у нас все «суперзвезды» — от Пугачевой и Алсу до «Воплей Водоплясова» и «Ленинграда». Так вот, уговорили мы его переписать альбом «Колхозный панк». Результатом Юра был приятно удивлён, и сказал: «Будем записываться только на «Гале»! Это произошло в 1993 году, сразу после заключения контракта. Хотя сначала он все-таки по-прежнему сидел у себя в Воронеже — в студии «Black Box». Говорил, что дома и стены помогают. Но альбомы «Сектор Газа», «Колхозный панк», «Наркологический университет миллионов» и «Восставший из ада» — всё это тем не менее записывалось в нашей студии. Звук мы ему помогли сделать. Наши инженеры и саунд-продюсеры выжимали всё возможное и из студийного оборудования, и из Юриного материала... Кстати, у меня была идея переписать у нас все альбомы, но, к сожалению...
Записывались они вдвоем с Игорем Жирновым, с которым сделали последние семь альбомов. Происходило это так. Юра записывал «болванки» дома на Roland D20 — для тех времен это был нормальный инструмент. А потом он еще какую-то «самоиграйку» купил с автоаккомпанементом. Чтобы, значит, не самому набивать аранжировки, а включил — и готово. Вот, с инструментом Юра приезжал в студию, скидывал «болванки» в студийный компьютер и звонил Игорю. Приезжал Игорь и писал гитару — практически за одну-две смены он записьшал партии на весь альбом. А потом Юра пел. Тоже быстро — весь альбом за одну-две смены. И все. Потом треки сводили, делали мастеринг, и альбом был готов. Вот так он работал. В общем, не парился, и создавал впечатление талантливого лодыря.
Самое главным для меня при работе с Юрой было сохранить ту творческую ткань, благодаря которой он создавал свои песни и был так горячо любим народом. Я запретил себе давить, поставил запрет на подкидывание идей. Ведь как творческий человек Юра был уникальным и самодостаточным. Он, в отличие от многих современных авторов, писал песни целиком и сразу — т.е. не стихи отдельно, музыку отдельно, а все сразу. Он как-то мне рассказал, как он песни писал — просто водяры стакан наливаешь, пьешь, ложишься спать, просыпаешься, и песня готова. Шутка. Хотя ранние его песни под влиянием этих алкогольных фантазий и написаны, поэтому они такие хулиганско-веселые и озорные.
Но, все-таки, несмотря на противоречивые оценки его творчества, ненормативную лексику и т.д. и т.п., Юра был настоящим поэтом. Личностью с большой буквы. Иначе как бы ему удавались такие хиты, как «Пора Домой», «Туман», «Ночь перед рождеством»? Весь этот вопрос с ненормативной лексикой... Иногда я ему говорил — Юр, ну давай в песнях поменьше мата. Поэтому «Наркологический университет» он написал почти без мата. Но самое интересное, что как ни странно, точнее, вовсе не странно, а наоборот, закономерно — самый успешный по продажам альбом Хоя — это «Кощей Бессмертный». Где он матерится направо и налево. Но ненормативную лексику он использовал как изобразительное средство, как краску для выразительности. Мат у него был не грубостью, а дополнительным приемом для выражения своего отношения к происходящему. Иногда более хлёстким и оскорбительным, но чаще похуистичным и весёлым..
Была и другая сторона медали — из-за подобной скандальной репутации Юру не особенно-то жаловали масс-медиа. Вообще, программные директора некоторых станций заявляли, что ставить «Сектор Газа» — это дурной тон, это непотребная музыка, пробуждающая низменные чувства и т.д. и т.п. Но я помню, как, например, Игорь Матвиенко сказал, что стихи Юры — это истинно народная поэзия. А есть анализы экспертного совета членов Союза писателей, которые признавали, что поэзия Хоя по своему построению — нечто самобытное и гениальное. Ну, вот ни одному поэту не удавалось втиснуть в стихотворный размер такие слова, как «Генеральный Секретарь ЦК КПСС Горбачев». А Юре это удалось. И таких примеров масса.
Некоторые его песенки в масс-медиа считали, как бы это помягче выразиться, грязненькими, пошленькими... Но я их оцениваю как ассоциацию с грязью жизни. Потому что это его мироощущение, ощущение жизненного болота прокоммунистического Воронежа. Города, который до сих пор остается коммунистическим по своему менталитету. И ненависть к этому из Юры просто выпирала. Просто пёрла ненависть ко всему совку. Ненависть к этому болоту. Я условно говорю о Воронеже, потому что у Юры — корни воронежские, средней полосы России, а это, на самом деле, истинно русские корни. Российские. Поэтому воронежского Юру так хорошо чувствовали, понимали и принимали во всех уголках России. Еще ведь Бальзак говорил, что вся французская интеллигенция родилась в провинции и умерла в Париже. Все великие личности вышли из провинции. И сила Юры была в его корнях. Если бы он не был вот таким воронежским, вот таким простым мужиком, который переработал грузчиком, гаишником, и кем только не работал, то не было бы и такой жизненной силы в его стихах. Искренней силы, которая близка всем слушателям. В общем, у него в песнях была «соль земли Русской».
Все-таки нужно отдать Юре должное — он чувствовал этот нерв, эту нить... У него был талант от Бога, но как он дальше им распорядился — это было только его дело... К сожалению.
Я помню его самый грандиозный концерт. Вообще, его гастролями мы не занимались. У нас был принцип — каждый занимается своим бизнесом. Мы представляем его записи, а он со своими администраторами занимается концертами. Впрочем, мы несколько раз Юре предлагали взять на себя организацию его гастролей, но из этого так ничего толком не получилось. Но на многие «большие» концерты Юру приглашали именно через нас.
Так, в 1994 году к нам обратились организаторы фестиваля «Rock-Summer» в Таллинне и пригласили именно «Сектор Газа». A Rock-Summer до сих пор считается одним из самых престижных европейских рок-фестивалей. Кстати, почему-то в Прибалтике «Сектор Газа» — сверхпопулярная группа. Наверное, это из-за негативного отношения прибалтов ко всему прокоммунистическому, что поистине возводит «Сектор» в ранг супер-рок-группы. Ребята очень много рассказывали об этих гастролях. Они в Таллинне стали единственной группой, кого публика просто не захотела отпускать со сцены. На «бис» они спели 5-6 песен. А в это время на другой сцене уже должны были работать «М-People». Так вот, их выступление чуть было не сорвалось из-за того, что публика на час задержалась на «Секторе Газа». А вообще на фестивале просто легендарные группы выступали, но только «Сектор» да еще «Simple Minds» были отмечены феноменальным успехом...
