Леонид Млечин - Брежнев
После смерти вождя Пономаренко назначили союзным министром культуры. Он демонстрировал полнейший либерализм. Кто-то из ученых, побывав у Пономаренко, восхищался:
— Да он понимает юмор!
Писатель Корней Чуковский вспоминал, что «эпоху Пономаренко» называли «идеологическим нэпом».
5 декабря 1953 года Чуковский описал в дневнике сцену посещения министра культуры. Они пришли к Пономаренко вместе с писателем Константином Фединым. Министр больше часа излагал свою программу, рассказал, что руководитель ансамбля народного танца Игорь Моисеев пригласил принять его новую постановку.
Пономаренко ответил Моисееву:
— Вы меня кровно обидели.
— Чем? — спросил тот.
— Какой же я приемщик?! Вы мастер, художник, — и никакие приемщики здесь не нужны… Я Кедрову и Тарасовой прямо сказал: отныне ваши спектакли освобождены от контроля чиновников. А Шапорину… Шапорину я не передал тех отрицательных отзывов, которые слышал от влиятельных правительственных лиц, я сказал ему только хорошие отзывы, нужно же ободрить человека… Иначе нельзя… Ведь художник — человек впечатлительный…
Упомянутые Пантелеймоном Пономаренко народные артисты СССР Алла Тарасова и Михаил Кедров пришли к министру от имени Московского художественного театра, Юрий Шапорин был известным композитором. На постановку его оперы «Декабристы» приехали члены президиума ЦК после ареста Берии.
Федин и Чуковский поблагодарили Пономаренко за то, что он их принял.
— Помилуйте, в этом и заключается моя служба…
Зато вторым секретарем Хрущев назначил в Казахстан человека, которого с полной уверенностью мог считать своим выдвиженцем. Дело не только в том, что Брежнев уже работал под его руководством на Украине. Никита Сергеевич вернул Леонида Ильича на высокий партийный пост, вновь открыл ему дорогу наверх. Брежнев был благодарен и демонстрировал свою признательность Никите Сергеевичу. На протяжении почти десяти лет он воспринимался как хрущевский человек.
Личное поручение Никиты Сергеевича
30 января 1954 года президиум ЦК КПСС принял решение о смене кадров в Алма-Ате. 5 февраля на пленуме ЦК компартии Казахстана за неудовлетворительное руководство селом (формулировка, продиктованная Москвой) освободили от работы первого секретаря Жумабая Шаяхметова и второго секретаря Ивана Ильича Афонова. Члены республиканского ЦК послушно проголосовали за назначение на их место Пономаренко и Брежнева. Секретарем ЦК по сельскому хозяйству избрали местного — Фазыла Каримовича Карибжанова.
17–18 февраля состоялся VII съезд компартии Казахстана. Только теперь Пономаренко и Брежнева избрали членами республиканского ЦК.
27 февраля решением президиума ЦК КПСС Брежнев был освобожден от должности заместителя начальника ГлавПУРа «в связи с избранием вторым секретарем Центрального Комитета Коммунистической партии Казахстана с оставлением в кадрах Советской Армии».
Личное дело генерал-лейтенанта Брежнева хранилось в сейфе начальника ГлавПУРа генерала Епишева. Особо доверенным генералам он показывал брежневскую папку. В документах, заполненных в годы войны, в графе «национальность» Леонид Ильич писал «украинец» (так же было записано в паспорте, выданном ему в 1947 году). Переехав в Москву, стал писать «русский»… Когда Брежнев вступал в партию в 1929 году, то в графе анкеты «родной язык» написал сначала «украинский». Потом зачеркнул и написал «русский».
23 февраля — 2 марта 1954 года проходил пленум ЦК КПСС, который принял постановление «О дальнейшем увеличении производства зерна в стране и об освоении целинных и залежных земель», где имеются «огромные массивы неосвоенных земель с плодородными черноземами и каштановыми почвами, на которых можно получать высокий урожай без больших капитальных вложений».
Пантелеймон Пономаренко, только-только поставленный во главе республики, на пленуме обвинил в национализме казахских почвоведов, которые доказывали, что не все целинные земли можно пахать. Но ученые оказались правы, начались пыльные бури, на огромных площадях был уничтожен пахотный слой…
Новым руководителям республики поставили задачу освоить в 1954–1955 годах шесть с лишним миллионов гектаров новых земель. В республику стало поступать много новой техники. В первые два года приехали триста шестьдесят тысяч механизаторов, строителей, агрономов.
В 1954 году Казахстан заготовил четверть миллиарда пудов хлеба, в два с половиной раза больше, чем в 1951-м, когда собрали рекордный по прежним понятиям урожай.
В Алма-Ате Брежнев сблизился с Динмухамедом Ахмедовичем Кунаевым, которого друзья называли Димашем. Брежнев всегда будет поддерживать Кунаева, а тот станет его надежной опорой в политбюро.
В марте 1955 года Кунаев, тогда президент республиканской Академии наук, приехал в Москву, чтобы выступить на сессии Верховного Совета. Устроился в одном из кабинетов постоянного представительства правительства Казахстана при Совете министров СССР писать доклад.
Вдруг его позвали в кабинет постоянного представителя республики. Там находились Пономаренко и Брежнев. Пономаренко спросил:
— Чем занят?
— Готовлю доклад.
Они почему-то рассмеялись.
— Не мучайтесь, выступать не придется, — сказал Пономаренко. — Мы хотим сделать вам предложение. На бюро ЦК мы только что утвердили вас председателем Совмина республики. Что скажете на это?
— Буду выполнять директиву ЦК, — ответил Кунаев.
— Мы так и думали, — довольно кивнул Брежнев.
— Сейчас поедем в ЦК. Представим вас Хрущеву. Будьте готовы через десять минут, — сказал Пономаренко.
Пономаренко и Брежнев доложили первому секретарю о положении в республике, решили несколько вопросов. Хрущев пожелал Кунаеву успеха. Беседа длилась полчаса.
Целина находилась под постоянным контролем Хрущева. Он часто приезжал в Казахстан, проводил совещания с республиканским активом. С правой стороны от него садился Брежнев, с левой — Пономаренко. Все замечали, что Пономаренко сидел невеселый, даже хмурый и не обращался к Хрущеву. А Брежнев, напротив, постоянно кивал в сторону Никиты Сергеевича и пребывал в хорошем настроении. Это описано в воспоминаниях Михаила Андреевича Жихарева, который в те годы работал в сельхозотделе ЦК компартии Казахстана.
Пономаренко старался дружить с казахскими писателями, читал современную казахскую литературу. Однажды Кунаев зашел к Пономаренко, чтобы вместе пойти в гости к знаменитому писателю Мухтару Ауэзову. Вдруг зазвонил аппарат ВЧ.
