Альфред Лансинг - Лидерство во льдах. Антарктическая одиссея Шеклтона
Вечером, примерно без четверти семь, Макниш записал в своем дневнике: «Со вчерашнего дня колебание заметно усилилось. Но это уже никому не мешает, так как наша льдина теперь стала такой маленькой. Она поднимается и опускается с…» Он так и не закончил предложение. Раздался сильный удар, и льдина раскололась прямо под «Джеймсом Кэйрдом». Уорсли, стоявший в это время на дежурстве, принялся звать на помощь. Все выбежали из палаток, с ужасом глядя на «Джеймса Кэйрда», но в этот миг трещина начала угрожающе расширяться. Две другие шлюпки, оказавшиеся теперь с другой стороны, срочно перетащили через воду. Когда все закончилось, льдина превратилась в треугольник, со сторонами примерно в сто, сто двадцать и девяносто ярдов.
Вскоре после полуночи западный ветер сменился юго-восточным и значительно ослаб. Почти тут же образовались бассейны с открытой водой, потому что льдины расходились в стороны. Но это продлилось недолго. К утру льды снова сошлись, несмотря на то что небо на севере стало темным, как чернила.
Во время завтрака лед таинственным образом снова разошелся. Маленькие льдинки превратились в одинокие белые пятнышки на темной холодной поверхности воды. Однако, пока люди с надеждой наблюдали за этими метаморфозами, льды снова сошлись. Колебание нарастало, их льдину со всех сторон постепенно начинало заливать водой. К середине утра лед в третий раз разошелся. В половине одиннадцатого раздался громкий крик Шеклтона: «Собрать палатки и подготовить шлюпки!»
Все бросились выполнять свои обязанности. В считаные минуты палатки были собраны, а спальные мешки сложены в шлюпки. Затем шлюпки одну за другой подвезли на санях к самому краю льдины.
Трещина!
Льдина раскололась еще на две части, на этот раз ровно в том месте, где несколько минут назад стояла палатка Шеклтона. Обе льдины быстро расходились в стороны, унося от команды шлюпку «Стенкомб Уиллс» и большой запас провизии. Решение пришло мгновенно — почти все перепрыгнули через разраставшуюся трещину и быстро начали перетаскивать на свою сторону шлюпку и продовольствие.
Затем они ждали… разрываясь между непреодолимым желанием спустить на воду шлюпки, несмотря на риск, и стопроцентной уверенностью в том, что, как только они это сделают, дороги назад уже не будет. Какой бы маленькой ни была их льдина, сейчас она оставалась самой надежной в поле их зрения. Если они ее покинут и льды сомкнутся прежде, чем они найдут более подходящее место, им уже не спастись.
Несмотря на происходящее, Грин ответственно подходил к своим обязанностям. Он приготовил для команды маслянистый суп из тюленя и чайник горячего порошкового молока. Каждый взял свою порцию и съел ее стоя, пристально наблюдая за льдами. Уже было двенадцать тридцать, разводья постепенно расширялись. Все выжидающе смотрели на Шеклтона.
Сейчас их окружала открытая вода, но как долго это продлится? И как долго они смогут оставаться там, где находятся сейчас? Огромная ледяная плита, которая раньше была лагерем Терпения, превратилась в неправильный прямоугольник не более пятидесяти ярдов в длину. Сколько времени пройдет до того, как лед развалится на куски прямо у них под ногами?
В двенадцать сорок Шеклтон тихим голосом отдал приказ: «Спустить шлюпки».
Все оживились. Грин подбежал к своей госпоже Печке и потушил огонь. Некоторые взяли кусочки парусины и завернули в них небольшие порции мяса и жира. Остальные побежали к шлюпкам.
«Дадли Докера» сняли с саней и спустили на воду. Затем все начали передавать друг другу припасы. В эту шлюпку погрузили мешок мяса, жировую печь и сверху поставили то, что раньше было палаткой номер пять. Пустые сани опустили в воду и привязали к носовой части шлюпки. Затем быстро спустили и загрузили «Стенкомба Уиллса» и последним «Джеймса Кэйрда».
В тринадцать тридцать каждый забрался на борт своей шлюпки. Все взялись за весла и поплыли к открытой воде.
Не успели они отплыть от лагеря Терпения, как лед начал смыкаться.
Часть IV
Глава 21
Первые несколько минут были решающими, и это сводило с ума. Гребцы делали все возможное, чтобы работать слаженно, но получалось как-то неуклюже, сказывалось отсутствие практики. Растущее беспокойство сбивало с ритма. Лед, окружавший со всех сторон, мешал веслам свободно двигаться, и, казалось, — столкновение неизбежно. Все, кто не сидел на веслах, разместившись в носовой части, пытались отталкиваться шестами от больших кусков льда, чем периодически провоцировали ощутимый крен шлюпок.
Высокие борта «Джеймса Кэйрда» и «Дадли Докера» стали дополнительным препятствием. Из-за них скамьи оказались слишком низкими для нормальной гребли, и, несмотря на то что под сиденья четырех гребцов в каждой шлюпке подложили ящики с припасами, грести по-прежнему было неудобно.
Сани, привязанные к «Дадли Докеру», постоянно застревали в ледяном месиве, и спустя несколько минут Уорсли, окончательно рассердившись, разрезал веревки, которыми они крепились к шлюпке.
И все же — к удивлению людей и почти без их участия, — несмотря на сопротивление льдов, они довольно успешно шли вперед. Шлюпка продвигалась — на корпус, еще на корпус — и с каждым рывком льды становились менее плотными. Невозможно было точно сказать: раскрывались ли сами льды или же они уплывали ото льдов, окружавших лагерь Терпения. В любом случае удача сейчас была на стороне экспедиции.
Пасмурное небо выглядело ожившим из-за обилия птиц: над шлюпками летали тысячи капских голубков, крачек, глупышей, антарктических серебристо-серых и снежных буревестников. Птиц было так много, что их помет летел прямо в шлюпки, заставляя гребцов плыть, опустив голову. Киты тоже мелькали повсюду. Они со всех сторон поднимались из воды, иногда приближаясь к людям опасно близко, словно убийца из-за угла.
«Джеймс Кэйрд» во главе с Шеклтоном шел первым. Он держал курс на северо-запад до тех пор, пока это было возможно. За ним шел Уорсли на «Дадли Докере», а следом Хадсон на «Стенкомбе Уиллсе». Их голоса, мерно повторявшие «раз… два-а-а… раз…», сливались с криками птиц над головами и шумом волн от движения льдов. Гребцы с каждым движением все четче попадали в ритм.
Черед пятнадцать минут лагерь Терпения скрылся из виду в ледяном хаосе. Но теперь это было неважно. Покрытая сажей льдина, ставшая их тюрьмой почти на четыре месяца — каждый ее участок они знали так же хорошо, как осужденные знают каждую трещинку в своей камере, — которую они почти возненавидели, но о сохранности которой так часто молились, осталась в прошлом. Теперь вся команда находилась в шлюпках… на самом деле в шлюпках, и только это сейчас имело значение. Люди не думали о лагере Терпения. Сейчас для них существовало только настоящее, а значит, грести… плыть… спасаться.
В течение получаса они вошли в область свободного льда, и уже к половине третьего ночи были в миле от лагеря Терпения. Теперь, даже при огромном желании, они не могли бы его найти. Они проплывали недалеко от высокого айсберга с плоской вершиной, на который с северо-запада то и дело яростно обрушивались волны, разбиваясь о его голубоватый лед и поднимая брызги до шестидесяти футов вверх.
Приближаясь к нему с траверза, они услышали постоянно усиливающийся глубокий хриплый шум. И справа увидели лавину ломающегося льда, похожую на водопад высотой не менее двух футов. В ширину это была настоящая небольшая стремительная река, катившая на них свои волны с востоко-юго-востока. Это было отбойное течение — поток воды, попавший в ледяную массу, отталкивался от берега и выносил ее назад в океан со скоростью около трех узлов в час[31].
Какое-то время они стояли, не веря своим глазам. Затем Шеклтон повернул «Джеймса Кэйрда» и крикнул рулевым двух других шлюпок, чтобы те следовали за ним. С утроенной энергией гребцы принялись за работу, стремясь уплыть от обрушивающегося на них льда. Но, несмотря на все усилия, лед стремительно догонял их и уже угрожающе надвигался на корму. Гребцы не сдавались. Остальные подбадривали их, топая ногами в ритм. «Дадли Докера» — из-за того что это была самая громоздкая, а потому наиболее трудно управляемая шлюпка, — дважды почти догонял ледяной поток, но команде удавалось увернуться.
Спустя пятнадцать минут, когда гребцы заметно выбились из сил, отбойная волна начала спадать. Через пять минут она потеряла свою силу и вскоре исчезла так же таинственно, как и появилась. Новые гребцы заняли место уставших, и Шеклтон снова повел «Джеймса Кэйрда» на северо-запад. Ветер постепенно сменился на юго-восточный и теперь дул с кормы, облегчая движение.
Садясь в шлюпки, они находились на 61°56′ южной широты, 53°56′ западной долготы, недалеко от восточных пределов пролива Брансфилда. Пролив Брансфилда, около двухсот миль длиной и шестьдесят миль шириной, проходит между Антарктическим полуостровом и Южными Шетландскими островами, соединяя опасный пролив Дрейка с водами моря Уэдделла. Он назван в честь Эдварда Брансфилда, который в 1820 году на небольшой бригантине «Уильямс» впервые попал в эти воды, теперь носившие его имя. Таким образом, по свидетельству британских ученых, именно Брансфилд стал первым человеком, увидевшим Антарктиду.
