Эрвин Полле - Четыре жизни. 1. Ученик
Спускаюсь на землю.
Проблемы со здоровьем не остались на 3-м курсе. Только определился с мерами по профилактике хронического радикулита, периодически начали донимать боли в желудке. Обратился в университетскую поликлинику, очередной раз убедился, там работают люди (говорю только о тех, с кем сталкивался), которым абсолютно наплевать на здоровье студентов, в каждом розовощёком пациенте видят потенциального «сачка», т. е. отлынивающего от занятий («у всех гастрит!»). Начал пользоваться советом одного из студентов, мучающихся аналогичным заболеванием: выпить графин кипячёной воды, затем пальцы в рот… Что-то у меня плохо получалось, но после сильного опьянения (а поводов выпить у студентов всегда хватает) с традиционными последствиями явно наступало облегчение на 1–2 месяца. Жизнь убедила, обострение радикулита и язвенной болезни (однозначный диагноз установлен лет через 20, после появления УЗИ) в моём организме проходят одновременно.
4-й курс завершала полуторамесячная производственная практика на химзаводе в Новосибирске. Заводское общежитие переполнено, нас (человек 5) поселили в гостинице городского аэропорта. Добираться до завода приходилось с двумя пересадками. Утомительно, зато более основательно познакомился с Новосибирском (железнодорожный вокзал упоминал выше). Великолепен Красный проспект — центральная магистраль Новосибирска. Только положительные эмоции захлёстывают при виде построенного в сталинские времена оперного театра (запомнил балет «Легенда о любви»). Хрущёв «отметился» в Новосибирске, прежде всего, созданием Сибирского отделения Академии наук, строился отличный, не имевший аналогов в Советском Союзе, Академгородок. В институтах химического профиля уже работали десятки выпускников химфака ТГУ, включая студенческого друга Жоржа Дубовенко. Я много раз бывал в Новосибирске и, откровенно говоря, город мне не нравится. Центр застроен в сталинские времена серыми зданиями в 4–6 этажей, что придаёт городу мрачный вид. Мне неизвестно, что думали градостроители Новосибирска, очевидно, выбор отделочного камня не случаен. Новые районы Новосибирска не отличаются от аналогичных в других городах, застроенных «хрущобами». Город стремительно растёт «вширь», население давно перевалило за 2 миллиона. На городских дорогах сплошные пробки, транзитный транспорт основных направлений (Омск, Алтай, Кузбасс и Томск) идёт через центр города.
Ещё до формального завершения производственной практики уехал из Новосибирска поездом на крымский курорт Саки. Путёвку, точней курсовку (проживание не в санатории, а в частном секторе) получил без блата, в студенческом профкоме. Впервые пересёк Урал в юго-западном направлении. Несколько суток у окна. Не перестаёшь удивляться огромной территории России. Волгоград, Краснодар, паромная переправа Кавказ — Крым, наконец, Симферополь. В Симферополе я был и позже несколько раз. Особого впечатления не произвёл. Может быть потому, что крутился рядом с вокзалом и аэропортом, не знаю. Зелёный город! Много цветов! Обычные атрибуты южного города областного уровня. 20 км в сторону Евпатории и курорт Саки, старейший грязевый курорт на территории СССР, стоит памятник Гоголю с пометкой о его лечении в 1837 г. Курорт расположен на солёном бессточном озере в 6 км от побережья Чёрного моря. С противоположной стороны озера находится крупнейший в СССР химический завод по производству брома и йода. Воздух в Саках очень тяжёлый, как только приспосабливаются местные жители. Лечебное действие грязи и рапы на больных отменное. Саки запомнились появлением космонавта Титова (дикая популярность!) с женой, толпы сбегались в грязелечебницу посмотреть на Титову, лечившую что-то из гинекологии. Поясню, военный санаторий и гражданский пользовались одной грязелечебницей.
Ловил момент и ездил на все экскурсии, которые не шли в ущерб лечению. Евпатория выделяется среди других крымских курортов обилием детей и песчаными пляжами. Ялта — много не расскажешь, всё сказано. Удивили: отсутствие песка (сплошная галька), холодная вода при 30-ти градусной жаре, поразительно грязная поверхность воды около берега и ненормально большое количество народа. Бахчисарайский дворец очень красив, хотя реставрация не была закончена. Музей Чехова — серый, как и большинство литературных музеев. Особо следует сказать о Севастополе.
Первые впечатления от однодневного пребывания в Севастополе оказались такими сильными, что когда через 12 лет я провёл там месячный отпуск, выяснилось, мало принципиально нового в свою черепную коробку смог добавить. Красивое расположение города, бухты с разнообразными военными кораблями, на улицах обилие моряков. И, конечно, памятники. Величественная панорама кисти Рубо, показывающая оборону Севастополя в 1855 г. Памятники адмиралам Нахимову и Корнилову, инженер-генералу Тотлебену (в 1962 г. гиды стыдливо называли красивейший памятник «русским сапёрам», так как русский генерал по национальности немец). Кстати, памятник Тотлебену — один из немногих, устоявших без разрушения в военных катаклизмах 20-го века. Скромнее смотрятся памятники героям последней отечественной войны, в т. ч. диорама на Сапун-горе.
После лечения в Саках на каникулы к родителям сознательно поехал длинным железнодорожным маршрутом (не через Новосибирск) Симферополь — Москва — Алма-Ата — Уштобе, в Талды-Курган добирался автобусом. Моё место — у окна. Чем дальше от Симферополя на север, тем бедней привокзальные базарчики (денег у студента мало, а поесть чего-нибудь вкусненького хочется). Поразила станция Мелитополь, сотни вёдер отборных абрикосов, 1 рубль ведро. Походил, посмотрел, был бы на рубль 1 кг взял бы, а куда мне ведро. Во время московской пересадки бродил по трём знаменитым рядом стоящим вокзалам. Такой грязи, как на Казанском вокзале в 1962 г. я что-то вообще не припомню. Люди валяются на полу, в переходах, дух внутри вокзала такой, что глаза не выдерживают, слезятся. Архитектура вокзала очень даже неплохая, просто надо следить за порядком. Большую часть времени старался находиться на перроне или привокзальной площади, ночью это чревато известными неприятностями. Тяжёлая дорога до Алма-Аты начинается южнее Караганды с построенного в 50-е годы участка Моинты — Чу. Пустыня. Движущиеся барханы. Из растительности только «перекати-поле», верблюжья колючка, редкие заросли саксаула. Из живности изредка видны верблюды. Жара на уровне 40R, а может и выше, открытые окна (о кондиционерах никто не слышал) только утяжеляют ситуацию в плацкартном переполненном вагоне. Длинные перегоны. На остановках пассажиры бегут за водой. Кошмарные двое суток, о еде совсем не думаешь. Никогда в будущем у меня больше не возникало желания проехать летом этим маршрутом. Но опыт есть!
