Анна Маркова - Святитель Тихон. Патриарх Московский и всея России
Заявление Патриарха Тихона в Верховный суд и его освобождение из-под стражи вызвало, не столько в России, сколько среди эмигрантов, недоумение, смутило и озадачило одних, обескуражило и даже раздосадовало других. Много было толков о том, отчего власти пошли на компромисс и не осуществили свой замысел казнить Патриарха. Говорили о положительном влиянии общественного мнения Запада, о ноте Керзона, о, разумеется, совершенно несбыточной войне европейских держав с Советами в отместку за Патриарха. Еще одна версия – освобождение Патриарха Тихона было результатом борьбы внутрипартийных группировок за власть: одна из таких группировок хотела использовать святителя как козырь в своей игре. Более-менее официальным считается такое мнение: большевики испугались непредсказуемых последствий внутри страны в случае казни Патриарха и поэтому не стали устраивать судебного процесса.
Сам святитель Тихон, когда ему задавали вопрос о покаянии перед безбожной властью, отвечал: «Пусть погибнет имя мое в истории, только бы Церкви была польза» [5, с. 277].
Вскоре после освобождения Патриарх Тихон с амвона в Донском монастыре прочел послание, которое во многом давало ответ, почему он пошел на компромисс с властью: прежде всего ради того чтобы преодолеть раскол в Церкви. Он осудил раскольников, которые «отделили себя от единства тела Вселенской Церкви и лишились благодати Божией, пребывающей только в Церкви Христовой. А в силу этого все распоряжения не имеющей канонического преемства незаконной власти, правившей Церковью в наше отсутствие, недействительны и ничтожны. А все действия и таинства, совершенные отпавшими от Церкви епископами и священниками, безблагодатны, а верующие, участвующие с ними в молитве и таинствах, не только не получают освящения, но подвергаются осуждению за участие в их грехе… Выйдя из сети заключения и ознакомившись подробно с положением церковных дел, мы снова восприемлем наши святительские полномочия, временно переданные заместителю нашему митрополиту Агафангелу, но им по независящим обстоятельствам не использованные, и приступаем к исполнению своих пастырских обязанностей» [2, с. 103].
Послания Патриарха этого периода твердо очерчивали тот курс, которым отныне будет следовать Церковь, управляемая святителем Тихоном: верность учению и заветам Христа, борьба с обновленческим расколом, признание советской власти и отказ от всякой политической деятельности.
Практически одновременно с освобождением Патриарха из заточения в Москву из ссылки возвратился епископ Иларион (Троицкий). Ревностный и блестящий проповедник, человек удивительного обаяния, общительный и остроумный, епископ Иларион снискал глубокое уважение у московского духовенства и паствы. Он становится ближайшим помощником Патриарха, по поручению которого епископ Иларион взял на себя самое трудное – переговоры с Тучковым и добился отмены регистрации приходов и снижения налогов с храмов и духовенства.
Для управления Русской Церковью Патриарх Тихон создает Временный Патриарший Священный Синод. В него вошли: архиепископы Тверской Серафим (Александров), Уральский Тихон (Оболенский) и епископ Верейский Иларион (Троицкий). По поручению Патриарха они начали переговоры с обновленцами об условиях восстановления церковного единства. Такие переговоры чаще всего оканчивались ничем, поскольку и для идейных обновленцев, и для карьеристов, вступивших в сговор с ГПУ, неприемлема была сама личность Патриарха Тихона. К тому же эти переговоры очень смущали православных, видевших в обновленцах разрушителей и палачей Церкви.
Однако не только обновленцы – явные враги Патриарха и Церкви, но и часть православного духовенства и епископата были недовольны действиями Патриарха. Некоторые осуждали святителя за покаяние перед советской властью и отказ от мученического венца, другие обвиняли Предстоятеля Русской Церкви в том, что он не смог предотвратить возникновение обновленческого раскола, кого-то смущало то, что Патриарх Тихон по-прежнему находится под судом и в любой момент может быть арестован.
Для ответа на все эти вопросы в Донской обители, ставшей резиденцией Святейшего Патриарха, был созван Малый Собор епископов. Собравшиеся в Донском монастыре епископы обсудили создавшееся в Церкви положение и, осудив обновленцев, подтвердили свою незыблемую преданность Святейшему Патриарху Тихону. Вот как писал об этом святитель Тихон: «Православный Русский епископат, получив разрешение на собрание, еще в июле соборным голосом осудил обновленцев, как схизматиков, а ко мне обратился с просьбой снова стать во главе Русской Церкви и быть ее Кормчим до того момента, когда Господу Богу угодно будет даровать мир Церкви голосом Всероссийского Поместного Собора и засвидетельствовать пред всем миром нашу правду» [3, т. 1, с. 226].
Большую роль в Малом Соборе епископов сыграли архиереи-«даниловцы», чьим признанным лидером был епископ Феодор (Поздеевский), до 1917 года ректор Московской духовной академии, пребывавший на покое в Даниловом монастыре. С самого начала смуты Епископ Феодор отстранился от административных попечений, затворился в монастыре, но сохранил весьма сильное влияние на духовенство. Епископ Феодор был вдохновителем бескомпромиссной линии церковной политики, опорой для непримиримых архиереев и священников. В Даниловской обители жил и епископ Пахомий (Кедров), частыми гостями бывали близкие Преосвященному Феодору по настроению митрополит Серафим (Чичагов), архиепископы Гурий (Степанов) и Серафим (Самойлович), да и многие другие архиереи, приезжавшие в Москву. Патриарх Тихон в шутку называл Данилов монастырь конспиративным Синодом.
«Даниловцы» единодушно признали деятельность Патриарха безукоризненной и незапятнанной, а возможный уход Святейшего Патриарха от церковного руководства они оценили как страшную пагубу для Церкви. При этом надо заметить, что владыка Феодор не испытывал пиетета к святителю Тихону, его раздражала сама манера поведения Патриарха – его добродушие, открытость, склонность к шуткам и веселости. «Все хи-хи, ха-ха и гладит кота» [2, с. 105], – так характеризовал владыка Феодор Патриарха. Не был он доволен и ближайшим окружением Патриарха, говоря, что «Иларион погубит Патриарха и Церковь. Если Патриарх уйдет, то власть уже не даст выбрать нового Патриарха. Русская Церковь тогда развалится» [2, с. 105].
Также «даниловцы» решительно высказались против переговоров с обновленцами и призвали Патриарха не идти на большие уступки властям.
Освобождение Патриарха послужило толчком к массовому возвращению в Церковь священнослужителей из обновленческого раскола. Храмы, захваченные раскольниками, после покаяния настоятелей окроплялись святой водой и заново освящались.
