Евгений Чазов - Рок
В тот период главным для Горбачева было выждать, любыми путями сохранить свое положение члена Политбюро и постараться расширить круг своих сторонников. От меня он знал, что К. Черненко неизлечимо болен и дни его правления сочтены. С другой стороны, как это ни покажется парадоксальным, избрание Черненко на пост Генерального секретаря было очередным подарком судьбы Горбачеву. Приди на этот пост кто-то другой из группы старейших членов Политбюро, полный здоровья и политических амбиций, тот же А. Громыко или В. Гришин, кресло генсека было бы занято надолго, а значит, не было бы и весны 1985 года.
Но все это — гораздо более поздние размышления, а тогда, во время пленума ЦК, я просто растерялся, не зная, как вести себя в создавшейся ситуации, и мучительно переживал свою в худшем понимании «интеллигентность поведения», с одной стороны, как гражданин, как честный политический и общественный деятель, наконец, как друг М. Горбачева я должен был бы, зная состояние здоровья К. Черненко, выступить против его избрания. Не сомневаюсь, что в этом случае я оказался бы «белой вороной», а Черненко все равно был бы избран. К тому же весь состав Политбюро, да и многие члены ЦК знали истину, но делали «хорошую мину при плохой игре». Молчал будущий герой борьбы с Политбюро и коммунистической партией Б. Ельцин, молчали будущие борцы с тоталитарным режимом Э. Шеварднадзе, И. Силаев и многие другие. Конечно, я находил оправдание своему поведению. Оно, кстати, всегда создавало определенную двойственность моего положения. Могу ли я пренебречь клятвой Гиппократа и выдать самое сокровенное моего больного -состояние его здоровья, когда речь идет о судьбе государства и будущем народа? Никаких правил или законов, касающихся этого вопроса, по крайней мере в нашей стране, нет. Да и с общечеловеческих гуманных позиций можно ли говорить о неизлечимости болезни, ее тяжелом прогнозе на ближайшее будущее в широкой аудитории и в присутствии самого больного? Кроме того, К. Черненко знает о тяжести своей болезни и предупрежден о необходимости резкого ограничения рабочей нагрузки и политической активности; если он честный человек и разумный политик, то должен сам отказаться от кресла Генерального секретаря. Так я думал и тем успокаивал свою совесть.
Но судьба определила великой сверхдержаве слабого руководителя, новый период всеобщей апатии и безразличия к политической ситуации и существующему положению. Большинство понимали, что период К. Черненко недолговечен.
Став лидером страны, Черненко, надо отдать ему должное, честно пытался продолжить курс, начатый Андроповым. Но он не способен был это сделать не только из-за отсутствия таланта руководителя, должной широты мышления, знаний, но и в силу своей слабохарактерности, усугублявшейся тяжелой болезнью. Нерешительный и осторожный, он не мог противостоять ни Тихонову, ни Громыко, ни Устинову. Каждый из них проводил свою политику. В наиболее сложном положении в этот период оказался М. Горбачев. Еще недавно всемогущий сподвижник Генерального секретаря, он в одночасье становится лишь одним (и не самым авторитетным) из членов Политбюро и секретарей ЦК КПСС. Помню, с какой горечью и налетом нескрываемой злости он рассказывал мне о своих стычках с окружением К. Черненко — его помощниками, заведующим общим отделом ЦК К.М. Боголюбовым и другими. Зная уровень и возможности этих людей, я понимал возмущение Горбачева, которому надо было согласовывать с ними свои выступления и предложения.
Надо сказать, что именно в период правления Черненко я впервые понял, как много значит для руководителя его ближайшее окружение. Именно оно формирует проводимую политику, в определенной степени создает определенный имидж не только своему шефу, но и периоду его правления. И не блиставший талантами Л. Брежнев, и умный и дальновидный Ю. Андропов были сильны своим окружением, помощниками и советниками. К. Черненко просто не смог его создать, да, видимо, и не придавал ему большого значения. Серое окружение Черненко мне не запомнилось яркими идеями или предложениями. Помню лишь их активную борьбу за перенос времени проведения XXVII съезда КПСС. Представляя всю тяжесть состояния здоровья Генерального секретаря и понимая, что печальный исход может наступить в любое время и изменить их положение, они спешили провести съезд раньше срока, когда они могли рассчитывать на членство в ЦК и ревизионной комиссии, что на ближайшие пять лет обеспечивало их положение, включая и материальное.
M. Горбачев и Б. Ельцин повторили ошибку Черненко, недооценив значение своего окружения, которое они «меняли как перчатки», хотя и по разным причинам: первый — из-за незнания людей и их возможностей, второй -ради собственных интересов.
Проблемы Горбачева в период правления Черненко не ограничивались его сложными взаимоотношениями с окружением Генерального секретаря, в большей степени они определялись отношением к нему «стариков» из Политбюро — Тихонова, Громыко, Гришина и некоторых других. Они не только его третировали, но и активно, особенно Н. Тихонов, выступали против него. Д. Устинов, как мне кажется, старался держать нейтралитет, хотя в некоторых случаях и пытался помочь М. Горбачеву.
Я не мог понять отношение Черненко к Горбачеву. С одной стороны, было ясно, что М. Горбачев по меньшей мере не входит в круг его друзей и сподвижников. С другой -несмотря на давление со стороны Н. Тихонова и некоторых других членов Политбюро, он не только сохраняет его в аппарате ЦК КПСС, но и формально оставляет за ним пост второго секретаря, т.е. своего основного заместителя.
Где-то в апреле 1984 года в «кремлевских коридорах» пошли разговоры о том, что дни М. Горбачева в ЦК сочтены, что он или уходит заместителем председателя Совета Министров по сельскому хозяйству, или уезжает послом, однако это оказалось всего лишь досужими домыслами правительственных сплетников, которых много в любые времена. Горбачев продолжал активно работать в прежней должности, по крайней мере Черненко поручал ему решение многих сложных вопросов. Я знаю это не понаслышке.
Так было, например, с освобождением Ю. Цеденбала от руководства Монгольской народно-революционной партией и страной. Мне пришлось принимать в этом активное участие, поскольку его освобождение было связано с болезнью, из-за которой он полностью потерял возможность управлять государством. Кстати, это, вероятно, единственный в истории факт отстранения лидера страны по состоянию здоровья, несмотря на его сопротивление. Руководить этой сложной политической и дипломатической акцией было поручено М. Горбачеву.
Уверен, что Черненко был вынужден сохранять Горбачева, понимая, что замены ему в тот период не было. Еще раз повторю истину, которую так любят забывать ради своих интересов: настоящая история не может быть проституткой и отражает только объективную реальность. Вот почему как бы мы сегодня ни относились к М. Горбачеву, остается фактом, что в тот период в секретариате ЦК никто не мог сравниться с ним по возможностям обеспечить выполнение работы. И как бы ни пытались доказать, что были фигуры и посильнее Горбачева (вроде Г. Романова), факт остается фактом: Черненко не заменил Горбачева, несмотря на прохладное и настороженное отношение к нему.
