Эйми Уоллес - Ученица мага. Моя жизнь с Карлосом Кастанедой
— Хотела бы ты поехать в Мексику с твоим marido, mi amor?
глава 12
МЕКСИКА С КАСТАНЕДОЙ
Мы должны были умереть вместе — лет десять назад или ранее — это было бы лучше, чем дать этому случиться с каждым поодиночке. Хорошее правило.
Когда наконец вы будете действительно счастливы, умрите сразу же.
Роберт Айкман «Попытка спасения»
Мексика с Кастанедой! Я никогда не была в Мексике, и теперь я отправлялась туда с последним и самым великим из brujos в его магический дом. Он откроет свои шаманские тайны. Я представляла это как Диснейленд паранормального: Карлос и я пробираемся сквозь кактусы к подземным пещерам, где станем потягивать странное варево, изменяющее сознание, и беседовать с древними мудрецами. Мы будем исследовать «места силы», описанные в его книгах. Мы сгорим в шаманском ритуале смерти, о которой мы мечтали, «выгорим» с восторгом в огненном шаре, явившись неповрежденными в другой мир, и ничто никогда не разлучит нас. Какая искательница приключений могла бы сказать нет?
Я вылетела из Сан-Франциско в Мехико, и Карлос встретил меня в аэропорту. Он нервозно поприветствовал меня и засунул в автомобиль, которым управлял приветливый, учтивый молодой человек по имени Антонио Карам. Тони, как назвал его Карлос, управляющий «Каса Тибет», Буддийким институтом в Мехико, был просто чудом — другом Далай-ламы и магнитом для паранормальных событий. Карлос нежно окрестил его «Тони-лама», а Тони называл его «nagualito».
Марива, дружелюбная женщина средних лет, сидела около Тони. Карлос нетерпеливо притянул меня к себе и стал тискать на заднем сиденье, пока я, краснея, не вырвалась.
— Здесь же твои друзья, — прошептала я.
— Они даже не замечают, — настаивал он, как подросток в кинотеатре.
Мы провели два дня в непрерывной деятельности, в безостановочных кутежах с очаровательными друзьями Карлоса, включая его мексиканского издателя, которого он представил как «своего племянника». Карлос читал трехчасовые лекции по-испански, который я не понимала, для небольших групп поклонников, демонстрируя простые «тенсегритические пассы». Одна из лекций проходила в зале заседаний транспортного агентства, другая — в маленьком Институте Нью Эйдж.
Одна женщина театрально упала в обморок — у нее был шок от пребывания в одной комнате с нагвалем. Карлос остался равнодушен, и кто-то вынес ее из комнаты. Жизнь с Кастанедой постоянно была наполнена событиями.
Карлос хотел, чтобы на первой лекции я сидела около него на стуле — большая честь, оказанная мне, о которой я, как обычно, не имела понятия. Спустя час я прошептала ему на ухо, что собираюсь прогуляться. Это был мой первый свободный вечер, а я еще не отдохнула — сначала долгий перелет на самолете, теперь лекция… Он настоял, чтобы Марива сопровождала меня. Теперь я понимаю, что серьезно нарушила этикет, уйдя от нагваля и лишив Мариву редкой возможности послушать лекцию.
Но Карлос и Марива были доброжелательны настолько, что я и не заметила свою оплошность.
На лекции, как я узнала, Карлос учил важнейшей медитации на «рекапитуляцию», при которой каждый вслед за списком когда-либо встреченных людей, которых можно было вспомнить, составляет список всех своих сексуальных связей. На создание списков можно было потратить месяцы кропотливой работы. Затем начиналась исполинская работа по очищению от вредного воздействия этих человеческих влияний. Это была фундаментальная практика Карлоса, не получившая достаточного объяснения в его книгах.
Гостиница «Мария Кристина».
Мы остановились в скромной, приятной гостинице «Мария Кристина», в разных комнатах. Скоро мы стали жить в одной комнате, но сначала это было рискованно: «Я могу улететь и не вернуться», — объяснил он. Когда я увидела свою комнату, у меня возникло ошеломляющее чувство дежа вю — я узнавала комнату, мебель, все вокруг. Я сказала об этом Карлосу, который остался чрезвычайно доволен, но по обыкновению не стал подробно останавливаться на паранормальных опытах своих учеников.
Утром Тони подкинул Карлосу несколько фотографий, которые тот отказался показать и только сообщил мне, что это — фото voladores, или «летунов», — развоплощенных энергетических вампиров; тех, кто пожирает наше сознание ежедневно; существ, на которых он так часто ссылался.
Он настаивал, чтобы сначала эти фотографии посмотрела Флоринда. Я почувствовала себя уязвленной.
Друзья Карлоса показались мне восхитительными. Тони был самым приятным, и мы несколько раз вместе ужинали. Хотя нагваль и предпочитал церемонные банкеты, но в конце концов предпочел хороший обед в домашнем стиле. Во время одного обеда Карлос вытащил из кармана изящные часы приблизительно 1940 года выпуска и пустил их по кругу, говоря, что они принадлежали дону Хуану.
Везде, где бы мы ни ели, Карлос заказывал для себя бифштекс — это он считал ключом здоровой диеты. А когда мне принесли тарелку с дымящимися enchiladas con salsa verde[29], он кинулся к ней, стал таскать сметану и все остальное. Мне нравилось такое поведение женатого человека, который напоминал мне мое еврейское семейство за столом. Карлос утверждал, что фактически он был сефардом[30] по бабушке с материнской стороны.
К счастью, я понравилась друзьям Карлоса, а они понравились мне. Он сказал мне гордо:
— Когда нам кто-то нравится, мы называем его по-испански simpatico, но моим друзьям это слово кажется слишком маленьким для тебя. Они называют тебя encantada, singula — очаровательная, особенная. Они обожают тебя так же, как твой мужчина.
Карлос провел экскурсию по великолепному Национальному музею антропологии в Мехико, где к нам присоединился Рамон. Карлос предупредил меня, что посещение сдвинет мою точку сборки и может серьезно меня утомить. Это лишь первая экскурсия из множества других, поэтому мы не должны в это погружаться — а только «бегло пройтись». Прежде всего он хотел показать мне полдюжины больших статуй, которые изображают ведьм и чакмул, они фигурируют в его нетрадиционной теории реинкарнации, называемой «цикличностью», которую он пообещал объяснить позже.
Знаменитый Национальный музей антропологии в Мехико.
Слева: Похожая на «атланта» статуя в Национальном музее антропологии в Мехико, которая, как говорил Карлос, «изображает разъяренную Флоринду с амулетом в виде ягуара».
