Григорий Ревзин - Колумб
Посланные рассказали, что на обратном пути они видели, как многие туземцы скатывают в трубочки листья какого-то растения, похожего на капусту, потом зажигают один конец их, а другой берут в рот и жадно втягивают и выдыхают из себя дым. Туземцы называют это растение «табак». Питаются индейцы какими-то корнями, выкапываемыми из земли и очень похожими по виду на яблоки, только с темной кожей.
Итак, еще раз ожидания не сбылись. Но Колумб обладал способностью упорно поддерживать в себе иллюзии. Он снова начал расспрашивать обитателей о богатствах их страны. Из непонятных слов адмирал почему-то заключил, что к востоку от Кубы есть земля, где жители при свете факелов собирают на берегу большой реки золото, которое они затем сбивают молотками в бруски. Страну эту одни называли Бабек, другие же Квисей. Квисей адмирал истолковал, как Кинсай, Небесный город Катая.
12 ноября на рассвете эскадра Колумба отплыла на поиски сказочного Бабека. Перед отплытием с Кубы адмирал взял к себе на судно шестерых мужчин, семерых женщин и троих детей. На этот раз Колумб сделал первую планомерную попытку порабощения индейцев. Вместе с мужчинами он забрал женщин и детей, так как из опыта работорговли на гвинейском берегу он знал, что таким путем ему скорее удастся приручить захваченных.
Корабли двигались теперь в юго-восточном направлении. Сначала следовали за всеми изгибами кубинского берега, а 19 ноября вышли в открытое море. Здесь эскадру застигла первая за время плавания буря. Колумб подал двум каравеллам сигнал следовать за ним и повел флагманское судно к берегу, чтобы там отыскать бухту, где можно было бы укрыться от шторма. «Нинья» последовала за «Санта Марией», но «Пинта» неожиданно стала уходить к востоку. Колумб повторил сигнал, однако «Пинта» и на этот раз не обратила на него внимания. При приближении ночи Колумб велел привесить к мачтам фонари в надежде, что Пинсон заметит их и вернется к экспедиции. Но когда наступило утро, Колумб убедился, что «Пинта» скрылась.
Мартин Пинсон не раз открыто высказывал недовольство Колумбом. Нищий чужестранец, заискивавший в нем во время совещаний в ла Рабиде и при подготовке плавания в Палосе, теперь держался высокомерно, не принимал советов, требовал беспрекословного повиновения. Данное в тяжелую минуту обещание поделиться доходами от плавания адмирал теперь забыл.
Все это вызывало озлобление Пинсона. К тому же он считал необходимым ускорить плавание, не задерживаясь на бессмысленных расспросах туземцев. Мартин Алонсо решил поэтому действовать самостоятельно.
Дезертирство Пинсона сильно взволновало Колумба.
Адмирал не мог сомневаться в значении поступка командира «Пинты». Он заподозрил его в желании воспользоваться быстроходностью каравеллы, чтобы первым возвратиться в Испанию. Там Пинсон сумеет приписать себе всю заслугу благополучного завершения экспедиции.
Колумб начал форсировать окончание плавания. Его не покидало больше стремление поскорее завершить первую разведку и как можно раньше отплыть обратно в Европу. Но все же он считал совершенно необходимым до возвращения получить неоспоримые доказательства наличия золота и пряностей, что одно только могло оправдать в глазах королей все предприятие.
Восточного края Кубы Колумб достиг только 5 декабря. Он принял его за крайнюю точку азиатского материка и потому назвал мысом Альфа и Омега — Начало и Конец. Адмирала очень соблазняло желание обогнуть этот мыс и проследовать вдоль южного берега Кубы, которую он считал резко выдвинутым на восток азиатским полуостровом. Но для подобного предприятия у него теперь не было времени. К тому же, он боялся, как бы Пинсон не завладел раньше него богатствами Бабеки.
На Эспаньоле
5 декабря, крейсируя у мыса Альфа и Омега, Колумб заметил в северо-восточном направлении покрытую горами землю и направился к ней. Захваченные, на Кубе индейцы стали кричать: «Богио, Богио» и делать умоляющие жесты, прося адмирала не приближаться к этой земле. Из их жестов Колумб понял, что на острове живут страшные одноглазые людоеды. Встречный ветер долгое время мешал судам подойти к острову. Адмирал вынужден был в течение целого дня любоваться на расстоянии прекрасным горным пейзажем, ярко-зелеными лугами, широкими возделанными долинами, по которым текли многочисленные реки. Ночью весь остров сверкал огнями. Колумб находился перед густо населенным Гаити.
6 декабря к концу дня «Санта Мария» и «Нинья» вошли, наконец, в большую естественную гавань, но уже на следующий день снова вышли в море и начали обходить северный берег острова. Здесь было множество бухт, одна удобнее другой. Колумб задержался в одной из них, которой дал имя Порта Консепсьон. Рыбы, выловленные матросами, напоминали им рыб Испании, с гор дул свежий ветерок, Колумбу почудилось даже пение соловья, по которому он так долго скучал. Все напоминало морякам родину. Колумб назвал остров Эспаньолой — Маленькой Испанией.
12 декабря Колумб проделал обычную церемонию присоединения острова к испанским владениям. На берегу водрузили большой деревянный крест.
За дни, протекшие со времени появления испанцев на острове, им не удалось еще приблизиться к жителям, в панике удиравшим от пришельцев, как только те спускались на берег. Колумб применил свой обычный способ приручения пугливых туземцев. Он велел изловить нескольких человек. Отправившиеся на охоту матросы вскоре привели к нему на судно совершенно нагую миловидную дикарку. На этот раз адмирала ожидала приятная новость — ноздри и мочки ушей женщины были увешаны золотыми украшениями. Колумб разукрасил туземку всевозможными побрякушками и чуть ли не силой отослал ее на берег: она была так очарована подарками и ласковым приемом, что долго упиралась, не желая покидать корабль.
На другой день Колумб отрядил на берет команду из десяти человек, приказав им разыскать ближайшее туземное селение. В пяти лигах от берега они нашли деревню из тысячи хижин, покинутую жителями, бежавшими в лес.
Надо было начать переговоры. Для этого один из кубинских пленников отделился от команды и направился на поиски бежавших. Найдя их, он стал всячески расхваливать перед ними белых богов, сошедших с неба и обходящих землю, раздавая ее жителям великолепные дары. Переговоры дали ожидаемый эффект, панический страх постепенно уступил место любопытству. Бежавшие стали выходить из лесу и осторожно приближаться к белым. Руки их лежали на головах в знак глубочайшего почтения и смиренной покорности.
Вскоре индейцы совсем оправились от страха, ввели гостей в свои жилища и стали угощать лучшими своими яствами: кассавой, рыбой, плодами и кореньями. Испанцы были восхищены радушием туземцев. Однако и здесь они не нашли ожидаемых богатств. Жители Эспаньолы были людьми неприхотливыми, питались вылавливаемой в реках рыбой и утками, за которыми охотились при помощи силков. Землю они возделывали только для получения кассавы. Никаких признаков восточной пышности и богатства на Эспаньоле нельзя было обнаружить. Жители были скорее бедны.
