Франсуа Тайяндье - Бальзак
Отказ издателя продолжать печатать «Крестьян» можно считать символичным. В этом романе Бальзак, в противовес идиллическим картинам, восходящим к эпохе Жана Жака Руссо, показывает мир села диким, свирепым, полным эгоистических страстей, мелочных, недалёких устремлений. Для издателя газеты было не важно, прав автор или заблуждается, рисуя такую неутешительную картину. Он твёрдо знал одно: публика читает романы не для того, чтобы размышлять о подобных предметах. Ей подавай чего-нибудь такого, отчего Марго заплачет и задрожит: удары шпагой, любовные интриги, дальние страны, давние времена.
Бальзак, упорно изучавший предпочтения читателей и никогда не скрывавший, что пишет для денег, осознал — если раньше о том не догадывался, — что всё лучшее в его творчестве противоречит вкусам его времени.
1836 и 1837 годы принесли ему новые неприятности. Помимо фиаско проекта «Парижской хроники» на него свалился процесс против редактора журнала «Ревю де дё Монд», который, не спросив его разрешения, продал одному русскому издателю неправленую рукопись «Лилии долины». Ещё один нелепый эпизод усложнил ему жизнь: он был посажен под арест, за то что не прошёл обязательную службу в Национальной гвардии, которая предписывалась законом. Об этом нововведении режима Луи Филиппа Бальзак не желал и слышать.
Он задыхался в финансовой удавке. Его друг граф Гвидобони-Висконти, который находился тогда в Турине, где был занят каким-то делом о наследстве, предложил ему приехать туда и посодействовать в его хлопотах, за что будет получать некоторый процент от искомого наследства и хотя бы несколько месяцев поживёт вдали от всех своих забот и кредиторов.
Бальзак предложение принял. В самом деле, надо было как-то развеяться. Он отправился в путь в сопровождении некой Каролины Марбути, которая ради этого переоделась мужчиной. Эта провинциальная дама из буржуазной семьи порвала с мужем, переселилась в Париж и мечтала о литературной карьере. Она отчасти стала прототипом героини написанного Бальзаком позднее романа «Муза департамента». По возвращении из этой поездки Бальзака, несколько повеселевшего в компании такой очаровательной спутницы, ожидал тяжёлый удар: он узнал о смерти госпожи де Берни. Она долго болела и не желала никого видеть. С её кончиной Бальзак потерял подругу, любовницу, наперсницу. Перед смертью она перечитывала «Лилию долины», несомненно, находя в этом произведении если не историю их любви, то далёкие её отголоски.
Эта потеря повергла Бальзака в страшную тоску, усугубляемую финансовыми проблемами. Он был близок к отчаянию. «Потерять эту благородную и очень большую часть моей жизни, осознавать, как Вы далеко от меня, — от всего этого можно в Сену броситься», — писал он Еве.
Следующий год сложился для Бальзака не лучше: кредиторы не давали покоя, на его коляску был наложен арест, он был вынужден скрываться. Часть его долгов оплатила Сара Гвидобони. На его удачу, итальянские дела графа ещё не были улажены, и Бальзак вновь отправился в Италию в качестве поверенного своего друга. В этот раз он посетил Милан, Венецию, Геную, Ливорно, Флоренцию, Болонью.
При этом он продолжал работать. Как уже было сказано, «Служащих» он написал за четыре дня. Его мысли о принципах управления интереса у читателей не вызвали: с какой стати увязший в долгах романист решил учить других, как следует управлять делами общества?
Роман «Старая дева», также опубликованный в это время, сочли почти непристойным. Героине 40 лет, и она изводит себя оттого, что у неё нет мужчины. Бальзак рассказал об этом случае сексуальной фрустрации чуть ли не в медицинских терминах, что шокировало публику. Мало того: когда она наконец находит себе мужа, тот оказывается импотентом. Бальзак, не признавая никаких табу в том, что относится к природе человека, приводил в смятение добропорядочных читателей. До него в такие заповедные зоны авторы романов не вторгались.
В целом глубокий реализм Бальзака, его стремление осветить социальные явления и понять их движущие силы — всё это вызывало у читателей скуку. Публика требовала романов развлекательных, романтических, «утешительных».
Она не имела ничего против, скажем, социализма, афишируемого Эженом Сю: его популярные романы за счёт этого даже привлекали тысячи новых подписчиков. Но Бальзаку было мало просто забавлять читателя, он претендовал на нечто большее. И его считали претенциозным.
Но он от своего не отступался. Никогда он не был более уверенным, изобретательным и щедрым в своём творчестве, чем в те годы. В 1837 году он написал «Цезаря Биротто» — историю одного разбогатевшего парфюмера, который увлёкся рискованными финансовыми спекуляциями и всё на этом потерял. Бальзак показал такое знание финансовых механизмов, которое удивило даже специалистов. Но, главное, он создал незабываемый образ коммерсанта, одновременно трогательный и комичный. Уже само сочетание его столь прозаично звучащей фамилии с именем великого римского полководца было находкой автора. Здесь Бальзак обличил захватившую общество жажду богатства, которая нарушает в нём всякое равновесие. Лавочник Биротто мог быть вполне счастливым, оставаясь в своей лавке, если бы его не заманили сирены финансовых спекуляций. Рядом с ним — образы негодяя дю Тийе, решившего отомстить госпоже Биротто, которая когда-то его отвергла, и преданного хромого Ансельма Попино. Последний заставляет вспомнить буржуазную слезливую драму XVIII века с её бесчисленными картинами несчастий обиженной добродетели. Добавим, что Цезарь Биротто — родной брат другой жертвы общества — кюре Биротто из «Турского священника».
Мораль, выводимая из этих историй, пессимистична: есть люди, которым на роду написано быть обманутыми. Они слишком честны и простодушны. Так они были воспитаны… Надо оставаться в своей среде.
В том же году у Бальзака вызрел большой замысел «Утраченных иллюзий», в которых он соединил парижские сцены со сценами из жизни провинции, следуя за Люсьеном, который покинул Ангулем, чтобы завоевать в столице славу. В романе дана широкая картина мира парижской прессы. Год спустя он закончил «Банкирский дом Нусингена» и написал первую часть «Блеска и нищеты куртизанок» под названием «Скат». Два этих произведения связывает фигура барона де Нусингена.
В 1837 году Бальзак затеял ещё одно предприятие, которое, как он думал, должно было облегчить ему жизнь и принести богатство, но в действительности обернулось новой финансовой катастрофой. Была в его жизни какая-то удивительная закономерность: он вечно хотел заниматься чем-то помимо сочинительства, и в этом его всегда постигали неудачи.
