Владимир Рудный - Готовность № 1 (О Кузнецове Н Г)
Ох уж эти "стартовые площадки" - термин, хорошо знакомый современникам. Нападающие любят располагать их подальше от своего дома, на чужих территориях, оккупированных или "нейтральных". Никак не полагали фашисты, что ответный удар по Берлину нанесут 8 августа 1941 года морские летчики во главе с командиром минно-торпедного полка КБФ Е. Н. Преображенским с острова Сааремаа на пределе дальности, доступной оружию того времени. Нанесут настолько внезапно, что свет в фашистской столице начнет гаснуть, когда запылают пожары, а флотские самолеты уже лягут на обратный курс. Вермахт возвестил, будто над Берлином сбито шесть английских бомбардировщиков. Англичане в недоумении это опровергли. Все наши летчики вернулись на остров. 5 сентября с острова был совершен уже десятый налет на Берлин. Флот знает: инициатива, разработка, подготовка исходили из наркомата ВМФ; командующего ВВС генерала С. Ф. Жаворонкова нарком направил для этой цели на Моонзундский архипелаг.
С первого утра войны и на долгие годы жизнь связала меня с флотом, с его людьми разных поколений, с его летописью. С кем бы потом я ни разговаривал на Балтике, на Севере, и на Черном море, на Дунае, каждый возвращался к кануну войны и к ее началу. Особенно после катастрофы в Пирл-Харборе, когда японская авиация внезапным ударом разгромила беспечно сосредоточенный в главной базе тихоокеанский флот США. Нам было тяжко, очень тяжко, но с нашим флотом этого не случилось. Он во всеоружии, в пределах того, что ему было дано в довоенные годы, встретил первый удар, не случайно обращенный не только на главные жизненные центры нашего государства, но и на военно-морские базы - передовые и отдаленные. Не были потеряны в тот день ни один корабль, ни один самолет, не был допущен на наше побережье ни один десант, не была взята врагом с моря ни одна база - ни тогда, ни в течение всей войны.
Так на высшей ступени готовности к бою встретил войну Военно-Морской Флот. Молодой нарком выдержал испытание на военную и государственную зрелость. Начало, готовность № 1 - его высшая заслуга перед Родиной, вошедшая в историю. Впереди - годы войны. На недели, на долгие месяцы оттягивали на себя силы от направления главного удара: Либава - 5 дней обороны, Таллин - 24 дня, Моонзундский архипелаг - полтора месяца, непобежденный Гангут - 164 дня, непокоренная Одесса - 73 дня, героический Севастополь - 8 месяцев, Мурманск - 3 месяца противостояния активному наступлению и годы труда и жизни под бомбежкой, Ораниенбаумский плацдарм 28 с половиной месяцев, Новороссийск - 23 дня и год борьбы разрушенного города-фронта, Туапсе - 3 месяца, полуострова Рыбачий и Средний - щит Кольского залива, где морская пехота выстояла у пограничного знака на Муста-Тунтури, островки, посты на скалах, очаги сопротивления на приморских флангах гигантского фронта. Стотысячную группировку, нацеленную на Ленинград, оттянули на себя в первые месяцы войны передовые базы и опорные пункты КБФ. Трехсоттысячную группировку противника сковал и обескровил Севастополь, препятствуя наступлению фашистов на юге. Флот с первого дня войны стал не только надежной опорой фронтов на всех морских и речных стратегических направлениях, не только сражался рядом с армией в боях оборонительных и наступательных огнем своей мощной и дальнобойной артиллерии, корабельной и береговой, силами мобильно формируемых из корабельного личного состава бригад и отдельных батальонов морской пехоты. Флот, его авиация, его корабли, подводные и надводные, прорывая минную и артиллерийскую блокаду на морях, реках, озерах, вели многообразную боевую работу, питали армии горючим, продовольствием, боеприпасами, перебрасывали отдельные части, соединения, целые армии водным путем в Заполярье, под Ленинградом, на Волге, на Днепре, на Дунае, на Черном море, кормили осажденный Ленинград, вывозили из него раненых, детей, больных по "Дороге жизни" через Ладогу совместно с армейскими автомобилистами - героями ледовой трассы и мужественными летчиками транспортной авиации, воздушный мост бесперебойно работал над Ладогой в течение девятисот дней блокады. Военно-морской флот сохранял надежные коммуникации, внутренние и внешние, международные, провел морские транспорты с сотней миллионов тонн различного груза на фронты, высадил более 110 морских оперативных и тактических десантов, громил конвои противника, топил его транспорты с войсками, техникой, стратегическим сырьем, вместимость уничтоженных силами нашего флота военных транспортов врага превысила три с половиной миллиона тонн; авиация флота над морем и над сушей и во время превосходства врага в воздухе, и в период, когда героический рабочий класс сумел обеспечить нам превосходство в небе, уничтожила 5509 самолетов противника. Силы флота за годы войны потопили более 1300 вражеских военных кораблей и вспомогательных судов. Это лишь часть тех выверенных историками цифр, отражающих действия флота на море, в воздухе и на суше.
Моряки воевали всюду, не было крупного сражения, в котором не участвовали бы воины, сберегшие тельняшку или бескозырку. Полмиллиона матросов и офицеров, закаленных морской службой, обученных в высших училищах или в учебных отрядах, сражались на сухопутье. Москва, Ленинград, Ханко, Одесса, Севастополь, Новороссийск и его Малая земля, Арктика, Приазовье, Прут, Днестр, Дунай до самой Вены и Баварских Альп, Болгария, Румыния, Белград, Будапешт, Одер, Шпрее, Берлин, Амур, Сунгари, Корея, Порт-Артур, Сахалин, Курилы - так сложилась война, что флот и его люди воевали и на море, и под водой, и в воздухе, и на сухопутье.
В начале сентября 1941 года в решающие для Ленинграда дни Ставка направила Кузнецова в Ленинград. Флот, его форты, сосредоточенные на позициях от Кронштадта до Невы корабли стали огневым щитом города, крушили противника, его танки на рубеже Пулковских высот, на всем обводе замкнутого кольца. Корректировщики с кораблей, снабженные рациями, часто оказывались впереди переднего края, цепляясь за каждый вершок земли, истекая кровью, пехота изматывала врага, корректировщики оставались на нейтральной полосе, вызывая огонь корабельных орудий, по сути, на себя. Это позже, когда враг вынужден был перейти к обороне, флот создал на вершине эллинга судостроительного завода имени Жданова общий корректировочный пост, где работала под огнем группа флагманского корректировщика КБФ Николая Николаевича Ротинова, до войны преподавателя корабельной артиллерии в училище Фрунзе. А в сентябре, когда враг еще не потерял надежду захватить и уничтожить Ленинград в бою, а не голодом, дальнобойная артиллерия кораблей вела огонь по площадям на подступах к городу, выполняя заявки армии с помощью своих радистов-корректировщиков. Крейсер "Максим Горький" вел огонь из Торгового порта, залечивал ранения, получаемые в бою с фашистской артиллерией и авиацией, менял пристрелянные противником позиции и снова бил из своих скорострельных мощных орудий. Этот корабль, достроенный перед самой войной, перенес во вторую ночь войны тяжкую травму: прикрывая в районе острова Хийумаа минные постановки, производимые нашими кораблями, он сам подорвался на минах фашистов, очевидно магнитных, потерял носовую часть, но смог, искусно заделав переборки в месте ранения, своим ходом, хоть и ограниченным, дойти под охраной других кораблей до Кронштадта. Там силами экипажа, кронштадтских и ленинградских рабочих в сжатый срок крейсер был восстановлен, строитель его корпуса инженер А. С. Монахов приделал ему носовую часть с форштевнем от недостроенного корабля нового проекта. И вот крейсер, приняв боезапас, пришел из Кронштадта в Ленинград и вел огонь по Пулковским высотам. В эти дни на крейсер пришел нарком. Командир корабля А. Н. Петров-первый, его старый знакомый, взволнованно спросил Кузнецова: "Николая Герасимович! Мне приказано на случай прорыва врага приготовить корабль к взрыву. Куда я дену команду? Я должен буду уйти вместе с экипажем на берег воевать, а у меня уже все винтовки забрали. Нам, говорят, шлют сапоги союзники. Нам винтовки нужны!" Нарком тяжело вздохнул: "Без сапог тоже воевать нельзя. Вот враг налегке пришел, думал за месяц справиться, поглядим, какой он будет зимой. Потерпи. Считай, что не придется тебе сходить с корабля. А стрелковое оружие сейчас морской пехоте вот как необходимо", - и провел ребром ладони по горлу.
