Александр Гамов - Непарадные портреты
— А на вас сейчас рубашка дешевая, ага?
— Я был как-то на распродаже — купил себе рубашку за 300 рублей. Если бы я знал, что мы идем в «Кризис жанра», я бы лучше ее надел... И она мне нравится. Материал — чистый хлопок. Ну давайте выпьем за скромность, что ли? Есть чего?
— Да! Я водку с собой незаметно принес, чтобы подешевше.
Корреспондент «КП», озираясь по сторонам, достает из внутреннего кармана своего потрепанного пиджака бутылку «Комсомолки», прячет ее под стол и там разливает водку по стаканам.
Вождь:
— Правильно, Гамов, разливаешь. Мы это всегда делали при советской власти. Под столом разливали, в пельменной. Да, да, вот так. Вот бутылка должна быть не такая, а чекушка — не хватало денег на поллитру-то. А стаканы граненые, правильно. Эти брались с мойки, в них чай подают или кофе.
— А я тоже взял с мойки!
— Молодец! Значит, вся эта система осталась.
Корреспондент активно нажимает на винегрет, а вождь пододвигает к себе консервную банку:
— О! Даешь кильку в томатном соусе!
«Порции — пополам. А Зюганову — полную!»Официантка Маша приносит постный овощной суп, сваренный на воде.
Вождь:
— Почему такие большие тарелки и супа почти до краев?
Корреспондент:
— Что же нам, порцию супа с вами на двоих поделить, что ли?
Вождь:
— Да, по чуть-чуть. Половника-то нету? Возьмите ложку и поделите. Все вас учить...
Корреспондент делит одну порцию на двоих. Обращаясь к официантке:
— А хлеб бесплатно?
Официантка:
— Нет, за деньги.
Корреспондент (растерянно):
— У меня денег в обрез, так что придется есть суп без хлеба...
Вождь:
— Маша, от меня добавьте Гамову пару кусочков.
Корреспондент (радостно):
— Маша, за эти кусочки на счет Владимира Вольфовича запишите...
Корреспондент (быстро) и вождь (медленно) едят суп.
Корреспондент:
— Владимир Вольфович, а почему вы суп не доели?
— Это много мне. Я стараюсь есть меньше. У нас сидячий труд. Вот и лишний вес. Я беру обязательство за время кризиса сбросить семь килограммов!
— Кому еще из политиков не мешало бы сбросить вес?
— Из правительства — Виктору Христенко килограммов шесть. Немножко расплылся. Он же отвечает за всю промышленность и торговлю. Надо всем им по полпорции теперь есть! А у Зюганова лишних килограммов пятнадцать. Вообще-то нет, ему не надо сбрасывать. Наоборот, пусть еще больше толстеет. Ему надо съедать полную порцию. Я бы еще и добавку давал.
Корреспондент (возмущенно):
— А почему добавку-то?
— Потому что худой Зюганов будет злым. А толстый — добрее. В этом кризисе выигрывают только коммунисты. Им ничего не надо делать, только обрисовать картину сегодняшней жизни — и все, пошли их агитки. Коммунисты мне подарили свой календарь, там написана у них такая фраза, что единственное спасение сегодня — это возвращение советской власти... Вот будем на фракции ЛДПР решать, как с этим бороться. Постараемся сделать все, чтобы Геннадий Андреевич еще поправился.
— Насильно кормить, что ли, да?
— А что же делать? Сейчас я его встречаю, он просто расплывается весь от улыбки. Он ходит и балдеет.
— А чего Зюганов так веселится?
— А то, что якобы экономика сама выбросила все козыри в их пользу. Кто виноват? Модель. Вот они по модели и бьют. По монетаристской, либерализму и так далее.
— Может, еще килечки?
— Вы доедайте, а мне хватит... У коммунистов-то на последнем съезде прозвучала фраза: «И ветер снова дует в наши паруса». Во! Но зря они так радуются — советскую власть никто не будет восстанавливать.
— А почему вы так думаете?
— Новое поколение в России выросло. Его назад уже не повернуть. Старые кровавые грехи не дадут коммунистам это сделать. Сколько они истребили людей! Если бы они, находясь у власти, никого бы не истребляли, у них был бы сегодня шанс. А они в крови все подавляли.
«Давайте откроем комиссионки!»Корреспондент (обращаясь к официантке):
— Маша, а водичка входит в стоимость?
Официантка:
— Нет, вода бесплатно.
Корреспондент:
— Тогда принесите две бутылочки. Нет, четыре!.. Владимир Вольфович, как помочь бедным?
— Открыть магазины по твердым ценам, бесплатные столовые, ночлежные дома, социальные приюты.
— А по твердым ценам — это как?
— Это магазин, где цены не повышаются. Стоит хлеб пятнадцать — двадцать рублей, будет так и стоить. И бедный человек будет знать, что он всегда купит вот этот батон, эту кильку, крупу, сахар, соль, масло, может, не самого лучшего качества, но он будет знать, что на три тысячи рублей проживет.
— А вот ливерка — закусите-ка...
— Разве можно? Богатые люди барана резали когда, кушали только мясо, а требуху всю выбрасывали. Бедные брали все это и варили суп.
— Так и мы от бедности... Зато богатые вот сейчас ах как пострадали!
— Да, вот они миллиарды теряют. У кого было пятнадцать миллиардов, сегодня — уже семь, а завтра будет два.
— Так им, блин, и надо!
— Ну а нашим простым гражданам что обидно? Что кризис вызвали финансовые спекулянты, миллиардеры пострадали, им поделом, но рикошетом-то — по простому народу! Паны дерутся, а чубы у холопов трещат. Треск чубов-то с какой стати?
— А вот то, что народ бросился менять рубли на доллары? Доллары на евро?..
— Это государство виновато. Надо было остановить обмен. На полгода — никакого обмена! Потому что это приводит к большим экономическим потерям. Тратьте рубли, покупайте наши, отечественные товары. Это будет сохранять рабочие места.
И вот эти вот спекуляции сейчас на курсе рубля и валюты само государство спровоцировало. Вы даете банкам деньги? Напишите в договоре передачи денег от ЦБ этим банкам: только в реальный сектор экономики, на кредитование! Нет? Забираем деньги обратно. А они просто дали, на вольные хлеба.
И это взорвало курс. Некоторые очумелые говорят, что до ста рублей за доллар дойдет. Вот они все заработают...
— А вы-то как считаете?
— Ну до пятидесяти дойдет, да. Хотя обещает правительство, что выше сорока одного они не опустят.
— Как остановить рост цен, а?
— Элементарно. Законом ввести предел торговой наценки — десять процентов. На все продукты первой необходимости. Вот, допустим, молоко от коровы стоит семь рублей за литр. Ты его везешь на молокозавод — десять процентов надбавка. Все! А сейчас? Молокозавод переработал — еще десять процентов. Дальше везешь в торговую сеть — опять десять процентов. И продаешь в торговую сеть — снова десять процентов. Сорокапроцентная надбавка! И так на всю продукцию. Поэтому и цены бешеные. Да-а, не хватает нам классики в политике и экономике... Ветер дует здесь, сквозняк.
— Может, потому, что вы мало ели?
