Имран Касумов - На дальних берегах
Обычно они ходили вместе по ночам, и Мехти видел, как мерцают в темноте большие черные глаза Анжелики. В руках у девушки был пистолет, и если бы Мехти и Анжелику задержали - она стала бы отстреливаться вместе с ним. Это был хороший, верный, смелый товарищ!
Позднее в бригаду пришел Вася. Веселый, общительный, Вася быстро завоевал симпатии партизан и в особенности Мехти. Они подружились - да так, что и часу не могли быть в разлуке. Их связывали общие воспоминания, они мечтали о возвращении домой, строили планы на будущее.
Часто появляться в Триесте с Анжеликой, красота которой делала ее слишком заметной, становилось опасным. А Вася, надев немецкий мундир, делался совершенно неузнаваемым! Мехти взял себе в напарники Васю, а Анжелике пришлось ограничиться ролью связного - не менее опасной и ответственной.
От Мехти не укрылось, что Вася, с присущей ему непосредственностью, ухаживает за Анжеликой. Вася часто обнимал ее за плечи, что-то шептал ей на ухо, а она жмурила глаза; ей, видно, щекотно было от близости его губ. Дружили они как-то красиво и нежно и в то же время забавно, немного по-школьнически. Трогательной была их забота друг о друге, их детская доверчивость...
Анжелика и Вася часами просиживали на опушке леса, оживленно о чем-то болтая... Иногда Мехти казалось, что Анжелика смотрит на него чуть растерянно, словно спрашивает: "А можно ли так? А правильно ли я делаю?" Мехти только улыбался; он откровенно любовался их счастьем.
Мехти отогнал от себя воспоминания и попытался уснуть. Но сон не приходил. Мехти лежал с открытыми глазами. Рана на спине ныла, и он боялся пошевельнуться. Скорей бы наступало утро! По утрам он чувствовал себя лучше.
К Мехти подошел Сергей Николаевич.
- Ну как, Мехти? - тихо и участливо спросил он.
- Все в порядке, Сергей Николаевич. Могу уже совершать небольшие прогулки...
Сергей Николаевич протянул руку к его голове, растрепал ему волосы:
- Как же это ты умудрился подставить свою спину под нож?
- Да черт его знает... В чем-то мы, видно, проявили неосторожность: он все понял. Только вот в чем?
- Ну, ладно, ладно, не растравляй себя. Пусть это всем нам послужит хорошим уроком... Спокойной ночи, Мехти.
- Спокойной ночи, Сергей Николаевич. Желаю вам увидеть во сне вашу Таню с Петром...
- Спасибо, - полковник улыбнулся. - Ну, спи, Мехти.
Полковник ушел, а Мехти все не мог уснуть. Он решил слезть с повозки и попробовать - может ли он ходить. Сейчас, к счастью, темно, все спят, и никто не увидит, как он будет корчиться от боли.
Было около двух часов ночи. Далеко, у обрыва, маячил силуэт часового, прохаживавшегося взад и вперед.
Превозмогая боль, Мехти поднялся на ноги. С минуту он постоял на месте, чтобы перевести дыхание. Ноги были слабыми и какими-то чужими. Мехти двинулся вперед маленькими, осторожными шажками. "Живуч!" - подумал он про себя. Чем дальше, тем тверже ставил он ноги. Вокруг шумел лес, слышался слабый треск веток, где-то устраивалась на ночлег лесная птица. Мехти показалось, что кто-то пристально глядит на него. Не оборачиваясь, он зашагал дальше среди низкорослых сосен. Однако ощущение того, что на него направлен чей-то взгляд, не проходило. Мехти не выдержал, оглянулся. Возле дикой раскидистой яблони стояла Анжелика. С секунду они молча смотрели друг на друга.
- Почему ты не спишь, Анжелика? - глухо спросил Мехти.
- Я встала проведать вас... Думала - может быть, вам что-нибудь нужно. Ну, воды... И перепугалась, не застав вас в повозке. Разве можно вам было вставать, Михайло? - укоризненно сказала она.
- Тсс, - Мехти приложил палец к губам. - Тихо! - и шепотом приказал: А ну-ка, сейчас же спать!
- Я не маленькая, - вскинув голову, тихо ответила Анжелика, - я могу лечь и позже. А вот вам нельзя этого делать.
Впервые за все время Анжелика в разговоре с ним проявила непокорность... И он почувствовал, что не может сейчас ни приказывать ей, ни заставить ее подчиниться приказу.
- Хорошо, - согласился он, - иду... Иду спать...
И он повернулся к повозке.
- Может быть, помочь вам? - спросила она.
- Нет, - ответил он. - Я сам... Я чувствую себя хорошо...
Она долго смотрела ему вслед.
А он думал о ее словах: "Я не маленькая". Вот так Анжелика! "Я не маленькая"... Почему она так сказала? Прежде она во всем подчинялась Мехти... И чувствовала себя перед ним маленькой. А теперь?.. Мехти не понимал, что произошло с Анжеликой. А она стала непокорной потому, что любила, и не знала, любят ли ее...
Утром к повозке, в которой лежал Мехти, подошел Вася.
- Тебе не холодно? - спросил он, заботливо поправив край стеганого сатинового одеяла.
- Жарко, - недовольно ответил Мехти. - Я завтра или послезавтра вообще встану.
Вася поспешил согласиться с ним. Он знал, что есть вещи, спорить о которых с Мехти все равно, что рыть иголкой колодец, и решил переменить тему:
- Куда это Сильвио запропастился?
- Иду, иду! - отозвался Сильвио.
Он тащил охапку сосновых веток, ему помогали Янко и еще два молоденьких партизана.
- Янко? - удивился Вася. - Как ты сюда попал?
- Я давно уж здесь, весь переход шел в строю! - гордо произнес Янко.
- В строю?
- Да, - подтвердил Янко. - Я пробрался к штабу, на старое место, когда все уже двинулись в путь. Меня увидел полковник и попросил стать в строй.
- Даже попросил?! Он что же, по-твоему, решил здесь детский сад открыть? - язвительно спросил Вася.
- Ей-богу, попросил! - повторил Янко.
Вид у него был гордый и независимый. Очевидно, полковник, не зная, куда его деть, действительно разрешил ему присоединиться к партизанам.
Партизанская жизнь представлялась Янко захватывающей книгой, полной интереснейших сказок, и ему дозарезу нужно было вписать в эту книгу главу о себе.
- Не сладко тебе тут придется, ох, не сладко! В трудное время ты к нам попал, - сурово и важно сказал Сильвио, раскладывая ветви возле повозки. Ну-ка, сбегай за кипятком. Быстренько! - он подал свою кружку Янко, и тот побежал к кухне, а Сильвио пошел за новыми ветвями.
По дороге Янко увидел, что на пне сидел связанный по рукам и ногам Димо Крайнев. Его охранял партизан с автоматом на груди.
Воспользовавшись тем, что часовой отвернулся, Янко размахнулся и на ходу крепко стукнул Крайнева по затылку кружкой.
- У, гад, - с ненавистью прошептал он.
Сильвио, идущий следом, заметил это.
Когда они возвращались, - Янко с наполненной кружкой, а Сильвио с новой охапкой ветвей, - Сильвио строго сказал:
- Лежачего не бьют.
Янко и сам понимал, что поступил дурно, но разве тут удержишься?
Они шли мимо пня, на котором сидел Крайнев. Сильвио наткнулся на его вытянутые ноги, обозлился и больно пнул предателя сапогом.
