Миллиардер из Кремниевой долины. История соучредителя Microsoft - Аллен Пол

VisiCalc стал очередным тревожным звоночком. Лицензию на Бейсик для Apple мы продали за фиксированную цену, так что мы не получали ничего от резко возросших продаж Apple II. Хуже того, все остальные наши языки работали только под CP/M, несовместимой с микропроцессорами, используемыми в Apple II: 5602, производства MOS Technology, конкурентов Intel с более дешевыми чипами. С ростом продаж в геометрической прогрессии (благодаря VisiCalc) Apple сможет урвать большой кусок растущего рынка, на который не попадает Microsoft. Не обязательно было читать Бена Розена, чтобы понять: электронной таблицей можно пользоваться и без наших программ.

С самого начала мы строили Microsoft на условии, что наши продукты будут универсальными. Куда бы ни двинулся рынок микрокомпьютеров, мы окажемся там. Но когда персональный компьютер превратился из игрушки энтузиастов в массовое явление, я убедился, что языки скоро уступят первенство прикладным программам. Наша задача окажется под угрозой, если мы не создадим собственную таблицу, собственный текстовый редактор и заодно базу данных. «Альтаир» показал нам, как переменчива удача в техническом мире.

Передо мной как перед техническим лидером Microsoft стояла и более насущная задача: как перевести уже существующие наши продукты на платформу Apple II? Теоретически можно было создать для Apple новые компиляторы Фортрана, Кобола, Паскаля и остальных. Но это означает годы работы для нескольких программистов. Нам не хватит людей для основного бизнеса – адаптации Бейсика к новым машинам на 8080-м, не говоря уже о 8086-х компьютерах, которые вот-вот появятся. Более того, работа с Apple заставит нас редактировать и расширять каталоги ассемблерных кодов – дорогое и трудоемкое занятие. В общем, расходы и задержка развития могут задушить нашу еще молодую компанию. Дилемма требовала оригинального решения.

Через несколько месяцев после моего знакомства с VisiCalc я ехал на обед в пикапе Стива Вудса, и меня осенила идея, как обычно, случайно пришедшая в голову – то ли умозаключение, то ли предвидение. Вместо того чтобы полностью переписывать наши каталоги программ, не лучше ли превратить Apple II в совместимую систему? Если мы сможем вставить чип 8080 в Apple, на машине можно будет запустить CP/M с гибкого диска, а на нее – все наши языки. Вставляя процессор, дружественный для CP/M, мы откажемся от массового перепрограммирования и выйдем на рынок Apple II по крайней мере на полгода раньше.

По сути, я перевел проблему программного обеспечения в аппаратную проблему – элегантный трюк, своего рода длинный пас наудачу. Сначала Билл сомневался. Но в итоге и он согласился, что такую попытку Microsoft может себе позволить.

У любого изобретения есть две стадии. Первая – вдохновение. Вторая – осуществление, не такая эффектная, но не менее сложная. Я понятия не имел, сработает ли на деле моя идея. Я позвал Тима Паттерсона и спросил:

– Можно сделать вот такую штуку?

И Тим ответил:

– Думаю, да.

Через несколько недель он принес плату с чипом Z-80 – дешевым аналогом чипа Intel 8080. Оказалось очень просто открыть пластиковые застежки и снять крышку с Apple II, а потом вставить нашу плату в слот, связанный с процессором. Родной чип 6502 от MOS Technology продолжал управлять периферией Apple (дисплеем, клавиатурой, принтером), но все остальное погрузилось в спячку. Основное управление взяла на себя Z-80 SoftCard – так мы назвали нашу плату. Мы превратили Apple II в то, чего не мог бы ожидать Стив Джобс: в компьютер с операционной системой CP/M.

Тим хорошо разбирался в Z-80, и общий дизайн платы был на высоте, но принудить два процессора к сосуществованию оказалось кошмарной задачей. Сначала все работало, потом родной процессор зависал и забирал с собой нашу SoftCard. В марте 1980 года мы выставили образец на Компьютерной ярмарке западного побережья в Сан-Франциско, подозревая, что все сломается в самый неподходящий момент. Вспоминаю, с каким хмурым видом проходил мимо Стив Джобс. Его, разумеется, раздражало, что мы забрались в его обнесенный забором яблочный сад и распахнули настежь ворота для всего сообщества CP/M.

Чтобы изгнать демонов из SoftCard, я позвал понимающего в Apple инженера Дона Бертиса и заплатил 800 долларов за полную реконструкцию. Он быстро нашел дефект в аппаратной архитектуре. 2 апреля 1980 года мы опубликовали пресс-релиз под заголовком «Рог изобилия для пользователей Apple»:

«Продукт, благодаря которому более чем 75 000 владельцев компьютеров Apple смогут использовать огромный набор нового программного обеспечения, объявлен сегодня Департаментом потребительских продуктов Microsoft…

Большинству существующих программ для процессора 8080/Z80 требуется компьютер за пять тысяч долларов и выше, – говорит Пол Аллен, вице-президент Microsoft и создатель Z-80 SoftCard. – Узнав о Z-80 SoftCard, многие бизнесмены заявили, что хотели бы дома пользоваться текстовым редактором, учетными или статистическими программами, чтобы работать вечером на компьютере Apple. Таким образом, компьютеры Apple становятся выгодными».

Мы поставляли SoftCard в комплекте с CP/M и нашим интерпретатором Бейсика на дискетах по цене 349 долларов. Поставки начались осенью, вызвав большой спрос. Как мы и надеялись, VisiCalc поднял продажи Apple выше крыши; у Джобса была фора почти в год, прежде чем появились электронные таблицы для других микропроцессоров, и он умело распорядился этой форой. По сравнению с 35 000 компьютеров Apple II, проданных в 1979 году, в 1981-м было продано 210 000 – лучше показатели были только у Atari 400/800 и TRS-80. Apple II стал хитом в колледжах и серьезно подорвал бизнес маленьких фирм.

Мое изобретение позволило Microsoft разделить этот успех. Мы продали примерно 25 000 SoftCard только в 1981 году – почти на восемь миллионов долларов – и хорошо держались до 1983-го, пока подражатели не вторглись на нашу территорию. Пользователям Apple II с ограниченным набором родных программ SoftCard предложила два компьютера в одном. Люди получили доступ к десяткам тысяч CP/M-совместимых программ, написанных на Бейсике, Фортране или Коболе. С другой стороны, SoftCard принес неожиданный доход фирме Peachtree Software, создавшей популярную программу учета Peachtree Accounting – они без всяких затрат на разработку приобрели новый рынок. И, конечно, наш продукт оказался благодатью для Гэри Килдалла и Digital Research. Для Apple II, прежде несовместимой машины, было продано больше копий CP/M, чем для любого другого компьютера.

Для Microsoft наша SoftCard обеспечила доступ в пространство Apple. Мы получили большую базу новых клиентов для нашего дискового Бейсика и других языков. Более того, SoftCard перевернула принципы ценообразования на компьютерном рынке. В прежнем мире все – от IBM до MITS – прикладывали программы как дополнение к машине. Теперь мы прикладывали недорогой элемент аппаратного обеспечения, чтобы успешнее продавать Бейсик и дорогой набор наших программ. SoftCard стала бритвенным станком; наши языки – лезвиями.

SoftCard обеспечила Microsoft необходимый доход в тяжелый год спада. И что важнее – она позволила безболезненно покинуть мир 8-битных разработок и направить всю энергию на программы для 8086-го чипа – важный шаг, который полностью оправдался при заключении нашего контракта с IBM менее чем через год. Билл в 1993 году отметил в интервью для Smithsonian:

«Вопрос стоял так: продолжать ли адаптировать имеющиеся продукты к новым 8-битным чипам, например 6502 [в Apple II]? Или немедленно переключиться на создание 16-битных программ? И я сказал: нет, мы будем заниматься 16-битным программным обеспечением. Все были слегка разочарованы: ведь это означало, что мы не сможем продавать программы для 8-битных машин. Вот тогда у Пола и появилась идея SoftCard; с ней мы могли запускать наши программы для Intel на этих машинах и в то же время двигаться вперед и бросить ресурсы на то, чтобы опередить остальных в разработке программ для 8086».

Первые шаги в направлении 16-битных программ уже были сделаны, но Билл правильно оценил важность SoftCard. В данных обстоятельствах наше распределение 64 на 36 больше не казалось мне справедливым. Билл сам создал прецедент, потребовав увеличения своей доли за работу по Бейсику для “Альтаира”, за больший вклад. Мне казалось, что пора увеличить мою долю. Некоторое выравнивание казалось мне справедливым.