Том Бауэр - Формула-1. История главной автогонки мира и её руководителя Берни Экклстоуна
Судьбу увлекательного чемпионата должна была решить последняя гонка на автодроме «Кьялами». Пике, с тем же самым топливом в баках, возглавлял гонку, когда Прост сошёл. Не сомневаясь в итоговой победе, бразилец сбросил скорость и пропустил вперёд своего партнёра по команде Рикардо Патрезе. «Я плачу гонщикам не за то, чтобы они проигрывали», — бесновался Экклстоун.
Обеспечив победу в чемпионате, он не стал слушать ничьих протестов — за исключением претензий Гордона Мюррея. Конструктор хотел получить вознаграждение.
— Что с продажей команды? — спросил Мюррей, имея в виду обещание Экклстоуна продать «Брэбхэм» и поделить выручку.
— Не вышло, — отозвался Экклстоун.
— Мне нужны деньги, — заявил Мюррей и потребовал солидной прибавки, желая получать не меньше его коллег из других команд. Экклстоун терпеть не мог, когда конструктор диктует свои условия, но тут неохотно согласился. В конце концов, он только что напал на золотоносную жилу.
По «Договору согласия» ФОКА владела правами на телетрансляции «Формулы-1». В 1982 году Экклстоун, не спрашивая разрешения у Балестра, создал ФОКА-ТВ. Перед стартом следующего сезона во всех договорах с автодромами появился пункт, по которому телеправа на гонки «Формулы-1» переходили к ФОКА. В том же году он от лица «Формулы-1» подписал трёхлетний договор с Европейским вещательным союзом (ЕВС) — некоммерческой организацией, представляющей девяносто две национальные вещательные компании всего мира: «Би-би-си» и её аналоги из разных европейских стран. ЕВС гарантировал, что, покупая права на «Формулу-1», любая вещательная компания будет показывать гонку целиком, Экклстоун же обеспечивал участие всех команд. Таким образом, болиды и рекламные щиты красовались на экранах телевизоров по меньшей мере два часа.
Наступил исторический момент для «Формулы-1». Спонсоры получали много рекламного времени, а кроме того, трансляции привлекали ещё больше зрителей, тем самым повышая выплаты по спонсорским контрактам.
В контракте с ЕВС крылась ещё одна интересная возможность. Экклстоун обратил на неё внимание, лишь когда на «Би-би-си» отказались демонстрировать картинку ужасного качества, которая приходила от ряда национальных телекомпаний, в частности с бельгийской трассы в Спа. Тогда он решил запустить в Чессингтоне собственное телепроизводство. Предполагалось, что ФОКА-ТВ будет передавать ЕВС картинку с принадлежащих Экклстоуну камер на автодроме в Спа, а тот, в свою очередь, предоставит её членам союза.
Экклстоун вдруг понял, что дальше можно будет избавиться от ЕВС и продавать картинку из Чессингтона напрямую вещательным компаниям. Избранная тактика порождала новые проблемы, но в процессе поиска решений он чуть ли не случайно придумал, как превратить экзотический вид спорта в шоу мирового масштаба. По контракту с ЕВС рекламу нельзя было размещать между болидом и объективом камеры. Это правило Экклстоун одобрял. Его всегда бесили рекламные растяжки поверх отбойников — вместо них он хотел получить эффектную картинку высококлассного зрелища.
Экклстоун не переносил маркетологов и так и не нанял специалиста по связям с общественностью, однако его вдохновлял пример Марка Маккормака и Уимблдона. Он хотел предложить владельцам автодромов размещать более качественную рекламу спонсоров, которая соответствовала бы его собственным представлениям об эстетике. Того же мнения придерживался и вежливый сорокадвухлетний англичанин Пэдди Макнелли, проработавший десять лет под началом Джона Хогана в «Филип Моррис». Макнелли предложил Экклстоуну партнёрство: он уйдёт из табачной компании и будет от лица автодромов продавать рекламные площади спонсорам, а также займётся другими услугами для зрителей.
Макнелли был человеком совсем другого крута. Он рос в обеспеченной семье, а его связь с автоспортом ограничивалась работой в сфере утилизации машин да участием в ралли. После школы он пошёл учиться на бухгалтера, но бросил и стал ходить по домам в Блэкпуле и Уигане, предлагая пылесосы в рассрочку, потом держал лоток с сувенирами на Портобелло-роуд, а в 1963 году работал в журнале «Автоспорт». Приятным дополнением к журналистским гонорарам была возможность первым читать объявления в разделе «авто на продажу», находя самые выгодные предложения по всей Европе. За десять лет Макнелли скопил достаточно денег, а потом стал искать место попрестижней и поспокойней. Он немного поработал в Риме на шинную компанию «Файрстоун», а в 1973 году перебрался в Швейцарию и занялся рекламой сигарет «Мальборо» для «Филип Моррис». Уже девять лет Макнелли разъезжал по гоночным трассам и был сыт по горло их убогим оформлением. Он и предложил Экклстоуну решение — последовать примеру ФИФА и чемпионатов мира по футболу. Нужно выкупить у автодромов эксклюзивное право на размещение рекламы и работу со зрителями, а потом выгодно их перепродавать. Обслуживание гостей можно организовать по образцу Аскота, Хенли и Уимблдона{12}.
Экклстоуна привлекало не столько стремление Макнелли улучшить внешний вид автодромов, сколько возможность полностью контролировать рекламный сегмент. В 1983 году Макнелли предложил некоторым членам ФОКА выкупить долю в его компании «Оллспорт менеджмент», базирующейся в аэропорту Женевы. Все как один отказались. Экклстоун потирал руки: делиться властью ни с кем не придётся.
«Оллспорт» и компания Экклстоуна «Формула-уан менеджмент» (ФОМ) пришли к соглашению. Предполагалось, что Макнелли будет платить Экклстоуну за право продавать рекламу, а также различные товары и услуги на всех мероприятиях, проводимых по контрактам с ФОКА.
Первое воплощение идеи Макнелли получили в марте 1984 года, когда на гонках во Франции, Бельгии и Австрии появился так называемый Паддок-клуб. За первый год Макнелли полностью утратил доверие Экклстоуна.
— Это что за вывеска? — бесновался тот, увидев на первой же гонке чью-то уродливую рекламу. — Отгоните автобус «Уильямса» от трассы! — требовал Берни (в автобусе традиционно принимали гостей).
— Берни, это не Аскот, — возмущался Фрэнк Уильямс.
— А будет Аскот!
Многие отмечали, что Экклстоун своего партнёра Макнелли «не считает за человека». «Хорошо ещё, что Берни нам дышать позволяет», — вторили им другие. К концу первого года Макнелли заявил, что выходит из дела.
— Убытки слишком велики, — сказал он.
— Потерпи ещё чуть-чуть, — посоветовал Экклстоун. — Ты так много вложил, нужно просто хорошенько поработать.
Кроткий Манелли послушался, и в 1985 году его дела пошли на лад. Новые возможности заинтересовали спонсоров, реклама стала продаваться лучше.
Предприятие Макнелли позволило Экклстоуну контролировать доступ в паддок и на пит-лейн, не пуская туда неугодных ему людей — в частности, журналистов, которые его критиковали.
— Бернард любит строить из себя владыку мира, — ворчал Фрэнк Уильямс. — Будто бы без него и листок в Абиссинии не шелохнётся.
Желая контролировать не только контракты, но и действующих лиц «Формулы-1», Экклстоун ограничил доступ в паддок. Никто и никогда не осмеливался противиться его воле. В августе 1984 года, как раз перед Гран-при Австрии, Херби Блаш сообщил Экклстоуну, что шестидесятилетний Дэвид Йорк, которому «Брэбхэм» был обязан контрактом с «Мартини», скончался в номере местной гостиницы. Вскоре тот же Блаш по секрету рассказал ответственному за транспортировку, что Экклстоун, опасаясь связанных со смертью Йорка трудностей при отъезде, распорядился:
— Запихните Йорка в трейлер — после гонки заберём его с собой.
Водитель боялся выполнять это указание, но ещё больше он страшился разозлить Экклстоуна, поэтому недоверчиво переспросил:
— В кузов трейлера?
— Можно в кузов, можно на пассажирское сиденье. В Дувре скажешь пограничникам, что он задремал.
— В кузов нельзя, его же нет в таможенной лицензии, — сказал водитель, думая, что нашёл лазейку.
— Есть он в лицензии, — возразил Блаш. — Там так и написано — «двигатель и рабочее тело».
Наконец, шофёр понял, что над ним подшутили, но не его одного пугал чёрный юмор Экклстоуна. В «царстве Берни» тот был центром всего, главным участником любого события — как физически, так и юридически. Его нежелание делиться ни с кем полномочиями привело к уходу телепродюсера Фила Лайнса. Тут же разгорелся неизбежный спор по поводу компенсации. В конце концов Экклстоун отдал в счёт долга седан «Альфа-ромео» и мгновенно забыл про очередного обиженного сотрудника.
Перфекционизм Экклстоуна и коммерческие успехи Макнелли в конце 1985 года вынудили команды пожаловаться на цены и ограничение доступа в паддок. Берни, только и ждавший повода ввязаться в драку, тут же пообещал закрыть «Паддок-клуб». Команды, разумеется, возмутились: гостевой зоной пользовались их спонсоры, хотя цены взлетели уже до пятисот долларов за день. Такая дороговизна вполне отвечала желанию Экклстоуна превратить «Формулу-1» в первоклассное зрелище для голливудских звёзд — недавно в паддоке и моторхоуме Экклстоуна побывал сам Джордж Харрисон из «Битлз». «Королевские автогонки» постепенно трансформировались в серьёзный бизнес, однако оставалось ещё одно препятствие.
