Пётр Мельников - Залпы с берега
Передав батарею Федору Харлампиевичу Юдину, я в тот же день начал знакомство со своим новым хозяйством.
Сначала, понятно, познакомился с людьми: с комиссаром батареи старшим политруком Константином Николаевичем Кудзиевым, заместителем комбата лейтенантом Алексеем Осиповичем Пономаревым, командирами башен лейтенантом Михаилом Осиповичем Мельником и старшим лейтенантом Иваном Яковлевичем Макаровым, с другими командирами.
Собрать весь личный состав батареи и представиться, как это принято, оказалось невозможным. Во второй башне заканчивались работы по замене стволов - завершался монтаж, проводились проверки. Часть людей не могла оторваться от работы, другие спали после ночной смены. Командир башни Макаров трудился вместе со всеми. В прошлом сверхсрочник, окончивший затем командирские курсы, он был отменным практиком и артиллерийскую технику знал превосходно. В ватнике, с испачканной чем-то щекой он напоминал сейчас бригадира в кругу рабочих.
Устройство башенной 305-миллиметровой артсистемы я изучал в курсантские годы. Изучал и по описанию, и "на ощупь" - на севастопольских батареях. Но с тех пор прошло немало времени. И все это время я имел дело с иной, менее сложной техникой. Так что многое основательно призабылось. Чтобы вновь до деталей освоить материальную часть батареи, требовалось, понятно, не день и не два. Но поскольку моя ближайшая и главная задача состояла в управлении огнем, с проникновением в детали можно было и не торопиться. А вот составить себе ясное представление об устройстве башенного хозяйства в целом, уяснить себе взаимозависимость его основных звеньев нужно было немедля. От ясного понимания такой взаимозависимости мог самым непосредственным образом зависеть исход стрельбы.
Обойдя башни, я с лейтенантом Пономаревым отправился Осматривать помещения, расположенные в глубине массива. Вот командный пункт батареи, Здесь я уже побывал и успел немного осмотреться. И вещи свои оставил тут - другого жилья, где было бы так же тепло, не оказалось. Помещение это маленькое. Выглядит оно, как техническая лаборатория. На стенах - десятки контрольных приборов. Они фиксируют поданные команды и показывают, насколько соответствует им положение механизмов. На одной из стен - большой огневой планшет. На столе - пульт управления громкоговорящей связью. Чудесная это вещь! Поворот тумблера - и твои слова, произнесенные в микрофон, слышны в башнях или в центральном посту или и там и там. И так же динамик доносит до тебя доклад с любого поста. Тут же, на столе, телефонные аппараты, связывающие командный пункт и с боевыми постами, и с командиром форта.
Ну, здесь все ясно. Идем дальше. На ходу осматриваю краснофлотские кубрики, столовую, душевую, лазарет с операционным залом. Целый подземный городок на несколько сот человек!
Спускаемся ниже. Здесь агрегатные, распределительный щит, от которого электроток идет на тридцать с лишним моторов, обеспечивающих работу башен. Торопиться не будем. Присматриваюсь внимательно, записываю в блокнот цифры, набрасываю черновые схемки.
Идем дальше. Центральный пост. Мозг батареи. Здесь центральный автомат стрельбы. При стрельбе по морским целям в него поступают величины дистанции, измеряемой дальномерщиками. Электромеханические счетно-решающие устройства автомата выдают на орудия готовые величины прицела и целика. Наводчикам не нужно ловить в прицел неприятельский корабль. Они смотрят на циферблаты и легонько вращают маховики. Электромоторы разворачивают многотонные махины башен, поднимают орудийные стволы. Когда на циферблате совместятся две стрелки - орудия наведены на цель. Остается нажать на педали, чтобы грянул выстрел.
Из центрального _поста идем осматривать котельную, которая отапливает жилые помещения и артиллерийские погреба. Температура в погребах должна быть вполне определенной и неизменной. Дальше центральная силовая станция форта. Здесь три зала, как большие механические цехи завода. В них установлены мощные дизелъ-генераторы и другое электрохозяйство. Руководят этой станцией три инженера во главе с инженер-капитаном И. П. Смирновым.
Наконец, погреба - снарядные и зарядные. Отсюда снаряды и заряды в специальных лотках по шахтам в электрическую поднимаются к питателю подбашенного отделения. Там они загружаются в зарядники и опять же в электрическую подаются в башни, к орудиям.
На стенах погребов термометры и гигрометры. Каждые четыре часа здесь появляется артдозор и снимает показания приборов. А у входа два огромных черных яйца на тележках. Морские мины. Заряд каждой такой штуки - 300 килограммов тротила. На месте гальваноударных колпаков у них ввернуты шестигранные пробки. От мин куда-то уходит электропроводка. Я вспомнил, что за время нашего путешествия по подземельям блока уже где-то видел такие же мины.
- Зачем они здесь? - поинтересовался я у своего заместителя.
- Было такое приказание в трудные дни, когда немцы подходили к сектору: подготовить форт к взрыву. Вот и подготовили. Для подрыва специальная команда выделена из семи человек. Я - старший.
- Но сейчас какой в этом смысл? Да и вряд ли это поднимает моральный дух на батарее.
- Конечно, - согласился Пономарев, - у некоторых это вызывает невеселые мысли. Мины уверенности не прибавляют. Но многие свыклись. Да и на глаза они попадаются далеко не всем.
- Но сейчас-то обстановка на фронте не та, что два месяца назад. Пора бы и убрать их отсюда.
- Пожалуй, - кивнул головой Пономарев. - Я как-то об этом не задумывался. Будете докладывать командиру форта о приеме дел, скажите и об этом.
О приеме дел я пришел доложить вечером. Но... Григорий Васильевич Коптев сам сдавал дела. Сдавал моему бывшему начальнику полковнику Владимиру Тимофеевичу Румянцеву. Это несколько скомкало официальную процедуру моего доклада. Но упомянуть про мины я не забыл. Коптев и Румянцев переглянулись и промолчали. Я понял, что вопрос этот находится не в компетенции командира форта.
Григория Васильевича Коптева назначили командиром артдивизиона на Ладогу.
Вернулся я к себе, в помещение командного пункта, несколько смущенным и оторопевшим. Сумею ли я как следует справиться с новой должностью? Боевое хозяйство, с которым за день у меня состоялось лишь беглое знакомство, подавляло своей грандиозностью. Разве ж это батарея? Целая крепость, густо начиненная техникой (кстати сказать, в конце войны все крупнокалиберные батареи были преобразованы в дивизионы, что и соответствовало истинному положению, вещей). А сколько личного состава! Да, слишком заметным было различие между моей прежней и нынешней должностью.
Чему же я был обязан своим повышением? Почему не назначили на это место Макарова или Пономарева, который, конечно, успел хорошо изучить и технику, и людей? Макаров к тому же был старше меня по званию. Впрочем, с Макаровым дело ясное: он не имел достаточной теоретической подготовки для грамотного управления огнем. С точки же зрения командования это, видимо, было главным критерием: пусть человек на первых порах слаб в чем-то другом, но важно, чтобы уже на другой день после назначения он мог успешно вести стрельбу. Без ложной скромности я мог сказать себе, что с управлением огнем дело у меня до сих пор обстояло неплохо. Стало быть, это и определило выбор командования фортом.
