Маргарет Хаббард - Полет лебедя
Он не мог оставаться дальше на лестнице. Кто-нибудь наверняка заметит его и заставит присоединиться к присутствующим. Но, возможно, самым лучшим выходом будет как можно незаметнее пробраться к одному из окон и спрятаться между занавесками. Оттуда он мог за всеми наблюдать и слушать музыку и в то же время оставаться вне поля зрения.
С видом собаки, идущей по следу, Ханс Кристиан проскользнул в гостиную и нашел убежище среди толстых занавесок одного из ближайших окон. Лишь группа пожилых гостей заметила юношу, но они так сильно были заняты дискуссией о политике, что не обратили на него никакого внимания. Он спокойно сел на подоконник и достал свой платок.
Ханс знал, что Эленшлегер присутствовал здесь этим вечером. За ужином об этом сказал Питер, а адмирал упомянул интерес поэта к переводу Байрона. Какая жалость, что из-за такой малости, как соответствующий костюм, один поэт лишается такой прекрасной возможности побеседовать с другим! Но если невозможно поговорить, то ничто не мешает посмотреть на него из глубокого укрытия.
Засунув платок обратно в карман, Ханс Кристиан немного раздвинул занавески и выглянул наружу. В гостиной находились герр Адлер, друг короля, рядом с ним герр Бронстед, еще один знаменитый джентльмен Дании. А через холл прямо в направлении его убежища шла очень красивая молодая блондинка в атласном платье, украшенном цветами. Ханс запахнул занавески и со всей своей силой натянул их так, что сверху раздался угрожающий треск. Что ему делать? Он не мог убежать, но и оставаться здесь было небезопасно. Но, может, он ошибся? Может, девушка шла совсем в другое место?
Он слегка раздвинул занавески и вновь выглянул. Юная леди стояла прямо напротив него, сложив на груди руки. С улыбкой она сделала небольшой реверанс.
— Добрый вечер, — сказала она. — Вы не могли бы выйти и позволить мне представиться?
В интонациях и голосе девушки звучало неприкрытое веселье. От нее исходило дружелюбие, но Ханс Кристиан испугался. Он так резко дернулся назад, что ударился спиной о подоконник. Его глаза расширились от ужаса, когда он услышал звук раздвигающихся штор. Они открывались! Молодая леди обращалась к нему!
— А я уже знаю вас, герр Андерсен. Мой отец сказал, чтобы я подошла к вам и вела себя любезно.
— Ваш отец? — Ханс Кристиан пытался вдохнуть.
Нарушительница его спокойствия кивнула, и все ее кудряшки затанцевали. Она приподняла свои юбки и прислонилась к подоконнику рядом с юношей.
— Да, я Шарлотта Эленшлегер.
Ханс Кристиан еще сильнее вжался в подоконник. Шарлотта, дочь знаменитого поэта! Как она может так спокойно произносить это великое имя!
— Мой отец часто говорит о вас, — продолжала она, пока Ханс Кристиан жадно хватал воздух губами. — Он думает, что вы смогли добиться многого за такое короткое время. И лорд-канцлер упоминал про вас тоже. Все преисполнены энтузиазмом с тех пор, как появился рукописный вариант ваших стихов.
Ханс чувствовал себя неловко. Как может она говорить о его стихах в таком тоне, словно потешается над маленьким мальчишкой.
— Моя поэма была переведена на немецкий. Очень немногие поэты удостаивались такой чести в столь юном возрасте.
Шарлотта смотрела на него взглядом, в котором угадывалась небольшая ирония.
— Боже мой, какой вы важный. Поэзия — это не то, что можно принимать всерьез!
— Настоящий поэт знает, что такое печаль, — не выдержал юноша и был готов уже продолжить, но девушка разразилась смехом.
— Вы, должно быть, читали лорда Байрона! В веселых вещах намного больше поэзии, чем в ваших мрачных воображениях! Послушайте ту легкую музыку, которую играет профессор Вейсе, разве она не заставляет вас подумать о соке, текущем по виноградной лозе? А танцы! Я сама могу написать поэму о прекрасных пируэтах, которые мы видим на балах!
— Из-под моего пера выходят более серьезные мысли, — сообщил ей Ханс Кристиан. — Поэма, которую все так хвалят, называется «Умирающее дитя».
— О! — произнесла Шарлотта, делая вид, что его слова произвели на нее сильное впечатление. Но все же уголки ее рта продолжали невольно двигаться, и казалось, что лишь невероятными усилиями ей удается сдержать смех. — О! — повторила она и повернулась, чтобы посмотреть в гостиную.
Очевидно, разговор зашел в тупик. Ханс Кристиан уронил голову на грудь и уставился на свои ботинки. Юная дама крутила свой платочек. Ее отец дал ей указание быть милой с Андерсеном.
Когда она увидела, что отец направляется к ним через гостиную, то поняла, что сейчас как раз самый лучший момент для того, чтобы возобновить дискуссию. В тени огромных занавесок Ханс Кристиан ничего не знал о приближении великого человека. Она его удивит.
— Почему ты здесь сидишь, Шарлотта? — раздался приятный мужской голос.
Ханс Кристиан вскочил на ноги, пытаясь поглубже спрятаться в занавесках. Вот и Эленшлегер!
— У меня здесь очень приятная компания, — ответила юная леди. — Восходящий великий поэт Дании!
— Андерсен! — утвердительно произнес джентльмен и выжидательно посмотрел на Ханса.
Сердце юноши чуть не выскочило наружу. Даже Эленшлегер считал его восходящим поэтом. Откинув занавески, он смело вышел в круг света, теперь уже не боясь ничего.
Эленшлегер горячо пожал руку юноши.
— Я хочу поздравить вас, Андерсен, — произнес он абсолютно искренне. — Я читал вашу поэму и считаю, что для такого молодого человека это было совсем неплохо. Я уверен, что будущее уготовило вам успех.
Слезы подступили к глазам юноши, и если бы он последовал своему невольному импульсу, то упал бы на колени. Он с трудом выдавил из себя слова благодарности. Великий поэт Дании понял его эмоции. С добродушной улыбкой Эленшлегер отпустил руку Ханса и удалился.
Шарлотта смотрела на юношу с удивлением. Всю свою жизнь, начиная с детства, она была связана с вершиной литературного мира, и всего лишь одна фраза в ответ на слова ее отца казалась ей смешной.
Но Генриетта поняла. Она наблюдала за сценой из другого конца комнаты и немедленно направилась в сторону Ханса Кристиана.
— Теперь ты счастлив, — произнесла она с уверенностью, но ее голос и лицо отразили поистине глубокое чувство радости за Ханса.
По лицу Ханса Кристиана разлилась улыбка.
— Мне не нужно высшей награды! Это все, что мне нужно для полного счастья! Если бы сам король сейчас заговорил со мной, то это бы ничего не значило, так как меня похвалил сам Принц Поэтов!
Шарлотта явно заинтересовалась его словами.
— Я, наверное, единственный человек во всем Копенгагене, кто не читал его великолепной поэмы, — сказала она.
