Александр Никонов - Наполеон. Попытка № 2
Оставшиеся газеты, разумеется, хвалили Наполеона. Он терпел. Но порой, когда похвальба перехлестывала все разумные пределы, Наполеон (в отличие, от Сталина, например) делал странные поступки. За излишний елей в его адрес он однажды, рассвирепев, распорядился уволить редактора «Gazette de France»…
Немного отвлекаясь, скажу, что избыток почестей Наполеона откровенно раздражал. Когда он был уже императором, Наполеону представили эскизы новых итальянских монет с надписью «Наполеон хранит Италию!» На полях документа Бонапарт сделал следующую надпись: «Этот образец не годится: то, что хотят поставить вместо слов „Бог охраняет“ – неприлично». Примерно то же самое он писал и по другому случаю: «Я запрещаю вам сравнивать меня с Богом…»
А когда в 1811 году Наполеон проезжал через Голландию и Бельгию, ему пришлось довольно длительное время провести на различных демонстрациях и мероприятиях в его честь. Устав от помпы, Наполеон признавался: «Это ремесло каторжника! Я предпочел бы десять военных походов тому образу жизни, который веду уже месяц».
Был еще один примечательный случай. Наполеону хотели поставить статую. Собственно, она уже была готова к водружению на свое место, когда Наполеон узнал об этом. Император был в ярости. «Я никогда не позволю вам сделать это! – кричал он. – Это немыслимо! Что, я буду возводить статую самому себе?.…»
Но в условиях несвободной прессы Наполеону нужно было организовать какой-то обходной информационный канал, который объективно информировал бы его о положении дел в стране и настроениях масс. И он сделал это. Первый консул выбрал 12 человек самых разных политических убеждений – якобинцев, роялистов, республиканцев, сторонников имперской политики – и сделал их своими личными информаторами, определив каждому жалованье в размере 1000 франков в месяц. В задачу информаторов входил сбор мнений людей о ситуации в стране и высказывание своих собственных соображений о проводимых реформах. Эти отчеты Наполеон получал не через министерство внутренних дел и не через свою тайную полицию, а через почтовое ведомство. Точнее говоря, через главу национального почтового ведомства Лавалетта. Последний лично, не вскрывая, доставлял эти послания Наполеону. Наполеон все внимательно прочитывал, делал выписки, а затем сжигал, чтобы кто-нибудь, покопавшись в мусоре, не раскрыл его личную агентуру. Вся эта операция происходила в такой тайне, что ни один из министров не знал о ней. И даже Лавалетт представления не имел о том, что находится в доставляемых им пакетах.
Одновременно с наведением порядка на информационном поле Наполеон начал укреплять властную вертикаль. Он сохранил деление страны на департаменты, но отменил выборность на местах. Теперь префект каждого департамента назначался из столицы. Префект же, в свою очередь, назначал мэров городов и поселений, которых мог снять за плохую работу. Вся структура власти в стране была перемонтирована.
Одновременно нужно было реформировать погрязшую в коррупции судебную систему. И здесь есть один весьма любопытный момент. С одной стороны, во Франции у Наполеона была масса политических противников, как справа, так и слева. Причем и те и другие периодически совершали на Наполеона покушения. Порой эти покушения инспирировались из-за границы. И здесь Наполеону нужна была возможность быстрых политических расправ.
С другой стороны, развитая экономика не может существовать без честного правосудия. Поэтому от судейского корпуса Наполеон требовал в гражданских процессах строжайшего соблюдения закона. Когда перед ним предстали представители первой волны новых судей, пришедших на смену старым, Наполеон заявил им: «Никогда не рассматривайте, к какой партии принадлежал человек, который ищет у вас справедливости».
Но что делать с политическими преступниками? Да и с экономическими тоже? Армия без сапог, а на виду у всей страны ходят олигархи, за пару лет нажившие из воздуха сотни миллионов. По закону прищучить их нельзя. Наиболее громким и известным из этой братии был некий банкир Уврар, сколотивший состояние на разворовывании армейских поставок. По бумагам у него все было чисто, но откуда такие бабки на личных счетах Уврара? И где казенные деньги?..
Уврар был посажен в тюрьму. Без всякого басманного правосудия. Посидев там достаточное для осознания своих ошибок время, банкир-казнокрад вернул государству все украденное. После первого удачного опыта этот способ был применен к разным казнокрадам еще не один раз. Как отмечает Тарле, Наполеон «сажал финансиста в тюрьму, когда была уверенность в совершенном им мошенничестве, независимо от того, успел или не успел тот ловко замести следы, и держал его, пока тот не соглашался выпустить свою добычу».
Поскольку память на цифры у него была феноменальная, Наполеон лично стал проверять самые крупные счета государственных расходов, и если цифра казалась ему завышенной, задерживал выплаты до выяснения.
Одновременно со всем вышеперечисленным Наполеон приступил к реорганизации убитой финансовой системы. Обладая прекрасным чутьем на таланты, он нашел парня по фамилии Годэн, которого сделал министром финансов. Посовещавшись, Годэн с Наполеоном решили перетряхнуть всю налоговую систему страны, заменив прямые налоги косвенными (нам они знакомы – НДС). Это был чисто психологический трюк. Когда в цену товара включается налог, это не так сильно нервирует обывателя, как вид налогового инспектора, приходящего к человеку отнимать живые деньги. Да и взимаются косвенные налоги автоматически. К тому же устанавливается плоская шкала налогов – и богатый, и бедный платят в казну одинаковую сумму, покупая тот или иной товар. Прелесть!
Одновременно Наполеон занимается своим любимым делом – строительством. Он велит снести все ларьки, загромождающие двор в Тюильри и закрывающие вид на набережную Орсе, велит набережную продлить и решает транспортную проблему Парижа – между Лувром и Колледжем четырех наций закладывает новый мост, который получает название Мост искусств, чтобы людям в этом месте через Сену шлюпками не переправляться. Для Биржи строится новый дворец, восстанавливается сгоревший при прежней власти хлебный рынок. Реставрируется церковь Дома Инвалидов. Наполеон планирует прорубить через трухлявый район Парижа новый широкий проспект до Сен-Жермена.
Жизнь начинает меняться к лучшему, меняется и дух нации. Нация понимает, что не ошиблась, отдав свои голоса Наполеону. Дезертиры перестают бегать от армии, напротив, закон о всеобщей воинской обязанности исполняется неукоснительно и даже с воодушевлением. Потому что такое хорошее отечество в опасности!..
