Александр Никонов - Наполеон. Попытка № 2
…В два часа ночи в Сен-Клу все было кончено, и три консула, включая первого, принесли присягу на верность французской республике. Жить республике оставалось недолго.
Я знаю, многие граждане доходят в своем скудоумии до того, что упрекают Наполеона в узурпации власти. Их плоскому мозгу представляется, что власть – это такая изысканная прелесть, которая хороша с любым гарниром. Но власть – это всего лишь инструмент. С тем же успехом можно сказать, что Наполеон узурпировал не власть, а проблемы.
Вся Франция была сплошной проблемой. Казна была практически пуста, золотовалютных запасов – ноль. По всей стране – разорванные коммуникации, бандитизм, в отдельных частях страны (Бретань, Вандея) идет гражданская война при активной поддержке англичан. И идет не в пользу республики: повстанцы захватили город Нант и нанесли республиканским войскам серию чувствительных поражений. В городских предместьях голод. Производство дышит на ладан. Но главное, все ожидают, что к весне на юг Франции должен вторгнуться душитель свободы крепостник Суворов со своими интервентами.
Вот что взвалил на себя Наполеон. И времени на решение проблем у него практически не было. Делать нужно было все одновременно и очень быстро, поскольку весной начнется война. За оставшиеся полгода надо не только привести в чувство армию – наладить снабжение, одеть, обуть и накормить обворованных интендантами солдат, которые месяцами не получали жалованья. Надо ликвидировать бандитизм, восстановить вертикаль власти и заложить основы экономического роста, для чего, в свою очередь, принять кучу новых законов. Наполеон работал по 18 часов в сутки, хватаясь то за одно, то за другое.
…Пахал, как раб на галерах.
И еще потому нельзя обвинять Наполеона в узурпации власти, что перед самым Новым годом – 25 октября 1799 года – состоялся народный плебисцит, в котором 99 % французов однозначно проголосовали за новую конструкцию власти во главе с Бонапартом. Все ждали от первого консула самых решительных действий и прежде всего – ликвидации бандитизма. Потому что размах преступности был таким, что сделал непроезжими практически все дороги южной и центральной Франции. То есть, попросту говоря, убил экономику, поскольку экономика есть не что иное, как торговля, то есть перемещение товаров. Не редкими были случаи, когда банды среди бела дня нападали на деревни, захватывали жителей, многих селян пытали, поджаривая на кострах и требуя выдать ценности. Любопытно, что во главе многих шаек стояли священники, которые идеологически прикрывали свои действия святой борьбой за восстановление монархии Бурбонов. Естественно, в полицейском аппарате страны процветала жутчайшая коррупция.
Через полгода со всем этим было кончено. В смысле, никакого бандитизма во Франции больше не существовало. Страна вздохнула, опять превратившись в нормальное цивилизованное государство, где не страшно на дилижансе поехать из города в город. Как же Наполеону это удалось?
А очень просто: он не стеснялся «мочить в сортирах». Тем более что вся Франция в начале его правления представляла собой один сплошной сортир. Поэтому мочить было весьма удобно. Меры по восстановлению порядка были теми же самыми, которые Наполеон применял на юге Франции перед своим первым итальянским походом и в Каире, когда усмирял выступления туземцев, – расстрелы и казни. Хорошее средство, которое всегда работает.
Наполеон отдал приказ не брать бандитов в плен, чтобы не заморачиваться судебной процедурой. А кроме того, велел казнить всех, кто скупает у бандитов краденое, кто дает им ночлег, вступает с бандитами в какие-либо сношения. Плюс без всяких колебаний он расстреливал коррупционеров в местных отделениях полиции, которые были на подсосе у бандитов.
Параллельно Наполеон занимался подавлением гражданской войны. Это было осуществлено в несколько приемов… Почему многие банды возглавляли попы? По той же причине, по которой толпы священников уехали из страны в эмиграцию сразу после революции: якобинцы попов терпеть не могли, разрушали церкви, убивали священников, вели оголтелую антирелигиозную пропаганду. Наполеон эту революционную риторику выключил, заявив, что не будет преследовать богослужения. И в страну тут же потянулись тысячи священников-эмигрантов. Эта мера сразу снизила накал борьбы в консервативной Вандее.
Вторым делом Наполеон усилил республиканскую армию. Третьим – пообещал амнистию всем, кто добровольно сложит оружие, и гарантированную смерть всем, кто оружия не сложит. В-четвертых, он посулил мятежным областям некоторые налоговые льготы. Это внесло в ряды мятежников раскол, они сразу призадумались: а стоит ли воевать за идеи, если можно нехило положить на карман, сэкономив на налогах? Что лучше – смерть или благоденствие? Вопрос, по-моему, очевиден. Только самые тупые фанатики не сложили оружие. Среди них был легендарный «французский Махно» – Жорж Кадудаль – предводитель крестьянской армии.
Наполеон решил лично встретиться с Кадудалем. Он пообещал ему полную безопасность во время пребывания в Париже и беспрепятственное возвращение в Вандею. Кадудаль, подумав, согласился.
Окружение Наполеона было чертовски обеспокоено: Наполеон был мал и худ, а Кадудаль – огромный мужик с ручищами, как лопаты. Он фанатик и давно сам себя считает покойником. А ну как накинется на Наполеона с голыми руками, ему же терять нечего! Однако не накинулся. Наполеон умел останавливать людей одним взглядом. Эта его способность нам известна из истории с лихим бретером Ожеро.
Наполеон предложил Кадудалю генеральскую должность и возможность воевать с внешними врагами Франции. Кадудаль отказался: ему больше нравилось убивать своих соотечественников, поскольку он был религиозный фанатик, преданный королю. Наполеон сдержал свое слово и отпустил Кадудаля. Предводитель вернулся в Вандею, но силы у него были уже не те: сторонники откололись, соблазненные амнистией, налоговыми льготами и религиозными послаблениями. Да и усиленная, сытая и обутая республиканская армия действовала против бандитов весьма успешно. Так что силенок у Кадудаля теперь стало хватать только на мелкие вылазки. К тому же его «коллега по работе» Фротте – другой крупный вождь мятежников – был наконец пойман и благополучно расстрелян.
После того как с бандформированиями было покончено. Нет, это неправильное построение фразы, потому что Наполеону приходилось заниматься всем сразу, а не порознь. Поэтому правильнее будет сказать так: одновременно с ликвидацией бандитизма Наполеон провел информационную реформу. Он сам в свое время видел, с чего начинала разрушаться власть короля в стране, и понимал, что именно является порохом для революционных костров. Гласность. Свобода слова. Как только начинается болтовня, кончается порядок. А в ситуации воюющей страны свобода слова подобна разжижению мозга. Этого Наполеон допустить не мог, не затем он брал в руки инструмент власти, чтобы разрешить кому-то портить этот инструмент и расшатывать его власть в умах сограждан. Поэтому до Наполеона в Париже выходило 73 газеты. Наполеон оставил, в конечном итоге, четыре и все их передал под наблюдение полицейского департамента. Либо мы воюем, либо обсуждаем приказы командира.
