Николай Исаенко - Вижу противника !
Я, можно сказать, только-только освоился с ролью штурмана дивизии, привык к ней, не предвидел перемен в военной судьбе, и вдруг такой крутой поворот!
Впрочем, еще со времен комсомольской юности я понимал, что комсомол и партия лучше знают, где я нужен больше всего.
- Слушаюсь! - ответил я комдиву.
Объявив приказ, полковник Кудряшов проинструктировал меня, дал характеристики офицерам 611-го полка, посоветовал обратить особое внимание на укрепление дисциплины, потребовал создать в 611-м атмосферу постоянной боевой готовности, глубокого взаимного доверия между людьми и взаимной высокой требовательности.
На следующий день мы с полковником Кудряшовым вылетели на аэродром Цебриково, где базировался 611-й ИАП. Личный состав полка к нашему прибытию был построен. Начальник штаба полка майор З. Я. Морозов отдал, как полагается, рапорт, командир дивизии поздоровался с людьми и представил меня как нового командира полка.
Стоя рядом с Кудряшовым, слушая его слова, вглядываясь в знакомые лица летчиков, механиков, оружейниц, встречая их ответные испытующие взгляды, я думал, что знаю именно летчиков, механиков и оружейниц, но почти совсем не знаю людей, являющихся этими летчиками, механиками и оружейницами. Как штурман дивизии я, конечно, не обязан был изучать черты их характеров, их биографии, их склонности и антипатии, их взаимоотношения в неслужебное время, но если бы я это делал, сколько бы времени и сил сберег теперь!
Еще думалось, что, исполняя должность штурмана дивизии, я был долгое время освобожден от обязанности повседневно воспитывать подчиненных. Нынче этот "отдых" предстояло прервать.
Мое обращение к личному составу было кратким. Я сказал, что рад оказанному доверию и назначению, предупредил, что раньше полком не командовал и попросил весь личный состав помочь в освоении новых, для меня обязанностей. Помочь прежде всего строгим соблюдением воинской дисциплины, организованностью и четким выполнением служебных обязанностей.
Сказал я также, что хорошо знаю боевой путь полка, убежден, что полк будет верен своим славным боевым традициям, станет бить врага еще сильней и беспощадней, что сам я не пожалею сил, а если понадобится - и жизни в борьбе с фашизмом.
Приказав личному составу приступить к работе по распорядку дня, подал команду "Разойдись!", проводил полковника Кудряшова и тут вдруг разволновался, словно впервые осознал, что именно на меня легла теперь вся ответственность за людей 611-го ИАП, за выполнение полком боевых задач.
Заместителя по политчасти майора А. Л. Фейгина и начальника штаба майора 3. Я. Морозова я первым делом попросил познакомить меня с офицерским, старшинским, сержантским и рядовым составом части.
Выяснилось, что оба неплохо знают личный состав полка, но имеют весьма туманное представление о летных качествах пилотов, и я пожалел, что заместитель командира полка по летной подготовке капитан Куксин находится в госпитале. Куксин, конечно, ответил бы на мои вопросы без затруднений. Ветераны 611-го-Чурилин, Батаров, Куксин, Волков, Оськин, Барахтин, Степанченко, Сорокин и многие другие - были, бесспорно, золотым фондом нашей дивизии, более того, всей нашей воздушной армии. Рядом с ними вырастали молодые, заступившие выбывших из строя летчики. Великолепными мастерами своего дела были в полку многие техники, механики и оружейники. Но я был информирован, что некоторые офицеры и сержанты замечены в злоупотреблении спиртным, что имеются случаи панибратского отношения между командирами и подчиненными, и в первые же дни убедился, что очень слаб штаб полка: майор Морозов прибыл в авиацию из артиллерии на конной тяге, после окончания курсов адъютантов эскадрилий, ему было трудно в новой должности, а помощники у Морозова не все оказались добросовестными.
Я не торопился с выводами: как бы ни поджимало время, с налету делать умозаключения, с ходу решать судьбы людей негоже. В первые дни я, главным образом, присматривался к жизни полка, к поведению подчиненных, не хотел давать повода говорить в свой адрес, что, мол, новая метла по-новому и метет.
Но все, что не отвечало моим представлениям о моральных нормах, все, связанное с явным нарушением уставов, немедленно пресекал, используя всю полноту предоставленной власти.
На следующий день после вступления в должность я проснулся от стука в дверь. На пороге - две девушки: сержант Н. М. Заречнева и ефрейтор А. М. Зеленина. Одна держит в руках судки с завтраком и полотенце, другая - чайник с горячей водой.
- Будете сразу бриться, или сначала подать завтрак? - спросила Зеленина.
- Разве вы официантки? Они удивились:
- Почему - "официантки"? Мы оружейницы, товарищ майор. Вот обслужим вас и поедем на аэродром.
Я объяснил, что меня обслуживать не надо, попросил впредь выполнять только те обязанности, какие предусмотрены штатным расписанием.
Пока разговаривали, к землянке подкатила побитая легковая машина иностранной марки, и на пороге появилась, вскинула руку к пилотке третья девушка:
- Младший сержант Политова. Машина подана, товарищ майор!
- Вы из батальона аэродромного обслуживания, товарищ младший сержант?
- Никак нет. Служу в полку. Я - авиамоторист.
- А машина?..
- Трофей, товарищ майор!
Пришлось и младшему сержанту М. В. Политовой объяснить, что выполнять она должна только обязанности авиационного моториста, а не обязанности личного шофера командира полка.
Озадаченный первыми впечатлениями, я решил проверить, как работают девушки, в каких условиях живут. Вечером, пригласив майора Морозова, отправился на вечернюю поверку в девичье общежитие.
Поверки, как таковой, не было. Жили девушки уютно, но по-домашнему, не соблюдая требований Устава внутренней службы. Старшины в общежитии не имелось. Четкий распорядок дня отсутствовал.
Назначили старшиной сержанта Е. Я. Борисову, показавшуюся наиболее собранной и серьезной, составили для обитателей общежития распорядок дня, предупредили, что за малейшее нарушение его будем взыскивать. Уходя, расслышали унылый голосок младшего сержанта Ткачевой:
- Ой, девочки, как не повезло! Какой он строгий, оказывается!..
Хуже обстояло дело в штабе полка. Добиться оперативности и четкости в деятельности штаба удалось не сразу, многому пришлось учить людей. Впрочем, и мы с майором З. Я. Морозовым учились управлять полком.
Недавно прибывшие в полк 17 молодых летчиков были встречены тепло, очень дружелюбно, чувствовали себя в среде ветеранов не чужаками, а как бы младшими братьями. Я проверил молодежь в воздухе. Летали они хорошо. Однако на войне нужно не просто хорошо летать, нужно умело воевать, а обучить умело воевать могут лишь опытные летчики, понимающие, как важно в первом же боевом вылете привить новичку уверенность в своих силах, в превосходстве над врагом. Расспрашивая молодежь, я узнал, что здесь дело обстоит не совсем благополучно. Младший лейтенант П. И. Мордовский признался, что ставит себе пока только одну задачу: не оторваться от ведущего. Мордовский опасался, что, оторвавшись от ведущего, не сможет вернуться на свой аэродром. Такой летчик в полете излишне напряжен, скован, не способен следить за воздушной обстановкой и не заметит заходящего в хвост противника. Другой младший лейтенант, М. Ф. Шувалов, хотя и оказался очень спокойным, наблюдательным летчиком, но едва не стал жертвой азарта своего ведущего старшего лейтенанта К. Л. Черногора. Прикрывая наземные войска в районе Дубоссар, старший лейтенант, человек бесстрашный и пылкий, бросился в атаку на врага, забыв, что его напарник не имеет боевого опыта. Между тем противник для наших десяти "яков" был серьезный: 16 самолетов ФВ-190 и 6 самолетов Ме-109. Атака Черногора увенчалась успехом. Он сразу же сбил один ФВ-190, но о ведомом не позаботился: при пикировании Шувалов намного отстал, на выходе из атаки боевым разворотом на большой скорости влетел в облако, потерял из виду и Черногора, и всю остальную группу. Шувалов признался, что в первый момент ощутил растерянность. Его привели в чувство мелькнувшие вдоль бортов желто-алые трассы огня вражеских пушек и пулеметов. Увернувшись от противника, младший лейтенант, к счастью, нашел своего ведущего и даже атаковал вместе с ним еще один ФВ-190, который так же был сбит Черногором. Но после посадки в лопастях винта шуваловского "яка" механики обнаружили две пробоины.
В дальнейшем молодых, прибывающих на пополнение летчиков вводили в строй, обучали в бою только командиры эскадрилий. Обучали, не забывая ни на минуту об их безопасности, вселяя в них с первого вылета чувство уверенности в себе и товарищах. Затем прикрепляли молодого летчика к опытному ведущему пары.
Поддерживать, пропагандировать хорошее, изживать ненужное, плохое мне с первого же дня помогали все коммунисты и комсомольцы полка, в первую очередь парторг капитан П. М. Греков, комсорг полка техник-лейтенант И. С. Филиппов и сменивший его старшина И. П. Зверев. Присутствуя на всех партийных и. комсомольских собраниях в эскадрильях и, разумеется, на всех партийных и комсомольских собраниях полка, я имел возможность выслушивать мнения, критику и предложения наших лучших солдат, сержантов и офицеров. Заинтересованное, горячее обсуждение волнующих вопросов сближало всех, сплачивало в одну семью. А участвуя в проведении политинформаций и бесед, делая доклады, я ближе знакомился с /людьми, начинал лучше понимать их. Думаю, и они начинали лучше понимать меня.
