Сара Брэдфорд - Диана. Жизнь, любовь, судьба
Вскоре после его выздоровления Рейн начала распродавать сокровища Олторпа, из-за чего ее отношения с детьми Джонни окончательно испортились. Известие о продажах вызвало ожесточенную критику в прессе. Как писали журналисты The Times, в декабре 1982 года Спенсеры продали произведений искусства на два миллиона фунтов. Средства должны были пойти на реконструкцию и смену обстановки в Олторпе, но в сентябре этого же года Спенсеры купили три дома в Богнор-Реджис, поэтому подобные утверждения казались более чем сомнительными.
В течении депрессии – как и любой другой болезни – случаются временные ремиссии. В сентябре Диана почувствовала себя относительно здоровой и даже решилась поехать на похороны принцессы Грейс, которая погибла в автокатастрофе. Диана всегда восхищалась Грейс и испытывала к ней глубокое сочувствие. Они обе были чужаками, вошедшими в королевские семьи. И семейная жизнь обеих оказалась отнюдь не сказочной. «Помню, как познакомилась с принцессой Грейс, – говорила Диана о вечере, когда она надела „то платье“. – Она была замечательно красивой и очень спокойной. Но было ясно, что она несчастлива. Я это чувствовала» [175].
Чарльз воспротивился решению Дианы поехать в Монако на похороны, где ей впервые предстояло представлять королевскую семью в одиночестве. Но Диана была преисполнена решимости. Она написала письмо королеве и получила ее согласие. Один из придворных Дианы, сопровождавший ее в Монако, позже рассказывал тележурналистам: «Она держалась великолепно. Поехала одна. Только [на обратном пути] в самолете Диана разрыдалась от усталости, спросила: „Чарльз встретит нас?“ Мы видели, с каким нетерпением она смотрит на летное поле. Разглядев встречающих, Диана разочарованно сказала: „Только полицейская машина“. Это означало, что Чарльз не приехал». Другой придворный вспоминал: «Она позвонила и спросила: „Вы видели газеты?“ Я ответил: „Все в восхищении, мадам“. Она вздохнула: „Спасибо за добрые слова, потому что в Балморале об этом никто даже не упомянул“» [176].
«Для Дианы с детства было очень важно, чтобы ее ценили, – рассказывал Чарльз Спенсер в интервью после смерти сестры. – Она навсегда осталась ребенком – „Я все правильно делаю?“».
В марте 1983 года Диана и Чарльз вместе с маленьким Уильямом отправились в Австралию и Новую Зеландию. Поездка проходила, казалось бы, с блестящим успехом, но сопровождавшие заметили «легкую напряженность» между супругами. Началась мировая «дианомания». Вместо семи фотографов вокруг четы Уэльсов теперь крутилось семьдесят. Раньше визиты принца освещал один репортер от каждой газеты и несколько фрилансеров. Теперь же фотографы и репортеры приехали из Франции, Германии, Америки и Японии. Сто тысяч человек приветствовали Чарльза и Диану в Брисбене.
«Полиция была встревожена всеобщей истерией, охватившей людей, которые вышли встречать королевскую чету на улицы городов Нового Южного Уэльса – Сиднея, Ньюкасла и Мейтленда…» – писал журналист. Офицер службы безопасности признавался репортеру: «Мы никогда прежде не сталкивались ни с чем подобным во время королевских визитов. Больше похоже на битломанию». Обожание толпы сначала напугало Диану, а потом вдохновило. Общаться с толпой поклонников она умела, и делала это хорошо. Она будто родилась для этой роли.
Окружающие впервые заметили ревность, с какой принц Чарльз отнесся к успеху своей жены, что еще больше испортило отношения супругов. Хотя Чарльз вел себя сдержанно и даже шутил, но для мужчины, который с детства находился в центре внимания, было унизительно оказаться в тени женщины, бывшей абсолютным новичком в королевской жизни. Ему было неприятно слышать, как в толпе кричат: «Мы уже по горло сыты старым Ушастиком!», когда он оказывался рядом. Еще более неприятно было слышать истерические вопли: «Леди Ди! Леди Ди!» Он с беспокойством писал другу: «Такое безумное обожание и внимание не сумеет выдержать никто, не говоря уже о двадцатилетней девушке» [177].
Димблби видел письмо Дианы, где говорилось, что ее меланхолия исчезла и ей очень стыдно за то, как она вела себя в прошлом. Теперь, писала она, я думаю только о Чарльзе и о работе. И об Уильяме, которого они оставили с няней. Чарльз сообщал Хью и Эмили ван Катсем: «…Мы очень счастливы, когда нам удается ускользнуть. Какая радость, что мы снова наедине друг с другом…» [178]В то же время он не скрывал своего раздражения из-за отношения людей, какого он прежде никогда не испытывал. «Может быть, все это из-за чудесной свадьбы, которая была блестяще организована и произвела впечатление сказочного голливудского фильма? У людей сложилось совершенно искаженное представление о реальности! Как бы то ни было, это меня пугает, и я точно знаю, что Диана в ужасе» [179].
Может быть, она и была в ужасе – временами. Но в целом обожание публики ей нравилось. Диана открыла в себе талант оправдывать ожидания людей, разговаривать с ними, вдохновлять их. Общение с обычными людьми давало ей силы и успокаивало. Ее статус в средствах массовой информации утвердился раз и навсегда. В испанском журнале статью о королевском визите озаглавили так: «ДЕВУШКА С ОБЛОЖКИ». В журнале Tatlerее назвали женщиной «номер один, абсолютным лидером бренда».
Семнадцатидневная поездка по Канаде увенчалась таким же успехом – особенно для Дианы. В одной газете писали о том, как нравится она журналистам. В другой газете, Ottawa Citizen, Чарльза вообще назвали «вечным неудачником».
«По-моему, они были счастливы, путешествуя семьей, с Уильямом, – вспоминала помощница Дианы. – Но между ними стала заметна легкая напряженность. Он [Чарльз] просто не понимал, почему люди хотят ее видеть. Не понимал, что людям больше нравится красивая женщина, чем мужчина в строгом костюме. И это было очень печально, ведь вместе они могли стать чем-то из ряда вон выходящим – настоящим динамитом. Но он был очень обидчив, и ей, по-моему, было невероятно трудно с этим справляться. Да она и сама была довольно эмоциональна в то время… часто плакала… это было очень тяжело…» [180]
Ситуация со временем только усугублялась: обида Чарльза на популярность жены начинала отравлять их отношения. Его изумление при виде того, как люди реагируют на Диану, было почти физически ощутимо. Однажды он сказал другу: «Почему они все ее так любят? В конце концов, она всего лишь сказала мне „да“» [181].
Ощущение собственного успеха вернуло Диане уверенность, пусть даже и хрупкую. Жене редактора крупной газеты она говорила, что «волчья стая репортеров британских таблоидов» все еще ее раздражает. «Когда они пишут что-нибудь ужасное, у меня возникает неприятное ощущение вот здесь. – Она указала на грудь. – И мне не хочется никуда выходить». В разговоре с премьер-министром Ньюфаундленда и Лабрадора она упомянула о том, что «теперь справляется с работой принцессы Уэльской лучше, чем раньше». Как и многие до него, премьер-министр Брайан Пекфорд был поражен «ее мягким сочувствием к больным и страдающим. Она чуть не заплакала, когда ей сказали, что мальчик, подаривший ей букет, слеп».
Всеобщее восхищение Дианой продолжало расцветать. Один британский журнал назвал ее «королевской суперзвездой». Опросы, проведенные в Америке, показали, что она – «самая популярная женщина мира». В журнале Paris-Match написали, что во Франции она популярнее, чем была Брижит Бардо. Редактор журнала Ladies Home Journal объявил: «Она, без сомнения, величайшая медиаперсона десятилетия. Такие люди появляются каждые десять лет – Джеки, Лиз Тейлор, а теперь Диана».
Назойливое внимание прессы было гарантировано: газеты и журналы с фотографиями Дианы распродавались в мгновение ока. Популярные женские журналы, такие как Womanи Woman's Own,отмечали увеличение продаж на сорок тысяч экземпляров в те недели, когда на обложке была Диана. Один редактор говорил, что стоит убрать Диану с обложки, и продажи падают на пятнадцать процентов. «Она делает новости – причем именно те, которые хотят знать. Мы часто думаем: „Она же красовалась на наших обложках целых семь месяцев, пора найти кого-нибудь другого“. Но это не срабатывает».
Между двумя государственными визитами супруги 30 апреля слетали из Лос-Анджелеса на Багамы на самолете Арманда Хаммера. Десять дней они провели на вилле Ромси. На фотографиях, сделанных папарацци и опубликованных в испанском журнале, мы видим Чарльза и Диану на пляже. Они счастливы и веселы. Вот они гуляют рука об руку, а вот принц хватает ее за плечи, чтобы она наконец окунулась. «В неофициальной обстановке становится ясно, что принц по-настоящему влюблен в Диану», – гласили подписи. Вернувшись в Англию ко второй годовщине свадьбы, супруги открыто демонстрировали свою любовь. «Создается впечатление, что у них был медовый месяц», – говорил один из тех, кто видел их в то время.
