Вацлав Гавел - Антикоды . Встреча с Горбачевым
Так говорил Гавел-президент. А ранее, в июле 1987 года, Гавел-диссидент сделал одну зарисовку, в которой развивается, по сути, та же мысль. Эта зарисовка публикуется ниже вслед за антикодами.
Вацлав Гавел — рабочий пивоваренного завода в г. Трутное, 1975 г.Чешская «бархатная революция». Прага, 25 ноября 1989 г. Через месяц с небольшим Вацлав Гавел станет президентом ЧССР
Антикоды
жизньжизньжизнь
жизньжизньжизнь
жизньжизньжизнь
жизньжизньжизнь
жизньжизньжизньжизньжизньжизнь
жизньжизньжизньжизньжизньжизнь
жизньжизньжизньжизньжизньжизнь
жизньжизньжизнь
жизньжизньжизнь
жизньжизньжизнь
жизньжизньжизнь
жизньжизньжизнь
жизньжизньжизнь
жизньжизньжизнь
жизньжизньжизнь
жизньжизньжизнь
жизньжизньжизнь
жизньжизньжизнь
жизньжизньжизнь
На тему Беккета
ЖЕНЩИНА
И
З
ПОХОРОНЫ
Ь
Альтернатива
/1/
Мы ведь ЛЮДИ!
/2/
МЫ ВЕДЬ люди!
«Замок», часть вторая
Уважаемый товарищ
учитывая вашу профессиональную квалификацию
и инициативное отношение к нашему хозяйству
настоящим назначаю вас
первым заместителем по животноводству
на землях нашего замка
ваш Кламм
А на следующий день землемер К
начал готовить коренную реорганизацию
животноводства на землях замка
сокращенно именуемую Акцией К
Предписание
Ввиду того что как выяснилось
обвинение
которое мы против вас выдвинули
основывалось на фальшивых документах
и приговор
который мы вам вынесли
противоречил действующему законодательству
настоятельно предлагаем
вам незамедлительно встать
в целях возвращения вам прав человека
в наши ряды
Чистосердечное заявление
Заявляем
что мы — со своим народом
и что наше место — здесь
(или на худой конец в Швейцарии
в случае если бы вдруг все же
не приведи господи
еще что-нибудь разразилось)
ЗАЯВЛЯЕМ!
ТРЕБУЕМ!
НАСТАИВАЕМ!
НЕ ОТСТУПИМ!
ПРИЗЫВАЕМ!
ОБЕЩАЕМ!
НЕ ПРЕДАДИМ!
ОТВЕРГАЕМ!
НЕ ДОПУСТИМ!
НЕ ПОЗВОЛИМ!
ОСУЖДАЕМ!
ВЫСТОИМ!
НЕ ПОДВЕДЕМ!
НЕ УСТУПИМ!
НЕ ПРИЕМЛЕМ!
Гм…
Встреча с Горбачевым
Визит царя-реформатора в губернию, где правят, благодаря вмешательству его предшественника, контрреформаторы, выглядел событием — во всяком случае на уровне ожидания — настолько пикантным, что в Прагу съехалось невиданное количество журналистов. Но если они прибыли вовремя, то царь-реформатор заставлял себя ждать. Поэтому корреспонденты убивали время по-разному — в частности, встречаясь с диссидентами. У меня их перебывали десятки; все спрашивали, что я думаю о новом царе, и мне было страшно неловко повторять без конца одни и те же слова, тем более что я не находил в них ничего оригинального; что бы я ни произносил, у меня тут же появлялось ощущение, будто я это уже где-то слышал или читал. Ничего удивительного: сегодня в мире нет человека, о котором говорили бы больше, так что не мудрено: все, что можно о нем сказать, уже кто-то когда-то сказал.
Наконец он приехал, и я вздохнул с облегчением: у журналистов теперь появилось более интересное развлечение, чем выслушивать от меня то, что они сами уже до того где-то написали.
Я живу неподалеку от пражского Национального театра, сейчас половина десятого вечера, ни одного журналиста рядом нет, и я выхожу прогуляться со своей собакой. И что же я вижу? Бесконечные вереницы припаркованных роскошных машин, бесчисленное множество полицейских, сверкающий Национальный театр! Я сразу понимаю ситуацию: Горбачев смотрит спектакль. Меня обуревает любопытство (я, видите ли, по натуре зевака), и я направляюсь к Национальному театру. Благодаря собаке, прокладывающей мне дорогу, я пробиваюсь в первый ряд. Стою, жду — спектакль должен вот-вот закончиться. Наблюдаю, слушаю людей вокруг. Это случайные прохожие, совсем не организованная публика, но и не люди, пришедшие сюда специально, чтобы увидеть Горбачева, это просто такие же зеваки, как я, которые шли из одного кабачка в другой, заметили какое-то оживление и из любопытства остановились. Они отпускают кучу саркастических замечаний, прежде всего по адресу длинных шеренг тайных агентов, которые никак на это не реагируют (наверное, им запретили провоцировать какие-либо конфликты, которые могли бы омрачить визит).
Наконец-то! Внезапное оживление в рядах полицейских, у машин вспыхивают фары, заводятся моторы, из театра выходят высокопоставленные лица. И, как ни в чем не бывало, идет он сам! Рядом с ним Раиса, вокруг вьются агенты.