Александр Западнов - Державин
Большие способности проявил Державин к рисованию. Он рисовал в свободное от уроков время чем придется и на чем угодно и страстно желал учиться рисованию. Розе тут, конечно, был совершенно бесполезен, и в целом Оренбурге не нашлось ни учителей, ни пособий. Мальчик срисовывал пером изображения богатырей, картинки лубочной деревянной печати, попадавшие ему в руки, и делал это так часто и столь усердно, что скоро стены его каморки были сплошь оклеены рисунками, расцвеченными чернилами и жженой охрой: других красок в распоряжении художника не имелось.
Три зимы ходил Гаврила Державин в оренбургскую школу Розе и прекратил свое ученье у немца по причине переезда семьи на родину, в Казань. Роман Николаевич, испортивший на службе свое здоровье, стал хлопотать об отставке и с этой целью в конце 1753 года выехал в Москву. Он взял с собой старшего сына, намереваясь определить его в Сухопутный шляхетный кадетский корпус или в артиллерию. Отставку Державин получил «за имеющимися у него болезньми», а в Петербург, где находился корпус, поехать не удалось — не хватило денег на дорогу. Пришлось возвращаться в Казань, куда уже перебралась Фекла Андреевна с младшим сыном.
Отец предполагал, скопив денег, выехать с Гаврилой в Петербург на будущий год, но его намерениям не суждено было исполниться: в ноябре 1754 года он умер. Вдова с двумя детьми осталась почти без средств к существованию. Наследственные и пожалованные отцу клочки земли, разбросанные в разных губерниях, не приносили никаких доходов. К тому же, вечно занятый службой, Роман Державин не обращал на хозяйственные дела необходимого внимания, земли его захватывали соседи, а судиться с ними не было ни сил, ни средств — взятки всегда утверждали права богатых обидчиков.
Фекла Андреевна попыталась обратиться к правосудию. В сопровождении детей, которых некому было поручить, она ходила по передним чиновников и судей, простаивала там долгие часы, но не могла добиться даже того, чтобы ее выслушали. Десятилетний Державин был бессильным свидетелем унижений своей матери, и сердце его горело возмущением. Он никогда не забывал черствости и корыстолюбия людей, назначенных творить справедливый суд, с которыми столкнулся в детстве, и сам во всех случаях вступался за притесняемых вдов и сирот.
Между тем время шло, приближался срок второго смотра, следовало подумать о подготовке к нему. С немецким языком Державин справлялся, но сведений о других предметах из школы Розе не вынес никаких. Чтобы обучить детей арифметике и геометрии, этим важнейшим «указным наукам», мать пригласила учителей, но и они оказались людьми несведущими. У своих новых казанских наставников Державин научился перечерчивать геометрические фигуры без доказательства теорем, а в арифметике были пройдены только первые четыре действия.
В 1757 году, когда Державину исполнилось тринадцать лет, мать отправилась с ним в Москву, в герольдмейстерскую контору, желая представить там, как полагается, сына и потом отвезти его в Петербург, в корпус, что собирался сделать покойный отец. Но дело повернулось совсем по-другому: чиновники московской конторы, поглядев на бедно одетую казанскую вдову, сказали, что она вовсе не дворянка, и сына записывать на смотр не стали. Чтобы доказать свою принадлежность к дворянскому сословию, Фекле Андреевне пришлось немало похлопотать. Дело не обошлось без взяток, поглотивших все захваченные на дальнюю дорогу деньги. О Петербурге и корпусе не приходилось и думать, нужно было спешно возвращаться в Казань, чтобы целый год копить средства на новую поездку.
Глава 2
В КАЗАНСКОЙ ГИМНАЗИИ
Неизвестно, удалось бы Державину получить образование в Петербурге и в будущем году, но уезжать не потребовалось: в Казани открылась гимназия.
В начале второй половины XVIII века учебных заведений в России было очень немного. Кроме духовных школ, позднее семинарий, с петровских времен существовали военные училища — морское и артиллерийское, готовившие офицеров для армии и флота. В 1731 году был открыт в Петербурге Сухопутный шляхетный кадетский корпус — привилегированное учебное заведение, из которого выходили офицеры и гражданские администраторы. При Академии наук, основанной в 1726 году, учредили гимназию, и было объявлено об открытии университета, впрочем занятия в нем наладить не удалось.
В 1755 году благодаря трудам и мысли Ломоносова в Москве открылся первый русский университет. Вслед за ним предполагалось учредить в крупных провинциальных городах гимназии для юношества. В этих учебных заведениях молодые люди должны были получать первоначальное образование и подготавливаться для поступления в Московский университет и Петербургскую Академию наук, в то время являвшуюся не только научно-исследовательским, но и учебным центром.
Первой была открыта гимназия в Казани — наиболее крупном и значительном городе на юге и юго-востоке России. Новое учебное заведение состояло в ведении Московского университета. Оттуда же прибыл и директор гимназии — Михаил Иванович Веревкин, человек бойкий и расторопный. Он окончил Сухопутный шляхетный кадетский корпус и получил назначение мичманом во флот. В корпусе любили литературу, там учились Сумароков, Херасков и другие писатели. Веревкин тоже стал писать. В 1756 году куратор университета И. И. Шувалов перевел его в Москву и сделал чиновником университета, поручив в заведование пожарную команду, — университет в ту пору сам заботился о своей пожарной безопасности.
Веревкин отлично знал иностранные языки и был автором многих литературных произведений. Комедия его «Так и должно» (1773) затрагивает тему, связанную с крестьянской войной. Веревкину принадлежит первая научная биография Ломоносова, приложенная к собранию его сочинений (1784).
Были у Веревкина и другие дарования, делавшие его чрезвычайно приятным в обществе человеком, что ценилось немало и во многом облегчало служебную карьеру. По свидетельству современников, Веревкин необычайно увлекательно рассказывал разные истории, заставляя слушателей смеяться или плакать. И был у него еще один талант — умение показывать карточные фокусы, восхищавшие зрителей. Мудрено ли, что Веревкин, обладая такими разнообразными дарованиями, мог рассчитывать на высокий пост и оказаться главным командиром казанской гимназии?
Приезд директора ускорил открытие гимназии. Был арендован дом, превращенный в учебное помещение, приглашены учителя, завербовано несколько учеников — поначалу родители не торопились с посылкой детей в новую школу.
Семью Державиных гимназия в Казани устраивала наилучшим образом. Обоих — Гаврилу и Андрея — записали в ученики вместе с двенадцатью другими мальчиками, преимущественно детьми офицеров. Но в течение ближайших месяцев число учащихся непрерывно возрастало и к августу 1759 года дошло до ста двадцати человек.
