Елена Арсеньева - Викинг и Златовласка из Гардарики (Елизавета Ярославовна и Гаральд Гардрад)
Однако стоило помолодевшей, похорошевшей, повеселевшей императрице распробовать новые радости жизни, как их тут же у нее и отняли. Роман остался равнодушен к жене, однако правление государством его весьма заинтересовало. Он отправил Зою в женские покои – дескать, сиди там и не лезь ни в тронную залу, ни в мою спальню! Зоя снова начала чахнуть в одиночестве, и единственным человеком, который ей в это время сочувствовал, оказался императорский евнух Иоанн.
Лишенный определенных мужских способностей, он отнюдь не был лишен разума. Более того, Иоанн был изощренно хитер и пронырлив. Он прекрасно понимал, что истомившаяся по любви, неудовлетворенная женщина – легкая добыча. Сам взять эту добычу Иоанн по понятным причинам не мог. И он пристроил во дворце своего младшего брата Михаила, писаного красавца и дамского угодника.
Зоя просто ошалела при виде его. Влюбилась с первого взгляда! Теперь она не могла думать ни о чем другом, только бы заключить Михаила в объятия. Она и раньше-то не любила пышных парчовых облачений, которые делают даже самую красивую женщину похожей на старика-патриарха, а теперь и вовсе стала носить легкие шелковые одеяния, выгодно обрисовывавшие ее красивое тело. Ее опочивальня больше напоминала лавку торговца восточными благовониями. Все пошло в ход, все мыслимые и немыслимые косметические ухищрения. Дважды в день ванны из молока молодых ослиц, массаж с оливковым маслом, маски для лица, притирания из миндального теста, освежающие обтирания из варенных в меду пшеничных хлопьев… Люди, знавшие Зою раньше, ее просто не узнавали. Чудилось, время для нее обратилось вспять. И все это – ради молодого красавца с огненными черными глазами! Однако Зоя была редкостная гордячка, и как ни рвалось ее сердце от любви, как ни жаждала она увлечь юношу в постель, а помнила, кто она такая.
Мало того что императрица. Прежде всего – женщина, прожившая полвека… Зое было известно немало историй о том, каким унижениям подвергаются зрелые дамы, плененные юными красавчиками. Такое сплошь да рядом происходило и в Византии, и далеко за ее пределами. Как правило, правящим особам становилось известно о том, что творилось при других дворах, а интимные тайны передавались из уст в уста с особым тщанием. Поэтому до Зои не могла не дойти история о русской княжне Предславе (между прочим, родной сестре нынешнего киевского князя Ярослава), среди приближенных которой был юноша по имени Моисей Угрин, то есть венгр. Княжна очень его отличала своим расположением, однако счастья им было не видать: Предслава строго блюла свою невинность. Ну и чего ради? Вся ее невинность даром досталась польскому королю Болеславу, который взял строптивицу в плен и просто-напросто изнасиловал ее. Но судьба Предславы интересовала Зою мало. Куда интереснее представлялась ей судьба Моисея.
Судя по всему, этот Угрин был красавец, каких мало. Наверное, вроде Михаила… И когда он шел в толпе пленных по польской земле, на него обратила внимание некая знатная дама. Рассказывали, что ее звали Эльжбета. Историю о ней Зоя слушала, словно печальную сказку! Эльжбета пламенно влюбилась в Угрина и призналась ему в своей страсти. Однако он отверг даму: ведь та ему в матери годилась. Эльжбета, впрочем, готова была на все, чтобы добиться его любви. Тем более что, по слухам, она была очень хороша собой. Она выкупила Моисея за огромные деньги и поселила в своем дворце. Теперь он купался в роскоши – но продолжал держать на расстоянии изнемогавшую от любви даму. Эльжбета не расставалась с ним ни на минуту – правда, принуждена была спать в другой постели. Она возила Угрина с собой по всем своим имениям и везде всем представляла его как своего супруга и господина. Но ничем его нельзя было прельстить, ни за какие сокровища в мире он не собирался поступиться своей добродетелью.
Это казалось Зое порядочной дурью. Единственное объяснение этой непостижимой холодности было то, что Угрин предпочитал женщинам мальчиков. Таких идиотов Зоя много повидала в Константинополе. А может быть, он был влюблен сам в себя, словно Нарцисс, от любви к которому нимфа Эхо иссохла так, что от нее остался лишь голос? Конечно, если любишь только себя, то никто другой не нужен. И любовные ласки можно расточать себе самому, глядя при этом в зеркало и наслаждаясь своей несравненной красотой…
А может быть, Угрин вообразил себя новым Иосифом Прекрасным? Дурные примеры, говорят, заразительны!
Долго добивалась Эльжбета своего возлюбленного. А потом узнала, что Угрин украдкой от нее умудрился постричься в монахи. И тогда терпение ее закончилось, любовь обернулась ненавистью. Она велела оскопить недоступного красавца. Чтобы вино его страсти, коего не удалось испить ей, уж не досталось никому в мире, никакой другой женщине!
Говорили, Угрин воротился в Киев и стал жить там в Печерском монастыре. Но судьба этого скопца мало интересовала Зою. Он получил то, что заслужил. А вот Эльжбета… Не сказать, до чего Зое было жаль несчастную Эльжбету. Сколько страданий ей пришлось претерпеть! Мыслимо ли ради мужчины, нет, ради мальчишки, пусть даже самого красивого на свете, так унизиться! И, что самое ужасное, ничего не получить взамен – кроме дурной славы, которая расползлась по всему миру.
И Зоя решила, что умрет от любви, но не унизится перед обожаемым юношей. Михаил никогда не узнает, какую страсть пробудил в ней. Вот если он сам станет умолять ее и признаваться в чувствах…
Может быть, она и впрямь умерла бы от несбывшейся любви, словно от неведомой болезни, однако Иоанн оказался, на счастье, весьма проницательным. Он достаточно много повидал в жизни, чтобы распознать, какой хворью томима императрица. Не прошло и двух дней, как Михаил рухнул пред ней на колени и стал рассказывать, как безумно любит ее. Жить без нее не может! Просто умирает! Зоя радостно поверила – и вполне отдалась своей безумной страсти. Наконец-то она была счастлива!
Своим счастьем влюбленная императрица захотела одарить всех. И прежде всего – своего обожаемого Михаила. Наиболее достойным подарком для него был бы, конечно, трон. Но трон уже занят Романом…
Зое стоило только намекнуть на то, что муж слегка зажился на этом свете. Иоанн ловил каждое ее слово. И почти немедленно Роман III утонул в банном бассейне. Учитывая, что воды там было по колено, это показалось людям очень странным. Еще более странным выглядело его лицо, оно стало распухшим и почерневшим, как будто император не утонул, а задохнулся. Но о таких странностях болтать было небезопасно. Умер человек и умер, подумаешь, с кем не бывает?
Зоя вполне могла бы царствовать одна – вдове это разрешалось, – однако она хотела вознаградить Михаила за то счастье, которое он ей даровал. И спустя самое малое время она венчалась вторично, – так в Византии появился новый император – Михаил IV Пафлагонянин. Увы, вся любовь его к Зое закончилась, лишь только он услышал на Ипподроме приветственные крики, величавшие его императором. Ипподромом называли в Константинополе великолепное сооружение, напоминавшее римский Колизей. Там происходили конные испытания и другие развлекательные зрелища. На каменных скамьях, воздвигнутых в форме амфитеатра, помещалось до ста тысяч зрителей. Когда на трибуне появлялся император, его приветствовали оглушительными криками. Они-то и вскружили голову Михаилу настолько, что он забыл, и кто он, и, главное, кому обязан этим незаслуженным величием.
