Владимир Шигин - Герои эпохи Петра
Теоретически офицерам можно было улучшить свое материальное положение, получив земельный надел. Но сделать это удавалось далеко не всем, так как выделения земли рассматривалось, как награждение за особые заслуги, а потому массовым не была никогда. Вообще же, пожалование им деревень с крепостными крестьянами начались в 1711–1716 годах, но производилась весьма не часто и за конкретные подвиги, да и то лишь «по удостоению высшего начальства».
В большинстве случаев, для получения имений в собственность, офицеры обращались с просьбами («слёзно» и «рабски») к своему прямому начальнику, обосновывая необходимость получения земельной собственности, своей бедностью, и обязательством за себя и детей «до гроба верно служить» Его Величеств.
Наряду с этим, порой за один и тот же подвиг могли награждать «материальными благами» поистине без меры. Например, после выигранного 24 мая 1719 года у шведов Эзельского сражения, на командующего отрядом русских кораблей капитана 2 ранга Н. А. Сенявина обрушился настоящий шквал монарших милостей. Он был, через чин, произведён в капитан-командоры. Ему передали в собственность деревни, расположенные в Нижегородском, Юрьевско-Польском, Гороховецком, Рязанском, Дмитриевском, Орловском уездах (199 дворов). Кроме того, он получил в Копорском уезде мызу (40 дворов), и в 1720 году деревни под Рязанью. В 1729 году, когда Пётр II пожаловал еще 1167 душ крестьян из деревень, он стал уже одним из самых богатых помещиков Российской империи. Но пример с Сенявиным, это было скорее исключение, чем правило. Подавляющее большинство морских офицеров так и оставались бедными до конца свих дней.
В первый период существования флота, офицеры иностранцы получали денежное довольствие в больших размерах, чем природные россияне. Так, размеры годовых должностных окладов, установленных штатным расписанием 1713 года, с учётом 13-го оклада, для морских офицеров-иноземцев в звании капитана 1 ранга составляли 520 рублей, капитана 2 ранга – 455 рублей, капитана 3 ранга – 390 рублей, капитан 4 ранга – 325 рублей, тогда как капитан флота, «cлужитель русского народа» – 300 рублей. Также, оклады других специалистов-иноземцев были больше окладов моряков, русских по национальности. Например, штурман-иностранец получал 156 рублей, а русский всего 120, констапель, боцман, соответственно, 117 рублей и 84 рубля, боцманмат – 91 рубль и 36 рублей. Это неравенство было устранено только в правление императрицы Елизаветы.
* * *Резкое социальное различие в России XVIII века накладывало отпечаток на весь ход службы морских офицеров. Так, для дворян не существовало тогда особой разницы между унтер-офицерскими и обер-офицерскими чинами. Во-первых, из унтер-офицерских чинов в обер-офицерские существовал прямой ход. Кроме того, для дворянина при производстве в обер-офицерский чин практически ничего не менялось, кроме увеличения оклада.
Во все времена на всех флотах особой фигурой были навигаторыпилоты или штурмана. Дело в том, что, не смотря на знание навигационной науки, главной обязанностью флотских офицеров было управление парусами и кораблем. Непосредственно штурманские дела считались делом не слишком благородным. Увы, но такова была традиция парусных флотов всего мира!
Из Морского устава: «Когда будет солнце до полудня и после, тогда им господам вахтенным офицерам со штурманами обучать учеников по инструментам усматривать высоту солнца, а особливо когда при восхождении или пред захождением будет солнце близь горизонта, тогда усматривать лицом к лицу; а в ночное время, когда будут ночи темные и звезды будут видимы, тогда показывать смотрение по ноктурналу время часов и снижение, и возвышение Полярной Звезды от поля; так же и усмотрение через инструменты высоту звезды…».
Несмотря на всю очевидность значимости профессии штурмана для кораблевождения, в российском флоте до 1757 года у штурманов российского флота вообще отсутствовали чины. Они просто подразделялись на несколько групп в зависимости от опыта и мастерства, различались же между собой величиной оклада.
Чтобы стать полноценным морским офицером, необходимо во все времена необходимо было иметь определенные теоретические познания и практические навыки. Именно поэтому уже с первых дней рождения отечественного флота особое внимание было обращено на подготовку офицерских кадров. Так как в России в ту пору никакой учебной базы не существовало, первых будущих моряков отправляли в Европу. Учеба там была еще та! Каждый познавал морское дело в силу своего разумения и желания, денег при этом на жизнь, как всегда не хватало, да и нравы будущих морских офицеров кротостью не отличались.
В одном из своих писем из Бреста на имя секретаря царя Макарова Канон Зотов писал так: «Я от своей ревности все, что имел при себе, им роздал: парик, кафтан, рубахи, башмаки и деньги, одним словом, себя разорил… лучше бы было их перебить, что просят, нежели нам срамиться, а их здесь голодом морить». Дело в том, что французское адмиралтейство, которое отвечало за обеспечение русских гардемаринов, словно в издевку удерживало у себя присылаемые им на учебу деньги, выдавая в день каждому по двенадцать копеек. Голодные гардемарины целыми днями рыскали по городу в поисках какой-либо черной работы. Ведь даже мундир стоил пятьдесят ефимков. Где уж тут думать об учебе!
Адмирал С. И. Мордвинов писал в своих записках о своей учебе в петровское время в Европе: «Будучи во Франции около шести лет, сначала получил я из России жалования только за полтора года 180 рублей и жил на своем коште… по прибытии в Амстердам получил из дому вексель, из которых денег послал заплатить в Бресте долг».
Из сообщения историка об обучении российских гардемаринов в Испании: «По ордеру королевскому, всякой гардемарин должен быть во втором часу ночи (то есть по захождении солнца) на своей квартире, и никуда не отлучаться, за чем досматривают бригадиры, обходя квартиры. Ежели который гардемарин провинится, то наказывают: первый раз – арест на квартире; второй – сажают в камору и замыкают; третий – по великой вине, сажают в тюрьму, и есть, кроме хлеба и воды, не дают. Учение производилось так: поутру соберутся все в церковь в указный час, и с ними очередной бригадир – к обедне; потом в академии учатся математике, все, два часа. После обеда, сходятся во второй раз в 3 часа пополудни, и три кварты учатся артиллерийскому искусству, две кварты солдатскому артикулу, одна – на шпагах биться и одна ж учатся танцевать.
6-го августа (старого стиля) расписали нас на кварты; и как гишпанские, так и наши гардемарины ходили в академию всегда, кроме того что мы к обедне не ходили. С ними вместе учились солдатскому артикулу, танцевать, и на шпагах биться; а к математике хотя и приходили, но сидели без дела, ибо не знали языка. Сколько ни просились на действительную службу, на галеры, но им отвечали, что его королевское величество содержит только шесть галер, да и те в Сицилии. Жалованья королевского им на руки не давали, а платили за них: За пищу и за квартиру в месяц, от чего они имели необходимую пищу, а пили только воду… За мытье рубашек и прочего, переменяя по три рубашки в неделю – 1/2 песо По паре башмаков – 9 реалов де плата балбиру (брадобрею – В. Ш.), который брил им бороду два раза в неделю, а парики нам пудрил три раза в неделю – 4 реала Оставалось от месяца по 4 реала и 5 кварт; и те платили, за гардемаринов, портному за починку верхнего платья, или кто что возьмет новое в счет жалованья».
