Умберто Нобиле - Крылья над полюсом
Поставив крест на судьбе аэронавтов, унесенных на дирижабле, давно ушло на юг судно "Читта ди Милано". Вслед за итальянцами прекращают работы шведская, финская, норвежская спасательные экспедиции. Арктика опустела. И только "Красин", несмотря на предложения итальянского правительства прекратить поиски, продолжал бороздить льды и воды Студеного моря, пока не надвинулась полярная ночь. Метеостанции мира слали грозные предупреждения: ледокол станет пленником льдов, если немедленно не покинет высокие широты.
"Красин" оставил Арктику последним. Поход "Красина" навеки вошел в летопись Арктики как образец мужества, отваги и бескорыстия советских людей. Героическому плаванию ледокола рукоплескал весь мир. Много теплых слов в адрес красинцев, в адрес всех советских людей высказывает на страницах книги и сам Нобиле.
Вместе с тем следует отметить, что участие в спасательных экспедициях ледокольного парохода "Малыгин", других советских судов и самолетов отражено в книге явно недостаточно. Так, например, бесспорно большего внимания и более тонкой оценки заслуживают полеты на "Юнкерсе", предоставленном командованием Балтийского флота в распоряжение "Красина", под командованием Б.Г. Чухновского [14], который вместе со своими товарищами проявил не только рыцарскую храбрость, благородство, но и готовность пожертвовать собственной жизнью ради спасения других.
Важным итогом похода "Красина" и других советских судов явились также результаты научных исследований, которые велись во время поисково-спасательных работ. Помимо регулярных метеорологических, гидрологических, геофизических, биологических, ледовых наблюдений были осуществлены также важные океанологические исследования. Широкие научные исследования, сопровождавшие спасательные работы, с большой пользой осуществлялись также на других судах, действовавших под руководством Комитета помощи дирижаблю "Италия". Эти исследования имели исключительно важное научное и прикладное значение. Они позволили несколько по-иному представить динамику морских течений в данном регионе Арктики, сделать ряд важных практических и теоретических выводов. В конечном счете это в немалой степени активизировало регулярное движение судов по Северному морскому пути, что в свою очередь способствовало хозяйственному освоению северных и северо-восточных окраин страны, богатых природными ресурсами. Во время похода "Красина" со всей очевидностью восторжествовала идея адмирала С.О. Макарова [15], утверждавшего, что такие суда, как "Ермак" [16] (а "Красин" был улучшенным вариантом "Ермака"), вполне способны преодолевать полярные льды. Во время второго похода в поисках унесенных на дирижабле аэронавтов "Красин" достиг 81°47'. Столь далеко на север корабли еще никогда не заходили.
С воодушевлением и почетом встречали на родине как участников спасательных экспедиций, так и самих спасенных аэронавтов. И только для Нобиле возвращение в Италию обернулось нравственной пыткой. Оклеветанный стоявшими тогда у власти фашистскими главарями, лишенный возможности работать, он был обвинен во всех неудачах "Италии".
Особенно несправедливы и оскорбительны были обвинения в том, что Нобиле, спасая якобы свою жизнь, первым покинул лагерь аэронавтов, когда на льдине приземлился самолет, пилотируемый шведским летчиком Лундборгом. Враги и ненавистники Нобиле до крайности предвзято отнеслись к его эвакуации, выдавая желаемое за сущее и начисто пренебрегая тем, что его вывоз со льдины был обусловлен приказом, полученным Лундборгом и в конкретных условиях поддержанным всеми обитателями красной палатки; тем, наконец, что Нобиле был серьезно ранен, физически истощен и ослаблен, не способен самостоятельно стоять на ногах.
"Мне не легко далось это решение. Мне труднее было решиться на то, чтобы лететь, нежели чтобы остаться. Но я убедил себя, что это мой прямой долг - послушаться Лундборга, утверждавшего, что меня ждут для организации поисков двух других групп, и я не смог взять на себя ответственность отказаться от этого. Я должен был лететь. На этом настаивали и все находившиеся в это время в красной палатке члены экспедиции..." - пишет Нобиле.
Обстоятельства сложились так, что Нобиле пришлось всю жизнь оправдываться в этом вынужденном, хотя, может быть, и опрометчивом решении. Нобиле полностью реабилитировали и сняли с него все обвинения лишь в 1966 году, когда отмечалось сорокалетие полета дирижабля "Норвегия". Однако в своей последней книге он снова возвращается к эпизоду со своей эвакуацией, воскрешая его во всех подробностях. Ищет себе моральную поддержку в изданной в 1969 году книге своего бывшего подчиненного, обитателя красной палатки Трояни, который отмечает: "Это явная ложь - говорить или подозревать, что он [Нобиле] первым покинул льдину для того, чтобы спасти собственную шкуру".
Спасаясь от гонений и травли, Нобиле вместе с дочерью Марией выехал в СССР, где вскоре возглавил конструкторское бюро, занимавшееся созданием первых советских дирижаблей. Один из сконструированных под его руководством воздушных кораблей, дирижабль "СССР B-6" ("Осоавиахим"), в 1936 году установил мировой рекорд длительности полета, продержавшись в воздухе непрерывно без заправки сто тридцать с половиной часов, в чем он значительно превзошел и дирижабли "Норвегия", "Италия", и знаменитый "LZ-127" ("Граф Цеппелин").
Много лет спустя в беседе с корреспондентом газеты "Паэзе сера" Умберто Нобиле скажет: "Я прожил в России пять лет. Это был один из самых счастливых периодов в моей жизни".
В заключение хотелось бы остановиться вот на чем. Нобиле разделял точку зрения многих зарубежных авторов своего времени, считавших, что ни Фредерик Кук [17], ни Роберт Пири [18], ни Ричард Бэрд [19] не смогли достичь полюса. По его убеждению, Северный полюс первой в истории полярных исследований достигла экспедиция Амундсена - Элсуорта - Нобиле на дирижабле "Норвегия". Спустя два года там побывала экспедиция на "Италии". Какого бы мнения ни придерживаться, следующим шагом в покорении Северного полюса была посадка 21 мая 1937 года четырех советских самолетов, доставивших на "вершину мира" персонал дрейфующей станции "Северный полюс-1" и необходимое снаряжение. Следовательно, если согласиться с мнением Нобиле, первыми ступили на лед в районе Северного полюса граждане СССР - полярные летчики и папа-нинцы [20]! Вопреки мрачному прогнозу Амундсена, полагавшего, что ни одному самолету в мире никогда не удастся сесть на Северном полюсе, здесь приземлился четырехмоторный "СССР Н-170" М. Водопьянова [21], а вслед за ним - самолеты В. Молокова [22], А. Алексеева [23] и И. Мазурука [24].
Северный полюс продолжал манить к себе полярных исследователей...
