Всеволод Ежов - Конрад Аденауэр - немец четырех эпох
Позднее в книгах и статьях мне не раз доводилось описывать и анализировать политические шаги Аденауэра. Я относился к нему как к противнику нашего общественного строя и внешнеполитического курса страны. Собственно, таковым он и был. Подходя к оценкам Аденауэра с классовых позиций, я рассматривал его как защитника интересов немецкой буржуазии и противником людей труда. Идеологические критерии того времени исключали иной подход. Но я не опускался до неприличных штампов, которыми пестрели тогда наши пропагандистские материалы.
Освобождение от идеологических шор дало возможность непредвзято описать жизнь и деятельность одного из выдающихся людей своего времени. Именно эту задачу я ставил перед собой, приступая к работе над книгой о Конраде Аденауэре.
Глава II
Детство
В старинном рейнском городе Кёльне, сохранившем следы пребывания римлян, 5 января 1876 года в семье Аденауэров родился третий сын. Назвали его по имени отца Конрадом. Немецкие бюргеры того времени обычно имели по многу детей. После Конрада появятся сестренки Элизабет и Лили.
Родители главы семьи владели небольшой пекарней в Бонне. Но их сыну не довелось продолжить дело отца. Его призвали в прусскую армию. Добросовестный солдат стал вскоре унтер-офицером. Пруссия, разгромив датчан, вела войну с Австрией за гегемонию среди германских государств. Битва при чешской деревне Садова определила не только дальнейшее возвышение Пруссии, но и судьбу унтер-офицера Аденауэра.
Шло трудное и долгое сражение. Прусскими войсками командовал Мольтке. Недалеко от него за ходом боя наблюдал Бисмарк, на огромной рыжей лошади, в серой армейской шинели и стальной каске. Обе стороны несли большие потери. Но вот подошли свежие прусские силы под командованием кронпринца. Они с марша вступили в бой и решили судьбу битвы. Австрийцы обратились в паническое бегство.
На поле боя нашли раненого Конрада Аденауэра. Он лежал в обнимку с отбитым австрийским знаменем. Его исключительную храбрость отмечали и солдаты и командиры. Быстро оправившегося от раны Аденауэра наградили орденом Красного Орла и произвели в лейтенанты. Такое в прусской армии случалось крайне редко.
Военная карьера, однако, не состоялась. Невеста Аденауэра, дочь банковского служащего Елена Тарфенберг, настояла на поступлении жениха на гражданскую службу. Офицерское звание давало возможность сыну пекаря выйти в иное сословие. Пройдя курс вечернего обучения и сдав экзамены на аттестат зрелости, он стал чиновником-секретарем Высшего земельного суда в Кёльне.
Поселились на Болдуин-штрассе в небольшом двухэтажном доме. Когда стали рождаться дети, заработка судейского чиновника оказалось недостаточно. Решили сдавать жильцам верхний этаж и половину первого. Пришлось потесниться. Три сына жили в одной небольшой комнате. Места хватило лишь для двух кроватей. Младшему Конраду пришлось до 17 лет спать на одной кровати с братом.
С семейных фотографий смотрят добропорядочные немцы. Отец: продолговатое лицо, прямой нос с еле заметной горбинкой, большой лоб, строгий взгляд, усы, как у императора Вильгельма, небольшая бородка клином — облик умного, благочестивого бюргера. Мать: добрые глаза и улыбка, тщательно прибранные волосы со скромной прической по тогдашней моде. Братья Август, Ганс, Конрад и сестра Лили похожи друг на друга — широкоскулые лица, чуть оттопыренные уши, одинаковые прямые носы. У Конрада короткая стрижка, выразительное лицо. Он смотрит не по годам серьезно и даже самоуверенно. Младший сын с детства проявлял незаурядный характер, при трудностях не жаловался и не роптал.
Труд и экономия были девизом и образом жизни семьи. Заработную плату отец целиком отдавал матери. Она и определяла семейные возможности. При взаимном согласии неделями отказывались от мясных блюд по воскресеньям, питаясь подчас одной картошкой. На сэкономленные деньги покупали и наряжали рождественскую елку.
Мать часто брала работу на дом — шила фартуки. Конрад помогал распутывать нитки. За каждый фартук получал пфенниг — первые заработанные деньги. Он рос спокойным, уравновешенным ребенком. Не плакал, не кричал, не топал ногами, требуя чего-либо. Добивался своего терпением и настойчивостью.
За домом Аденауэров находился небольшой сад с одним деревом и двумя виноградными кустами. Отец посадил еще и сливовое дерево, тщательно ухаживал за ним. Маленький Конрад полюбил сад. Ему выделили две небольшие грядки. На одной он посадил цветы, на другой — редис. Каждое утро приходил смотреть, как идет рост. А когда появились зеленые листочки, он выдернул куст редиса — захотел узнать, что там в земле выросло. Убедившись, что ничего нет, воткнул куст снова в землю и на следующий день страшно расстроился, найдя его завядшим.
— Всему свое время, — сказал, утешая, отец, — нужно уметь ждать. Запомни: торопливость, поспешность могут обернуться в жизни большими бедами.
И в зрелые годы Конрад не забывал отцовскую мудрость.
С раннего детства и до конца жизни Аденауэр любил цветы, особенно те, которые выращивал сам. Школьником он попросил у матери деньги на книгу по ботанике. Она стоила целых 3 марки, и денег мать не дала. В течение получаса Конрад подходил к матери пять раз все с новыми аргументами в пользу покупки. Он убеждал: книга даст возможность по-новому работать в саду, а это окажется полезным для семьи. В конце концов мать сдалась и деньги выделила.
Отец и мать окружали детей любовью. Воспитывали строго, но так, чтобы строгость не угнетала. Упорядоченность семейной жизни, подчинение ее незыблемым правилам принимались всеми как должное. Родители являли пример во всем, пользовались неизменным уважением. Простая жизнь делала маленькие радости большими. Дети на праздники получали скромные подарки, но это становилось для них целым событием. Поощрялось здоровое честолюбие, требовавшее любую работу выполнять как можно лучше. Вкус к простой жизни сохранился у братьев и сестер на всю жизнь вместе с уважением к труду и честным отношениям к своим обязанностям.
Пауль Веймар — биограф Аденауэра, опубликовавший свою книгу еще при жизни канцлера, в своем первом разговоре с ним услышал:
— Вы хотите писать историю моей жизни? Но я вел очень простую жизнь. Я даже не знаю, что тут описывать.
Аденауэр имел в виду бытовую повседневность. Деятельность его как политика и государственного деятеля протекала бурно, с событиями национального и мирового масштаба. О детстве же и юности он говорил мало и скромно. Постоянно подчеркивал, что они протекали в добропорядочной, набожной и весьма типичной немецкой семье.
